Олег Маркеев - Хроники Нового Средневековья

Рыцарь вздохнул, как ребенок под строгим взглядом родителя вынужденный отказаться от сладостей, и перевел прицел на голову Менялы.

Тяжелая стрела, жадно чмокнув, врезалась в горло Менялы, раздробила шейные позвонки и, перемазанная кровью, вырвалась наружу. Она еще сохранила энергию полета и жажду убивать. Оказавшийся на ее пути стражник, охнул и прижал к груди злую стальную птицу, впившуюся горячим клювом в самое сердце.

Рыцарь привычным движением переломил арбалет, вложил новую стрелу и, не целясь, послал ее в блестящий полированный передок "Мерседеса".

Машина с достойным Прекрасной дамы именем - Милосердие, издала жалобный вдох. Стрела, искорежив металлические внутренности, ворвалась в ее сокровенное, благоухающее дорогими сигаретами и благородными духами нутро и до самого оперения вошла в теплую и нежную, как у спящего жеребенка, кожу заднего сидения.

" Свершилось", - произнес вслух Рыцарь.

Он подбежал к стене и кинжалом нацарапал латинские буквы. V. D. S.A. *

Стражники уже пришли в себя, и две пули, ворвавшиеся в подвал через узкое окошко срикошетили от стены, осыпав его из без того бледное лицо известковой пылью.

Рыцарь улыбнулся. У Менялы сейчас медленно, тягучими смоляными сгустками сочится вязкая черная кровь. Если бы попали в него, из аккуратных круглых дырочек наружу, как вино из мехов, рванулась бы горячая священная влага. Он дал им шанс узнать, какая она - кровь рыцарей, а они им не воспользовались. Теперь он имеет право уйти...

... Старший стражник посветил себе под ноги фонариком и опять перевел луч на стену.

- Может попробуем, далеко же не ушел, а? - подал голос молодой напарник.

- Лажанулись, так нехрен рыпаться, - отрезал Старший. Все оказалось гораздо хуже, чем можно было предполагать.

Как расшифровывались эти буквы, скорописью нацарапанные на стене, он знал. Семинар по истории тайных обществ вел начальник кафедры, волей неволей пришлось учить. Сколько лет прошло после окончания Высшей школы КГБ, а эту ересь и заумь помнил до сих пор.

Сделал над собой усилие, сглотнул комок, сдавивший горло и произнес вслух, не узнав собственный голос:

- Vive Dieu Saint -Amor . Дожили, бля!

-----------------------------

Vive Dieu Saint -Amor - Да здравствует Бог-Святая Любовь / боевой клич тамплиеров/

Боже, храни Короля!

Король пил. Пил всегда. Даже когда по внешнеполитическим соображениям и ввиду сложного внутреннего положения королевства временно запретил подданным пить, сам все равно пил. На пятые сутки запоя в нем просыпалась тяга к государственным делам и мирным внешнеполитическим инициативам. Наученные горьким опытом придворные уже вечером четвертого запойного дня прятались кто куда. Лишь королевские гвардейцы, верные присяге и покорные судьбе, оставались в гулких коридорах дворца.

Король, сильно подав грудь вперед, чтобы было легче перебирать отечными ногами, шел анфиладой, зло косясь на почерневшие портреты многочисленных предков. Начальник королевских гвардейцев, он же - Гад Двурушный, он же Рыло Свиное, он же - Братан, в зависимости от настроения короля и количества им же выпитого, семенил на полшага сзади.

- Попрятались, гады! - Король с разворота пнул тяжелую резную дверь, она с грохотом распахнулась, и им в лицо ударила душная волна воздуха, пропитанного запахом горелого сургуча и застоялой пылью.

- Мин херц! - состроив на лице улыбку, бросился на встречу Министр финансов.

Король без лишних слов двинул ему в зубы. Министр взмахнул короткими полными ручками и упал, опрокинув стол. По ковру рассыпались гербовые бумаги и просроченные векселя. Писари и счетоводы серыми мышами бросились по углам.

- В шею всех, Братан! - взревел Король.

Начальник гвардейцев выполнил приказ в точности, собственноручно приложившись каждому по грязной, липкой от корпения над гроссбухами шее.

- За что, мин херц? - прошамкал разбитыми губами Министр финансов.

- Знал бы за что, вообще убил бы, рожа жидо-масонская! - огрызнулся Король. Только сейчас понял, что шел бить морду Министру Королевского Флота, да ошибся дверью. - И как тебя, Башка, с такой рожей народ терпит?

- А мне его любви без надобности. Мне и жены хватает. - Министр финансов сел, поджав толстые ноги. - А народ у нас любвеобильный, всех подряд любить готов.

- Не понял, бля? - вступил в дело Начальник королевской гвардии, пристраиваясь к широкому заду Министра, как футболист к мячу перед штрафным ударом. - Ты на кого, вражина, намекаешь?

- Оставь его в покое, - вяло махнул рукой Король. Скомкал бумажку и бросил Министру. - На, вытрись. И не реви!

- А я не реву!

- Я же вижу - ревешь!

- Не реву! - И тут Министр финансов не выдержал и заревел в голос.

- Ну вот тебе! - Королю стало неловко. Зря дал человеку в рожу. Он поднял с пола несколько документов и, не глядя, подписал. - На, только не плачь.

- Спасибо, ваше величество! - Министр прижал бумаги к груди и мелко-мелко затряс круглой, как арбуз головой.

- А ты что стоишь, как пень? Налей человеку, видишь - расстроился.

Начальник гвардии привычным движением достал из одного ботфорта бутылку, из другого три граненых стакана.

Через два часа они прикончили пятую и послали за закуской и новой бутылкой.

- На охоту может поехать. Или на войну? - сказал зевая Король, с тоской поглядев за окно, где занимался хмурый осенний денек. - Как считаешь, Башка?

- На войну денег нет, - ответил Министр заворачиваясь в ковер.

- А у него, мин хер, никогда денег нет. Ни своих, ни государственных, хохотнул Начальник гвардии.

- Я же не говорю о мировой войне. Сам понимаю, не потянем. Где- нибудь недалеко. А лучше всего - против внутренних врагов. Так что бы до зимы успеть. Не люблю, понимаешь, зимних кампаний...

- Не, лучше, ваше величество, на охотку. Кабанчика завалим. Или еще кого.

Начальник гвардии вспомнил дочку Главного Королевского егеря. Недавно выдавали замуж. Король по возрасту и состоянию здоровья хотел было отказаться от права первой ночи, но еще неизвестно как бы на это отреагировали международные финансовые круги и местные ура-патриоты. Как всегда, выручил верный Гад Двурушный. Король взял на себя протокольную часть обряда, а неформальную, но обязательную процедуру, исполнил Начальник гвардии. Невеста осталась довольна, и еще месяц по королевству гуляли слухи о небывалой мужской мощи Короля.

- Лучше на охоту! - вздохнул Начальник гвардии, покручивая ус. От приятных воспоминаний глаза его стали, как два ядреных масленка, только что выловленные из бочки.

Но Король его уже не слышал. Он спал, положив голову на глобус. От белого пятна Арктики вниз по синему простору океана к красной кляксе родного королевства тянулась липкая змейка королевской слюны.