Роберт Уилсон - BIOS

Несчастье произошло почти восемь часов назад. Скафандр сам наложил жгут и даже, при необходимости, мог принять меры по реанимации и кардиостимуляции; это был отличный аппарат, несмотря даже на перманентный выход из строя систем корпуса. Но восемь часов — слишком долгий срок, когда ты один и ранен. Кроме того, довольно скромные запасы обезболивающих и других медицинских препаратов оказались практически исчерпаны.

Хайс осторожно приблизился к раненому другу. Ноги скафандра, может, и зафиксированы, но мощные руки по-прежнему функциональны. Если Мак запаникует, он может нанести ему серьёзный урон.

Когда Хайс подобрался совсем близко, двое мобильных роботов убрались у него с дороги. Камеры машин уставились на Хайса и Макаби. Разумеется, глазами роботов смотрела Ямбуку — точнее, Элам; именно она ими управляла. И какой умиротворяющей была вечерняя тишь! Высоко в кронах деревьев стрекотали авианты, а по тёмной, как пепел, расчищенной площадке важно, словно крошечный банкир викторианской эпохи, шествовал чёрный дневной жук.

Хайс прокашлялся.

— Мак? Ты меня слышишь?

Его голос был перенаправлен на приёмник в шлеме Мака. Насекомых вокруг мы слышим лучше, чем друг друга, подумал Хайс. Два одиночества подают друг другу сигналы через океан чуждых микробов.

На несущей частоте — никакого ответа на фоне приглушённого гудения. Должно быть, Мак опять потерял сознание.

Теперь Хайс оказался достаточно близко для того, чтобы осмотреть разрыв. Скафандр многослоен, его гидравлические системы и моторы в штатном режиме работают в изоляции и от влажного человеческого груза, и от абразивной биосферы Исис. Перегрев, словно фольгу, снял внешнее гибкое покрытие скафандра, выставляя напоказ спутанный клубок обгоревшей изоляции и капающую синюю жидкость — рану робота. Мягкая сердцевина — Мак Фейя — была глубже, скрытая от глаз, но в ужасной опасности.

Хайсу требовалась помощь со стороны Мака — либо, как вариант, было необходимо, чтобы Мак гарантированно оставался без сознания. Хайс послал Элам запрос на телеметрию.

— Насколько могу судить, Тэм, его показатели стабильны настолько, насколько мы можем ожидать. Хочешь, чтобы я велела его скафандру ослабить анестезию?

— Самую малость, Элам. Спасибо.

— Уверен, что не хочешь его сперва зафиксировать?

— Уже этим занимаюсь.

Он снял с ближайшего из роботов несколько контроллеров и принялся прилаживать их к верхней части скафандра Мака. Будь роботы крупнее или гибче, они и сами могли бы это сделать; но это Исис, и какой-то безымянный чиновник с Земли утвердил ограничения на вес и размеры робототехники, не задумываясь о практических последствиях. Хайс работал со спины от Мака, прилаживая контроллеры к хордовым портам. Инструменты обменивались протоколами с оставшейся в живых электроникой скафандра.

Связь была практически налажена, когда Мак очнулся.

Его дикий вопль звоном отдался в шлеме у Хайса, тот даже не сразу смог связать его со своим другом Макаби Фейя. Это был нечеловеческий рёв, перехлёстывающий через рабочий диапазон аудио-преобразователей.

— Его показатели скачут! Он нестабилен — тебе нужно подчинить его скафандр немедленно!

Хайс решительно вставил последний из контроллеров в порт сломанного скафандра и как раз пытался зафиксировать его, когда получил от Мака мощный удар локтем.

Хайс отшатнулся, задыхаясь от боли. Его собственный скафандр был громоздким, но в некоторых отношениях довольно хрупким — он был предназначен для защиты от биосферы, а не от физического нападения. Рёбра Хайса были травмированы, удар вышиб из груди воздух. Он слышал, как скафандр сигнализирует ему, привлекая внимание.

— Тэм, у тебя разрыв внешней оболочки! Живо в шлюз!

— Мак! — позвал Хайс.

Невыразимый вопль инженера изменил тональность.

— Мак, ты же меня слышишь, верно?

— Не делай этого, Тэм! — крикнула Элам.

— Мак, послушай. Ты отлично справляешься. Я знаю, ты напуган — знаю, ты здесь слишком долго. Знаю, что тебе больно. Мы готовы затащить тебя внутрь. Но тебе нужно расслабиться, взять себя в руки ещё ненадолго.

На этот раз Хайс получил ответ — что-то насчёт «грёбанной ловушки».

— Послушай меня, — сказал Хайс. Вытянув вперёд открытые перчатки скафандра, он осторожно шагнул вперёд, оказавшись в поле зрения друга. — Я установил контроллеры, но они не зафиксированы. Мне нужно их зафиксировать, прежде чем мы сможем взять тебя внутрь.

— Если ты не вернёшься сейчас же, я не могу поручиться за целостность твоего скафандра! — упорствовала Элам.

Хайс приблизился ещё на шаг.

— Похоже, ты сломал мне ребро, Мак. Полегче, ладно? Я знаю, тебе больно. Но, парень — мы почти дома.

Тот, задыхаясь, неразборчиво прохрипел что-то несколько раз.

— Мак, ты меня понимаешь?

В ответ — молчание, которое Хайс принял за знак согласия. Пользуясь, как он надеялся, моментом прояснения, Хайс взялся рукой за контроллер.

Когда соединение было установлено, Мак рванулся всем телом. В следующее мгновение электроника инструментов взяла управление на себя, получив приоритет над его командами. Руки скафандра опустились и замерли неподвижно. Должно быть, это движение причинило боль. Мак жутко взвыл от новой беспомощности.

Два небольших робота приблизились, сомкнули манипуляторы на скафандре и наклонили его назад. Мак превратился в колёсную машину, уже катящуюся ко внешней камере дезинфекции у ангара для роботов. Хайс, игнорируя голос Элам в ушах, умерял шаги, оставаясь на виду у друга. Остался с ним и когда люки ангара пошли вниз, отрезая их от сгущающихся сумерек Исис.

Когда зажглось яркое освещение станции, Хайс прижался шлемом к шлему Мака.

Тот что-то прошептал. «Слишком поздно», — с трудом разобрал Хайс его слова.

Он не отодвинул шлем, и когда началась дезинфекция, когда едкий туман из антисептиков спустился с потолка бледно-зелёным дождём. Мак смотрел на него через мокрое стекло.

Хайс показал ему большой палец, надеясь, что неискренность этого жеста не будет столь нелепо очевидной.

Глаза Мака были пустыми и красными. Из пор на его теле сочились рубиновые капли. Разложение тканей и потеря крови шли полным ходом.

Макаби Фейя умирал, и Хайс ничем не мог ему помочь.

3

Вопрос, помимо прочего, заключался в том, как повернуть эту неудачную смерть.

Кеньон Дегранпре размышлял об этом, направляясь на ежемесячный медосмотр. Ему не терпелось поговорить с доктором. И дело не в том, что он чувствовал себя больным — отнюдь. Просто оказалось, что из всего персонала ОСИ для Дегранпре именно начальник Медицинской службы, Корбус Неффорд, врач и уроженец Бостона, сделавший себе долгую карьеру в Трестах, ближе всего соответствовал роли друга. В отличие от варваров холодных миров, доминировавших в научной части команды, Неффорд понимал правила цивилизованной беседы. Он был дружелюбен, но не выпускал из вида различия в их ранге. Почтителен, но редко подхалимничал чересчур нарочито. У него было круглое лицо аристократа, наверняка сослужившее ему дома хорошую службу в превратностях профессии; даже в скромном халате врача он походил на родича Семьи.