Барри Лонгиер - Враг мой

- Вот именно! - Джерри поднял вверх палец. - Вы распространяетесь как эпидемия. Хватит! Вы нам здесь не нужны!

- Тем не менее мы уже здесь, и здесь останемся. Ничего вы с нами не поделаете.

- Ты же сам видишь, _иркмаан_, поделываем: мы сражаемся!

- Ба! Эту нашу потасовочку ты называешь сражением? Черт возьми, Джерри, да мы этот ваш боевой утиль запросто сбиваем...

- Хо, Дэвидж! То-то же ты и питаешься копченой змеятиной!

Я выхватил изо рта упомянутый деликатес и замахнулся на дракошку.

- Твое дыхание тоже отдает змеями, дракошка!

Джерри с фырканьем отвернулся от огня. Я почувствовал себя последним болваном. Во-первых, потому, что нам все равно не разрешить спора, который вот уже более столетия ведет добрая сотня миров. Во-вторых, мне хотелось, чтобы Джерри проверил мою декламацию. Я ведь успел затвердить свыше ста поколений. Драконианин сидел боком к огню, отблеск огня падал на колени, так что можно было разглядеть шитье.

- Джерри, что это будет?

- Нам с тобой не о чем разговаривать, Дэвидж.

- Да брось ты!

Джерри посмотрел на меня, опять устремил взгляд на колени и поднял повыше крохотный костюмчик из змеиной кожи.

- Для Заммиса. - Джерри улыбнулся, я же, покачав головой, рассмеялся.

Речь заходила о философии.

- Ты изучал Шизумаата, Джерри, - рассказал бы о его учении!

- Нет, Дэвидж. - Джерри нахмурился.

- Что, учение Шизумаата - тайна?

- Нет, - покачал головой Джерри. - Но мы слишком высоко ставим Шизумаата, чтобы о нем распространяться.

Я потер подбородок.

- Ты имеешь в виду - просто распространяться или рассказывать человеку?

- Не землянину, Дэвидж, а именно тебе.

- Почему?

Джерри поднял голову, сощурив желтые глаза.

- Ты ведь помнишь, что говорил... на песчаной косе.

Почесав в затылке, я смутно припомнил, как последними словами обругал дракошку и его Шизумаата.

- Но, Джерри, я ведь злой был, прямо бешеный. Нельзя же ставить мне в вину то, что я тогда наплел сгоряча.

- Можно. Я ставлю.

- Если я извинюсь, что-нибудь изменится?

- Нет.

Я обуздал в себе порыв наговорить гадостей и стал вспоминать тот миг, когда мы с Джерри стояли готовые придушить друг друга. Припомнив кое-какие подробности той первой встречи, я опустил уголки губ, изо всех сил стараясь не расплыться в улыбке.

- Расскажешь мне об учении Шизумаата, если я тебе прощу... то, как ты тогда отозвался о Микки-Маусе?

Я склонил голову, изображая благоговение, хотя главной моей целью было подавить смешок.

Джерри виновато потупился.

- Меня это все время тяготило, Дэвидж. Если ты меня простишь, я расскажу о Шизумаате.

- В таком случае я тебе прощаю, Джерри.

- И еще одно...

- Что?

- Ты должен посвятить меня в учение Микки-Мауса.

- По... постараюсь.

Речь заходила о Заммисе.

- Джерри, кем ты хочешь, чтоб Заммис стал?

Драконианин пожал плечами.

- Заммис должен вырасти достойным своих предков. Я хочу, чтобы имя свое он носил с честью. Больше ни о чем не прошу.

- Заммис сам выберет профессию?

- Да.

- Однако у тебя есть насчет него хоть какое-то заветное желание?

- Есть.

- Какое же?

- Пусть в один прекрасный день Заммис любой ценой покинет эту злосчастную планету.

- Аминь, - подытожил я.

- Аминь.

Зима тянулась томительно долго, мы уж было всерьез заопасались с Джерри, что начался новый ледниковый период. За стенами пещеры все покрылось толстым слоем льда, а из-за низких температур в сочетании с неутихающими ветрами всякая вылазка превращалась в самоубийственную пытку, чреватую опасными падениями или обморожениями. Но все равно, по молчаливой договоренности, нужду мы справляли снаружи. В дебрях пещеры было несколько изолированных естественных гротов, однако мы боялись загрязнить источники воды, не говоря уж о воздухе в самой пещере. А снаружи главной опасностью было сидеть без штанов на таком леденящем ветру, что пар дыхания замерзал, не успев пройти через тоненькие шарфы, сделанные из нашей летной формы (ими мы укутывали лица). Мы приучились не волынить на морозе.

Как-то утром Джерри пошел до ветру, а я возился у очага - растирал сушеные коренья и разбавлял водой, намереваясь печь оладьи. Вдруг послышался голос Джерри:

- Дэвидж!

- Чего?

- Дэвидж, иди скорее!

Корабль! Не иначе! Я положил раковину-кастрюльку на песок, нахлобучил шапку, натянул рукавицы и опрометью кинулся к выходу. Возле самой двери я укутал нос и рот шарфом во избежание воспаления легких. Джерри, чья голова была обмотана на аналогичный манер, заглядывал в дверь и, поторапливая, отчаянно махал мне руками.

- Что случилось?

Джерри шагнул в сторону, уступая мне дорогу.

- Иди смотри!

Солнце. Голубое небо и солнце. Вдали, над морем, сгущались новые тучи, однако над головой у нас сияла безоблачная голубизна. Оба мы не могли смотреть прямо на солнце, но все равно повернулись к нему лицом и ощутили кожей прикосновение лучей Файрина. Заиндевелые скалы и деревья блестели и искрились.

- Красиво.

- Да. - Рукой в варежке Джерри ухватил меня за рукав. - Дэвидж, ты хоть понимаешь, что это значит?

- Что?

- Сигнальные костры по ночам. В ясную ночь большой костер будет заметен с орбиты, _на_?

Я поглядел сперва на Джерри, потом на небо.

- Не уверен. Если костер достаточно велик, да ночь безоблачна, да кто-нибудь поглядит вниз именно в нужную минуту... - Я поник головой. - Не говоря уж о том, чтоб вообще было кому поглядеть. - У меня начали зябнуть пальцы. - Пошли обратно.

- Дэвидж, ведь это шанс!

- А чем костер жечь, Джерри? - Я обвел рукой деревья, растущие возле пещеры и над нею. - Все, что может гореть, покрыто ледяной коркой сантиметров пятнадцать в толщину.

- В пещере...

- Наше топливо? - Я помотал головой. - Неизвестно, сколько еще продлится зима. Ты уверен, что дров у нас достаточно и мы можем позволить себе роскошь швырять их на ветер или, что одно и то же, на сигнальные костры?

- Это ведь шанс, Дэвидж. Наш шанс!

Выживем мы или погибнем - орел или решка. Я решил рискнуть:

- Была не была!

За последующие несколько часов мы вытащили наружу четверть любовно собранного запаса дров и свалили у входа в пещеру. Когда мы закончили задолго до наступления вечера, - небо опять закуталось в толстенное серое одеяло. Каждую ночь мы то и дело проверяли небо, ожидая появления звезд. Днем же нам частенько приходилось часами скалывать наледь с поленницы. И все-таки в нас тлела искорка надежды; но вот в один прекрасный день запасы топлива в пещере иссякли, и мы были вынуждены позаимствовать дрова из сигнальной поленницы.

Той ночью, впервые за все время нашего знакомства, вид у драконианина был вконец пришибленный. Джерри сидел у очага, глядя в огонь. Но вот рука его нырнула за пазуху, под куртку змеиной кожи, и извлекла оттуда подвешенный на цепочке золотой кубик. Сжав кубик в обеих руках, Джерри закрыл глаза и забормотал что-то по-дракониански. Я, лежа на постели, молча следил за происходящим, пока Джерри не умолк. Но вот драконианин со вздохом вернул загадочный предмет на место, под куртку.