Николай Томан - Накануне катастрофы

— По-моему это будет разумнее всего, — охотно согласилась Керри.

— Ну, вот и хорошо! — обрадовалась мистрис Андерсон. — Я всегда считала вас умной девушкой.

Представители полиции прибыли спустя полчаса. Керри к тому времени успела позавтракать и сидела теперь за правкой своей статьи.

Полицейские долго возились в комнате Гровера, фотографируя ее и составляя какие-то акты. Потом они стали допрашивать мистрис Андерсон.

Керри не могла уже спокойно работать и стала напряженно прислушиваться. Полицейские могли ведь заинтересоваться, куда девался магнитофон, обнаруженный ею в диване Гровера…

Мистрис Андерсон отвечала вначале очень уверенно, потом начала путаться и лишь одно утверждала совершенно твердо: в комнату Гровера она не заходила. К этому, впрочем, полицейские и не очень, видимо, придирались. Их интересовало другое: кто такой был Гровер? Чем он занимался? Каковы были его политические убеждения? И вот на это-то мистрис Андерсон не могла ответить ничего определенного.

— Да, — многозначительно проговорил тогда один из полицейских, — не нравится мне вся эта история.

И тут, всегда довольно робкая, мистрис Андерсон вдруг раскипятилась:

— На что это вы намекаете, мистер? Какая история вам не нравится? Вы что, хотите обвинить меня в укрывательстве неблагонадежных? Так знайте же, мистер, я не меньшая патриотка, чем вы Да, вот именно! Этот тип Гровер и самой мне не очень нравился. Я послушала как-то совершенно случайно, что он нес в бреду и сразу же решила сообщить о нем куда следует.

— Ну и что же он говорил такое? — поинтересовался кто-то из полицейских.

— А это вы в Бюро расследований антипатриотической деятельности спросите, — довольно дерзко ответила ему мистрис Андерсон. — Позвоните мистеру Брауну и он вам все расскажет, если найдет нужным, конечно.

Полицейские, знавшие, видимо, кто такой мистер Браун, сразу как-то присмирели и не стали больше допекать мистрис Андерсон ехидными вопросами. Керри и остальных жильцов допросили они уже, без особых придирок, видимо, больше для проформы. Потом они прочли Керри ту часть протокола, в которую были занесены ее показания, и попросили подписаться. А спустя еще четверть часа очень вежливо распрощались со всеми.

Теперь только поняла Керри, почему в комнате Гровера были установлены магнитофоны. Это мистрис Андерсон, значит, донесла на него в Бюро расследования антипатриотической деятельности. С этой старухой нужно быть поосторожней. Кто знает, может быть, она является тайным осведомителем.

Еще более удивилась бы Керри, если бы узнала, что мистрис Андерсон донесла на Гровера только потому, что он разговаривал в бреду по-русски, а она знала немного русский язык, так как была вдовой русского белоэмигранта, принявшего американское подданство и сменившего фамилию Андреева, на Андерсон.

Не знала Керри и того, что после ухода ее в редакцию, снова в комнате Гровера был тот самый таинственный человек, которого видела она несколько дней назад. Он очень интересовался диваном, который был им буквально распотрошен. Если бы Керри была в это время дома, она бы услышала и кое-какие из его проклятий, неизвестно кому адресованных.

После этой истории с допросом Керри решила еще раз попросить Джонни, чтобы он помог ей, наконец, прослушать пленку магнитофона, найденного ею в диване Гровера. Она отдала этот магнитофон Джонни еще вчера, но он был занят и не имел времени разобраться в его конструкции.

Керри позвонила ему тотчас же, как только пришла в редакцию.

— Помнишь, Джонни, ту штуку, что я передала тебе вчера? — спросила она своего друга. — Она может оказаться очень интересной. Я потом расскажу тебе некоторые подробности. Непременно нужно прослушать ее сегодня.

— Ты думаешь, что это пригодится для твоей газеты? — спросил Джонни.

— Все может быть, — неопределенно ответила Керри.

Вечером, однако, ей так и не пришлось встретиться с Джонни — редактор дал Керри серьезное задание и ей пришлось срочно выехать на несколько дней в соседний штат.

8

ЗАМЕТКА об открытии Джонни Мунна появилась в газете «Прогресс» лишь на другой день после отъезда Керри из Уайтхауса. И хотя Джонни установил совершенно точно, что его астероид должен упасть на Землю, решено было сообщить об этом лишь предположительно, хотя заметка эта не наделала бы большого шума в связи с малым тиражом «Прогресса». Но то, что не смогла сделать маленькая газета (да она и не хотела этого), сделали другие, многотиражные, могущественные газеты, не только перепечатавшие сообщение «Прогресса», но и прокоментировавшие его соответствующим образом.

Не отстали от этих газет и радиокомпании. А по телевидению была организована специальная лекция с демонстрацией фотографий и кинокадров кратеров метеоритного происхождения. В сообщениях этих и лекциях уже не предполагалась, а утверждалась неизбежность падения астероида Джонни Мунна именно мог он упасть. Астрономическая новость, поданная в сенсационном тоне, оказалась выгодной для больших газет. Тираж их заметно вырос, тем более, что многие редакции в связи с широким интересом читателей к астероидам и метеоритам, начали печатать не только статьи о метеоритном происхождении лунных кратеров и кольцевых гор, но и первые главы наспех написанных научно-фантастических романов.

Страсти вокруг астероида Джонни Мунна разгорелись вскоре настолько, что в Конгресс стали поступать запросы о том, что намеренно предпринять правительство в связи с предстоящим падением космического тела. Заинтересовался этим небесным камнем даже вице-президент республики. Его, правда, обеспокоил не сам факт возможного падения астероида, сколько поднятая вокруг этого нездоровая шумиха, начавшая сказываться на деловой жизни государства.

Отреагировали на новую газетную сенсацию и курсы некоторых акций.

К вице-президенту срочно был вызван директор Уайтхаусской обсерватории, которому был задан вопрос: действительно ли астероид, обнаруженный астрономом Джонни Мунном, может упасть на Землю?

— Да, сэр, — не задумываясь, ответил директор обсерватории, так как он лично проверил все работы Джонни Мунна.

— И это солидная штука? — снова спросил вице-президент, имевший весьма смутное представление об астероидах, так как не интересовался астрономией со времени своего пребывания в колледже, а это было добрых полвека назад.

— Да, штука увесистая, — ответил директор.

— А он не может сгореть в атмосфере, как это делают другие небесные камни?