НОРМАН СЕЙМОН - Воины Королевы

– Почему я пойду один?.. – подскочил юноша. – Вы что это там затеваете?

– Помолчи, – попросил его Люсьен, отходя от сотника. – Хоть ты не лезь…

Вскоре на степь начала опускаться тень. Деревня речников затихла, жители закрылись в домах с крепкими, способными выдержать даже натиск саранчи дверями. Арье, как всегда до зубов вооруженный, решился пробежать через внутренний дворик, вошел а сарай.

– Уходите? – в его голосе звучала надежда. Ведь проведай стрекозы о присутствии в его доме разведчиков Хажа – уничтожена была бы вся семья.

– Да, – ответил Люсьен, сквозь щели в досках разглядывающий быстро темнеющее небо. – Они не искали девчонку?

– Нет. Не удивлюсь, если люди вообще ничего не сказали летучкам. По такой никто грустить не станет, – речник повеселел, остановился в углу, оглаживая своих жуков. – Зачем она вам?

– Пригодится, – хмуро буркнул хажец.

– Может, и пригодится, – не стал спорить Арье, – только вот она про мой сарай знает. Олаф, хочу тебя попросить. Если так выйдет, что… Ну, ты понимаешь. Убейте ее первой, иначе девчонка попадет обратно к стрекозам, и тогда мне конец.

– Ладно, – кивнул сотник и сурово посмотрел на Люсьена.

– Ладно, – повторил хажец.

Он подошел к Долле, сверкавшей белками из угла, потрепал по волосам. Девушку это мало успокоило, она тихонько захныкала. Аль некстати засмеялся, но тут же и умолк, под тяжелым взглядом Люсьена.

– Пошли, – распорядился Олаф. – Пора. Прощай, Арье, когда мы вернемся – можешь надеяться на прощение. Но не рассчитывай, что это коснется всех речников.

– Понимаю, – кивнул Арье. – Понимаю…

– Фольшев предатель, – совершенно неразборчиво буркнул Люсьен и первым выскользнул в приоткрытые ворота.

Тут же выхватив меч, он отошел от сарая на несколько шагов и замер, прислушиваясь. В темноте легко заметить шатровика или бегунца только оказавшись перед ним. Далеко сзади, в одном из домов, заплакал ребенок. Плачь, подумал хажец. Ты обречен. Если тебя не убьют стрекозы, то убьют смертоносцы, когда вернутся сюда и захотят отомстить предателям. Так и нужно, достаточно взглянуть на Арье, готового теперь предать сородичей в обмен на спасение своей семьи.

– Идем, – мимо Люсьена прошел сотник, он держал в руках натянутый лук с ядовитой стрелой. – Отойдем от реки вместе.

– А потом? – вслед за Олафом шел Аль, в одной руке держа меч, другой придерживая за волосы перепуганную Доллу. – Что значит «от реки отойдем вместе»? А потом?

– Увидишь, что будет потом, – Люсьен заставил его отпустить девушку, повел ее за руку. – Ты не бойся так, нас много, не каждая тварь сунется.

– А если паук? – дрожащим голосом спросила Долла. – Или скорпион?

– Сейчас они все сытые, спят, – предпочел соврать хажец. – Ты только слушай, все время слушай. Если что – не кричи, а показывай мне рукой.

– Темно…

– Я вижу, скоро и ты привыкнешь. Обращай внимание на все тени, и подвижные и неподвижные.

– Тени? – беспомощно протянула Долла, во все стороны вертя головой.

– Где темнота гуще, там и тень, – терпеливо пояснил Люсьен. – И поднимай повыше ноги. Если куда-нибудь провалишься, на кого-то наступишь – не останавливайся и не отскакивай. Беги, но в прежнем направлении!

Долла совершенно смешалась, сжала руку стражника. Этот казался ей не таким злым, как двое других – может быть, не бросит в случае опасности? Однако путь пока проходил без приключений. Олаф бодро шел впереди, иногда по каким-то своим соображениям немного уклоняясь в сторону. Долла не знала, что опытные уши сотника помогают ему, различая в ночных шумах шелест листвы в рощах, почти всегда занятых семьями шатровиков. От деревьев следует держаться подальше. За ним шагал Аль, он в степи тоже был новичком, но путешествие из Хажа на берега Хлои научило его по крайней мере не пугаться раньше времени.

Несколько раз Долла теряла сапоги, они почти не держались на ее худеньких ножках. Люсьен терпеливо ждал ее, а вот сотник несколько раз отчетливо вздохнул. Ничего хорошего это девушке не обещало. Однако стражник надеялся, что Олаф не предпримет решительных действий – ведь близилось время расставания.

Действительно, сотник вдруг остановился, опустил лук. Аль, ничего не понимая, прошел чуть вперед, тоже замер.

– Все, – едва слышно проговорил Олаф. – Отсюда я иду один. Не ленитесь связывать над собой траву днем, и не засыпайте сразу оба. Девчонку я бы на вашем месте… Но теперь ты Око Повелительницы Хажа, Люсьен, я передаю тебе эту честь.

– Твоя воля – закон, – хрипло ответил стражник. – Может быть…

– Не отговаривай меня. Прощай.

Олаф сделал несколько быстрых шагов в сторону и растворился в темноте. Аль и Долла смотрели на стражника, не понимая, что происходит. Тот постоял, прислушиваясь. Олаф двигался почти бесшумно, шагов не было слышно. Люсьен почесал затылок.

– Вот что… Аль, ты слышал, что теперь я – Око Повелительницы?

– Твоя воля – закон, – негромком повторил формулу подчинения юноша.

– Вот именно. Значит, так… Я не желаю упускать Олафа, у меня есть для этого свои причины. Причины, связанные с указаниями, данными мне королевой Тулпан. Понимаешь?

– Понимаю, – еще тише сказал Аль. – Только идти за сотником, если он этого не хочет – опасно. А куда он пошел, Люсьен?

– К горам, – пожал плечами стражник. – К какой-то скале, Фольш ее знает… Думаю, не слишком трудно будет его найти – Хлоя делает здесь поворот к северу, реку в любом случае придется обойти. Но ты прав, идти сейчас за ним – нарываться на стрелу. Честно сказать, я бы с удовольствием отправил в Хаж и тебя и Доллу, но ведь не дойдете.

– Не дойду, – почти жалобно согласился Аль. – Как же я один в степи? Ночью-то?

– Эх ты, стражник, – сплюнул Люсьен. – Как был поселянином, так и остался, тебе бы дрова рубить да мед пить. Ладно, пошли дальше, пока на север. Придется всем вместе к горам идти.

– Да что там такого-то? – горячо зашептал Аль. – Что сотнику там надо?

– Не твоего ума дело, – изрек Люсьен, немного подумав. К чему пугать парня? – Просто не задавай вопросов и слушайся командира. Я приказал: вперед!

Аль чуть замешкался, поудобнее устраивая на плече мешок, и двинулся вперед. Степь давно населяли люди, знали все повадки здешних обитателей, как с дневным, так и с ночным образом жизни. Да вот беда: и Люсьен, и Аль были уроженцами Хажа, горного королевства, где до сих пор водились странные существа с красной, человеческой кровью. Кроме того, обычно с людьми были смертоносцы. Огромные пауки чувствовали врагов на расстоянии и всегда могли отогнать, внушив ужас – кроме тех, конечно, случаев, когда нуждались в пище. Теперь, когда стрекозы уничтожили восьмилапых, человек чувствовал себя в степи неуютно, особенно ночью.