Евгений Соло - Шаг за горизонт

Жилые отсеки для экипажа, криокамеры для пассажиров, компьютеры, склад невосполнимых запчастей и оранжерея - всё самое хрупкое и важное было укрыто под дополнительной многослойной защитой от жёсткого излучения. Сразу за носовым броневым конусом располагался огромный бак со сверхчистой водой, за баком - толстый слой свинца. Стены практически всех отсеков были полыми, эти пустоты заполнялись полиэтиленом со свинцовыми шариками. Кстати, полиэтилен нам потом ещё пригодился, в совсем другой роли... Об этом я тоже расскажу, но чуть позже.

Не забыта была и научная сторона экспедиции - раз уж нам выпал такой уникальный шанс окунуться в глубокий космос, то надо было его использовать на всю катушку. Корабль был оборудован аппаратурой для исследования состава межзвёздной среды: магнетометрами, анализаторами частиц, фотометрами и прочими разнообразными "-метрами" и детекторами, плюс комплект оптических и радиотелескопов, пригодившихся нам неоднократно.

У корабля была и орудийная система, на всякий случай - мы не надеялись, но предполагали, что может понадобиться защищаться от кого-нибудь ещё на земной орбите. Поэтому наличие ракетных установок, лазеров и многоствольных крупнокалиберных пушек, адаптированных для космических применений, лишним совсем не казалось. Кстати, лазеры эти и на самом деле потом пригодились, но совсем не для военных действий. Тут я тоже не буду торопить события.

Навигационная система, без которой любое путешествие в принципе невозможно, была построена с учётом почти полной неосуществимости каких-либо прямых наблюдений в то время, когда корабль включал защитный кокон - плазменные струи искажали вид звёздного неба и сильно экранировали радиосигналы, поэтому во время самой опасной стадии перелёта приходилось рисковать ещё сильнее, полагаясь лишь на показания инерциальной системы. Сверхточные гироскопы и акселерометры дублировались трижды, для повышения надёжности и точности показаний. Хотя теоретические расчёты и предсказывали, что за всё время перелёта показания навигационной системы не могли бы уйти настолько, чтобы мы промахнулись мимо нашей цели, но всё равно было как-то неуютно думать, что полностью такую возможность исключить нельзя. Отсек с навигационной системой был святая святых корабля, доступ в него был категорически запрещён для всех. Если неисправности двигателей, реакторов или каких-то иных систем ещё можно было предсказать и даже в отдельных случаях исправить, то сбой навигации уже просто так не заметить - и если он всё-таки случится, то на успех экспедиции можно не надеяться... Впрочем, конструкторы кораблей решили предоставить шанс экипажу даже в таком случае: теоретически, в случае обнаружения навигационной ошибки, корабль мог бы сбросить скорость до безопасной величины и отключить кокон, тогда можно было бы перекалибровать навигационную систему по видимым звёздам и попытаться скорректировать курс. Но такой манёвр чрезвычайно нежелателен по двум простым причинам: он бы занял десятки лет и на него ушло бы очень много топлива. В общем, межзвёздная навигация - чрезвычайно важное, ответственное и требующее высочайшего мастерства дело. Можно привести несколько натянутую аналогию с навигацией по океаническим просторам: древние мореплаватели, отважно покорявшие тысячи миль водяных пустынь, могли полагаться только на звёзды и любая ошибка приводила к тому, что течения и ветры проносили корабль мимо цели. Преимущество морских путешествий перед космическими лишь в том, что мореплаватель мог бы пополнять свои запасы, ловя рыбу и собирая дождевую воду, а вот астронавт такой роскоши полностью лишён. И те мореплаватели всё-таки могли видеть звёзды во время своего путешествия...

Изначально мы предполагали, что корабль будет везти несколько сот бодрствующих пассажиров. Оказалось, что такая тема тоже прорабатывалась в прошлом, даже специальный термин существовал: "корабль поколений". Хотя было не очень понятно, что станет с людьми, постоянно живущими тесной группой в закрытом объёме корабля через пару десятков лет - предполагалось, что такой срок корабль проведёт в пути. Так же было неясно, можно ли будет потом, по прибытии, основать устойчивую человеческую популяцию. Зато было ясно, что вряд ли что хорошее может получиться из такой идеи, поэтому нам неслыханно повезло, когда Макс каким-то непостижимым образом нашёл человека22, работавшего когда-то над проектом "Подснежник" - программой, целью которой была разработка методов обратимого погружения человека в анабиоз. Обратимого в том смысле, что человека можно было потом разбудить... Более ранние эксперименты этого не предусматривали. Именно благодаря этой технологии мы смогли вывезти в сотни раз больше людей, чем предусматривалось изначально, и снизить нагрузку на системы жизнеобеспечения. И именно поэтому экипаж не сошёл с ума от ничегонеделания - криосон позволил разбить всё время путешествия на относительно небольшие вахты: дежурная команда, отработав свою часть полёта, будила следующих по графику, передавала все дела и ложилась "вздремнуть" на год-другой. Постоянно бодрствующих людей на корабле было не более тридцати, и то только в самые ответственные моменты. Большую часть времени немногочисленный экипаж проводил в спортзале или библиотеке - тело нужно поддерживать в порядке с той же тщательностью, что и дух. Забывать об этом нельзя, потому что длительное безделие и невесомость действуют на организм исподтишка - сначала вы чувствуете себя превосходно, а потом обнаруживаете, что не можете ходить.

"Подснежник" был закрыт почти полвека назад из-за его "бесперспективности и практической бесполезности". Знали бы эти чиновники, чем обернётся их экономность... В общем, этот старик нам не поверил и посчитал безумцами, но помочь всё равно согласился: "Вы", сказал он, "хоть и психи, но вы правильные психи". Он предоставил23 нам сохранившиеся документы и рассказал, как тестировалась методика:

- Сначала мы работали со всякой мелочью: мыши, крысы, кошки и так далее. С ними более-менее просто, потому что объём тела небольшой и его можно очень быстро охладить. С человеческим телом так легко уже не получится. Точнее, ни у кого раньше не получалось. Просто заморозить-то могли, но клетки получали слишком сильные повреждения и погибали. Я тогда работал над "антифризом" - веществом, которое не позволило бы воде в тканях образовать кристаллы при замерзании. На Земле есть земноводные, которые могут вмерзать в лёд, а потом оттаивать и преспокойно оживать - в их крови и клетках есть как раз такой антифриз, вполне естественного происхождения. Мы сначала хотели сделать так, чтобы человеческое тело тоже его вырабатывало, но потом решили, что это не обязательно. В общем, способ мы нашли. И вещества, похожие на лягушачий "антифриз", но подходящие для людей, сделали. Правда, при их введении человек чувствовал сильную боль, но быстро становился вялым и терял сознание, поэтому особых мучений никто вроде не испытывал. Затем тело охлаждалось, чтобы обмен ещё сильнее замедлился - человек впадал в гипотермическую кому. Когда сердце останавливалось, тело быстро перемещали в камеру взрывной заморозки и... Опыты мы ставили на заключённых, приговорённых к пожизненному сроку - обещали им досрочное освобождение в случае согласия на участие. А некоторых и не спрашивали - просто при переводе из тюрьмы в тюрьму пропадали некоторые документы, а раз нет бумажки, то и человека нет, хе-хе. Можно даже сказать, что мы были честными - они-то своё досрочное получали, в каком-то смысле24. До проверки неповреждающей разморозки мы не дошли: программу закрыли, а всех подопытных уничтожили втихаря.