Кэрол Кэппс - Забыть о Земле

- Я действительно не понимаю, Джон. Ведь нужно гордиться тем, что употребляешь дрон.

Джон ощутил на лице слабый румянец, хотя и сумел вовремя погасить свой гнев, непроизвольную реакцию на такие слова. Чем-то его беспокоила парочка изящных зверушек, лежавших, прижавшись друг к другу, в дальнем углу комнаты, и время от времени он бросал на них взгляды.

Доаль выглядел неплохо, хотя и чудовищно располнел. Ничто теперь не напоминало о его былой стройности. Его бедра, обрисовавшиеся под тканью пижамы, когда он бросился на покрытую пуховиками кровать, были раза в два толще ноги здоровенного Омниарха-хелка. Брюхо напоминало небольшой аэростат. Кожа у него была чистая, глаза - такие же невинно-голубые, как и восемь лет назад. Белки глаз налились кровью, зрение нормальное, веки не опухли. Результаты действия дрона, по крайней мере, в начальный период, человеческий организм мог легко нейтрализовать.

Слабое движение в углу комнаты снова привлекло внимание Джона. Одно из лежавших там существ решилось встать и издало мягкий, тихий звук, похожий на мяуканье. Бронзовые, горящие глаза, полные жуткого страха, уставились на Джона.

Гумберт усмехнулся и спокойно сказал:

- Иди сюда, моя дорогая. Он, - при этом Доаль кивнул на Джона, - не сделает тебе ничего плохого.

Существо поколебалось пару мгновений, и, быстро пробежав по комнате, мощным прыжком взобралось на кровать и, пряча морду на груди Гумберта, что-то заурчало. Минутой позже второе существо, словно уязвленное внезапным одиночеством, присоединилось к первому.

Джон только сейчас понял, что когда-то видел этих зверушек. Это были полуразумные существа, живущие в лесах Дессы. Он обратил внимание, что обе особи женского пола. Действительно, красивые, с прекрасным, необычайно мягким и пушистым мехом светло-коричневого тона, с темной полосой вдоль позвоночника и головы. Их кожа, доступная взгляду на ладонях и ступнях, имела матово-розовый цвет, как у...

Доаль захихикал.

- Ты всегда был слишком святым для солдата, Джон. Да, да, ты прав. Это мои маленькие любовницы, и что в этом такого? Сдается мне, что между людьми, которыми тебе приходилось командовать, существовали и более извращенные отношения. Скажи сам, командор Браузен, что за извращение склонило людей к войнам, в которых участвуют лица только одного пола? Разве не было бы гораздо приятнее, будь среди нас хотя бы несколько мисс в чине сержанта или лейтенанта?

Доаль замолчал, посматривая на Джона своими невинными голубыми глазами.

Через минуту он добавил:

- Тебе не кажется, что это была какая-то идиотская придурь? Или, скажем, некая разновидность мужского комплекса неполноценности, из-за которого мы оказались так жестоко наказаны природой?

- Ты, проклятый идиотский сибарит! - Джон уже не в силах был справиться с охватившим его гневом. - Ты же прекрасно знаешь, что на наших кораблях были женщины. И, если на то пошло, не будь ты таким трусом и не ищи себе оправданий, а посмотри, что среди гуманоидов всегда существовал принцип, что война ведется только мужчинами. И это не придурь, а способ сохранить женщин и собственный род от вымирания. Например, гохдонцы...

- Ах да! Гохдонцы! Я уже давно заметил, что даже самые кровожадные из нас, а ведь ты не из их числа, вполне насладились всеми мерзостями войны и покинули армию Гохда.

Джон набрал в легкие воздуха, чтобы ответить резкостью, но сдержался. Не было смысла продолжать этот спор.

- Гохдонцы, - сказал он спокойно, - не чудовища. И ты об этом прекрасно знаешь, Гумберт. Воюя, они добиваются признания своего рода. От нас они ждут своего рода реабилитации.

- Реабилитации? - захихикал Доаль, нежно поглаживая двух своих любимиц, которые уже перестали обращать внимание на Джона. Ласки разнежили их, и они заурчали от удовольствия, время от времени пытаясь лизнуть Доаля в щеку.

- Смотри, Джон. В них нет ничего звериного. Их можно научить понимать человеческую речь и даже говорить. Я считаю, что их разум ближе мне, чем разум обезьяны. И они такие нежные... В отличие от нас. У них нет злости и зависти. Смотри, у них зубы не хищников. И они такие чистые... Такие сладкие, приятно пахнущие и прекрасные...

Возбужденное состояние Джона сменилось отвращением. Однако он сдержался и только буркнул:

- Благодарю за пример. Но... - он заколебался, говорить ли Доалю обо всем. - Видишь ли, я прилетел сюда немного по другому делу.

- Догадываюсь, - улыбка Доаля стала преувеличенно сердечной. - Не считаешь ли ты, что слухи о перетряхивании целого сектора Галактики в поисках выживших людей не дойдут до моих ушей? Если честно, меня удивляет, что ты, Джон, поддавшись на старые сказки, начал собирать людей.

- На этот раз все точно, Гумберт, - Джон покачал головой и тихо произнес: - Я видел доказательства. Они настолько очевидны, что в них нельзя не поверить.

Доаль скорчил потешную гримасу и вздохнул.

- Не слишком ли ты быстро стареешь, Джон?

- Моя старость пусть тебя не волнует, подумай лучше о своей. И вообще, подумай над этим делом. Если бы ты поверил, что есть какой-то самый минимальный шанс, то разве ты не присоединился бы к нам? Не убедил бы своих товарищей следовать за тобой?

Одно из существ издало тихий, жалобный звук. Джон заметил, что пухлая ладонь задумавшегося Доаля сильно сжала маленькое тело зверька. Он наклонился к Гумберту и настойчиво переспросил:

- Ну как? Ты бы сделал это?

Толстяк рассмеялся:

- Интересный вопрос, командор. Конечно же, да. Но я должен быть полностью уверен. Я уже не поддамся на пустые разговоры и не стану гоняться по всей Галактике за призрачными тенями исчезнувших дам. Виг так-то, - заключил он. - Мне нужны настоящие, неопровержимые доказательства.

Дон Камерон на коптере полетел на горное озеро в ста милях от дома Доаля. Там могли находиться некоторые люди из группы Доаля. Вместе с Доном отправился и Фред Колтер, чей голос сейчас доносился из приемника:

- Командор! Никогда бы не поверил, если бы не видел это собственными глазами. Да ведь это почти наша Земля. Господи! Все почти такое же...

Джон слушал его краем уха, - все его внимание было поглощено наблюдением за Гумбертом Доалем и стоящими рядом с ним четырьмя мужчинами. Доаль что-то рассказывал, широко улыбаясь. Внешне он был абсолютно спокоен, однако по тому, как мужчины вслушивались в слона своего предводителя, Джон понял, что Доаль принял небольшую порцию дрона, чтобы успокоить нервы. Да еще эта улыбка. Уж очень легко она то появлялась, то исчезала на его лице. Мужчины, стоящие рядом с Гумбертом (каждый из них, не без участия Доаля, высмеял возможность существования живых женщин), казалось, тоже били спокойны, но Джон заметил, как тщательно они скрывали охватившее их напряжение.