Евгений Гуляковский - Красное смещение
И еще одно его остановило - эти мрачные подозрения никак не увязывались с картиной. А Глеб не сомневался, что все посыпавшиеся на него как из рога изобилия события, перевернувшие всю жизнь, каким-то, пока еще совершенно непонятным, образом связаны именно с картиной...
Последнее, что Глеб запомнил, была высокая фигура склонившегося над ним человека...
Очнулся Глеб с абсолютно ясной головой. Такой головы не бывает после наркоза - это он знал совершенно точно.
Яркий зеленый свет, пробивавшийся сквозь веки, заставил его почти мгновенно открыть глаза.
Он лежал в густой траве, закрывавшей от него все пространство вокруг. Он видел лишь эту высокую траву с вкраплениями полевых цветов и небольшой кусок неба над головой. Вот только небо это было такой невероятной голубизны, какой он никогда не видел раньше.
Он лежал на заросшем травой холме, вокруг свиристели птицы, и ароматы цветов, давно забытые в огромном задымленном городе, тянулись к нему отовсюду. Если это больничная палата, то весьма странная...
Он не торопился внести ясность в свое положение. Просто потому, что за зеленым барьером травы, отделившим его от действительности, не могло скрываться ничего хорошего. Ничего, кроме боли бессилия и очередных разочарований.
Осторожно ощупав себя, он убедился, по крайней мере, что все его тело осталось при нем.
Шесть лет, проведенных в инвалидной коляске, постепенно приучили его к терпимости, к тому, что внимание окружающих и их редкую, чаще показную, заботу о себе он должен воспринимать почти как милостыню.
Вот и сейчас без посторонней помощи ему вряд ли удастся хотя бы приподняться...
Он даже не очень осуждал тех, кто украл у него молодость и здоровье, в конце концов, они не имели в виду лично его, когда посылали безымянную живую силу в Афган. И это, по сути дела, не имело никакого отношения к его теперешнему положению.
- Эй вы? Есть тут кто-нибудь?!
Крикнул он на всякий случай в пространство, заранее зная, что ответа не будет. Уж очень ему хотелось высказать им все, что он о них думает, обо всех сразу: и о медсестре из госпиталя, где ему делали очередную, шестую по счету, операцию, и об Аркадии Димитриевиче, и об этих двоих "хирургах" со шприцем в руке...
Какая-то гадина в траве тем временем куснула его за колено. Чтобы прекратить это безобразие, он подтянул ногу, почесал ее и замер.
Боли не было, к тому же никогда раньше он не мог дотянуться до своей коленки, раздробленной шариковой пулей... Сейчас под его пальцами прощупывалась абсолютно гладкая кожа - не было даже шрамов...
Напуганный своим открытием, он замер, скорчившись на траве, боясь шевельнуться, - раздробленные шариковой пулей кости не могут срастись, никакая операция тут не поможет...
Он боялся поверить, он боялся даже попробовать, как действуют его ожившие ноги, но, нащупав невидимую ладанку у себя на шее, убедившись, что она здесь, при нем, он почувствовал слезы у себя на глазах впервые за долгие-долгие беспросветные годы жалкого инвалидного существования.
Далеко не сразу Глеб решился подняться, мышцы слушались беспрекословно, а вот нервы... Понадобилось какое-то время, для того чтобы они адаптировались к новому, здоровому телу.
В конце концов, подыскав подходящий сук, он поднялся и осмотрелся. Он действительно находился на небольшом холме, и вокруг, насколько хватал глаз, от горизонта до горизонта простиралась девственная, не тронутая человеком природа...
Рощи переходили в леса, сменялись болотами и лугами, пересекаемыми лишь звериными тропами.
Что же это такое? Куда это они меня забросили? На Подмосковье местность явно не похожа, на чужую планету, о которой шла речь и где должна была располагаться, по словам Аркадия Димитриевича, учебная база космодесантников, пейзаж тоже не тянул.
Обычная среднерусская равнина в пору позднего лета, вот только слишком уж безлюдная.
Может быть, что-то у них не сработало? Кто-то же должен о нем позаботиться, если уж он стал новобранцем...
К вечеру похолодало, и ветер свободно продувал его легкую полотняную курточку, к тому же зверски хотелось есть.
- Эй вы там! Есть тут хоть кто-нибудь?!
- Кто-нибудь? - переспросило далекое эхо из низины, и это был единственный отклик на его вопрос.
Ни растерянности, ни тем более страха Глеб, однако, не ощутил - ему вернули здоровье, а с остальным он как-нибудь уж справится. За свою, хоть и не слишком длинную жизнь он научился самостоятельно выходить из разных переделок.
Итак, прежде всего следовало выяснить, куда он попал и куда подевались все люди.
Ближайшее село нужно искать где-нибудь поблизости от воды, недалеко от реки или озера, подумал Глеб. Ему как-то не приходило в голову, что здесь вообще может не быть никаких сел.
... В тихую южную ночь, когда звезды опускаются ниже к земле и их огромные глаза пристальней смотрят на людей, два человека стояли на смотровой площадке крымской астрофизической лаборатории.
Астрофизик Сухой и его ассистент, молодой ученый Головасин. Они только что закончили обсуждение реферата к диссертации Головасина и теперь надолго замолчали.
Был тот самый предрассветный час быка, когда все живое замирает на Земле, а зло выползает из своих щелей.
В древних рукописях сказано, что в эпоху калиюги такой час может длиться целое тысячелетие...
4
Глеб шел уже больше часа. Вокруг было так тихо, как никогда не бывает на Земле, - не щебетали птицы, не стрекотали кузнечики. Трава и деревья хоть и выглядели похоже, все же отличались от земных растений и оттого казались ненастоящими. На Среднерусскую равнину местность явно не походила...
Глеб проголодался, промок и чувствовал себя глубоко несчастным, даже свобода движения больше не радовала, словно его молодое, вновь ставшее здоровым тело принадлежало теперь кому-то другому.
Вокруг не было ни малейших следов человеческой деятельности. Местность выглядела совершенно дикой. Ближе к реке почва постепенно понижалась, заросли редели. Вскоре ему удалось обнаружить кусты с крупными плодами, и он немного утолил голод, не слишком задумываясь о последствиях подобной трапезы - выбора у него все равно не было. Вкус плодов оказался терпким, кисловатым и несколько напоминал таежную голубику.
Вскоре он почувствовал себя значительно лучше. Во всем теле разлилась непривычная бодрость. Очевидно, в плодах содержалось какое-то наркотическое вещество.
Солнце между тем постепенно клонилось к закату, тени удлинялись. Становилось ясно, что до темноты людей ему не найти.
Следовало подумать о ночлеге и каком-то укрытии. Хотя из леса по-прежнему не доносилось ни звука - ночью из этих зарослей могли появиться хищники.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});