Филип Дик - Вспомнить всё (сборник)

Под кормой корабля проплывала голая, выжженная и бесплодная земля. Огромные красноватые пятна тут и там еще не заросли травой, шлаковые поверхности все еще выступали наружу. Однако большую часть руин уже затянуло землей и росичкой. Внизу в полях суетились люди и роботы, оставались позади деревни – бесчисленные коричневые круги среди моря зелени, время от времени глаз натыкался на руины древних городов – словно разверстые раны, слепые рты, распахнутые в небо. Эти никогда не зарастут травой, никогда…

Впереди лежала Детройтская область – странное имя, говорили, что местность назвали в честь ныне забытого духовного учителя. Здесь деревни попадались чаще. Слева виднелась свинцово-серая масса воды – озеро, что ли. А что лежало за ним, только Элрону известно. Никто не заходил так далеко, там не жили люди – только дикие звери и искалеченные излучением твари. На севере, рассказывали, – сплошная радиация.

Он повел катер на снижение. Справа лежало обширное поле, его распахивал фермерский робот: к его поясу был приварен металлический крюк – видно, отодрали от пришедшего в негодность механизма. Робот застыл на месте и удивленно посмотрел вверх. Сун У приземлился – не очень удачно, кстати. Катер долбанулся о землю и замер без движения.

– Да пребудет с тобой ясность, – смиренно проскрежетал робот.

Сун У вылез из корабля.

Потом запихнул всю пачку отчетов и бумаг в «дипломат». Запер люк на замок и поспешил к руинам города. Робот вернулся к прежнему занятию и поволок по твердой земле проржавевший крюк. Покрытое вмятинами тело перегнулось от усилия – машина двигалась медленно, молча, не жалуясь и ничего не требуя.

Мальчик пискнул:

– Куда идешь, Бард?

Сун У, пробиравшийся сквозь заросли и горы шлака, устало остановился и посмотрел на мальчишку. Маленький чернолицый банту в балахоне из наспех сшитых красных лоскутов. Сун У двинулся дальше, тот побежал следом, как щенок – подпрыгивал, подскакивал и скалил белые-белые зубы.

Сун У, надо сказать, был совсем не прост – интрижка с черноволосой красавицей не прошла даром, он выучился простейшим финтам и уловкам.

– У меня катер сломался, – осторожно ответил он. Да уж, этим и впрямь никого не удивишь. – А ведь это был последний катер в рабочем состоянии, мда…

Мальчишечка скакал и смеялся и срывал верхушки колыхавшейся вдоль тропы зеленой травы.

– А я знаю людей, которые могут его починить! – радостно пискнул он – хм, какой неосторожный маленький мальчик…

Сердце Сун У забилось часто-часто:

– Вот как… – пробормотал он, притворяясь, что ему не очень-то интересно это предложение. – Выходит, тут поблизости обитают те, кто занимается сомнительным искусством починки?..

Мальчик с весьма торжественным видом кивнул.

– Ремонтники? – продолжил расспросы Сун У. – И много их здесь живет? Ну здесь, в руинах?

Через мусор к ним пробирались другие чернолицые мальчишки и темноглазые девчонки. Все банту.

– А что там случилось с твоим катером? – радостно заверещала одна. – Что, не летит больше, да?

Они бегали вокруг него и громко орали, а Сун У медленно двигался вперед. Ну надо же, какие невоспитанные. Никакого понятия о дисциплине. Дети катались по земле, дрались, опрокидывались на спину и гонялись друг за другом с дикими воплями.

– Кто из вас, – требовательно возвысил голос Сун У, – получил первоначальные знания о вере?

Ответом послужило неожиданное и неловкое молчание. Дети виновато переглядывались. Никто не ответил.

– Спаси Элрон! – ужаснулся Сун У. – Вас что, никто ничему не учил? У вас не было наставника?

Дети виновато потупились.

– Как же вы сообразовываете себя с волей мироздания? Никак? Откуда узнаете о божественном плане относительно вас? О нет, я просто не могу поверить в это!..

И он наставил толстый палец на одного из мальчиков:

– Готовишься ли ты денно и нощно к будущей жизни? Очищаешься ли от грехов и скверны? Ограничиваешь ли себя в мясе, чувственных утехах, развлечениях, деньгах, образовании, досуге?

Но нет, вывод представлялся вполне очевидным. Неумеренно громкий смех и беспорядочные игры свидетельствовали: эти дети все еще в путах неумеренности и далеки от ясности – а ведь ясность есть единственный путь к пониманию вечного плана о мироздании, к уяснению идеи великого колеса, вращающегося бесконечно и для всех живущих.

– Мотыльки! – отфыркнулся Сун У. – Да вы не лучше зверей и птиц в полях – они не сеют, не жнут и о будущем не пекутся! Вы играете и смеетесь и живете лишь днем сегодняшним – а ведь наступит и завтрашний! Вы подобны насекомым…

Ох, насекомые. Он тут же припомнил синебрюхую муху с блестящими крылышками – как она ползла по разлагающемуся трупу гигантской ящерицы. Желудок Сун У неприятно закувыркался среди внутренностей, но он усилием воли затолкал его на место и решительно зашагал к проглядывавшим среди зелени деревням.

По обеим сторонам дороги на бесплодной земле трудились фермеры. Шлак покрывал лишь тоненький слой почвы, над землей колыхались редкие колоски пшеницы, тонкие и кривые. Ну и почва здесь, хуже ему еще не приходилось видеть… Под ногами чувствовалось присутствие железа – прямо у поверхности. Ссутуленные мужчины и женщины поливали убогие всходы из жестяных банок и старых металлических посудин, откопанных в развалинах. Вол тащил грубую телегу.

На другом поле женщины вручную пропалывали сорняки. Они двигались медленно, тупо ковыряясь во прахе. Иссохшие, обглоданные глистами изнутри – все из-за почвы. И все, как одна, босые. Дети еще не заразились, но у них все впереди.

Сун У взглянул на небо и вознес благодарственную молитву Элрону. О, поистине здесь страдания превышали всякую меру. Испытания, жестокие и страшные, выпадали людям на каждом шагу. Эти мужчины и женщины проходили через раскаленное горнило, и души их, похоже, подвергались очищению сколь суровому, столь и действенному. В тени лежал младенец, рядом дремала мать. По векам ребенка ползали мухи, мать дышала тяжело, с присвистом. Она спала с открытым ртом. По смуглым щекам расползался нездоровый румянец. Живот выпирал – ну да, опять беременна. Еще одна бессмертная душа ожидает своей очереди подняться с нижней ступени на более высокую. Женщина беспокойно подергивалась, огромные обвислые груди вылезли из-под грязных лохмотьев и колыхались при каждом движении.

– Подойдите, – жестко приказал Сун У стайке чернокожих ребятишек – те так и бежали за ним. – Я буду говорить с вами.

Они подошли, не решаясь поднять глаза, и молча окружили барда. Сун У сел, положил рядом с собой «дипломат» и умело подвернул ноги, принимая традиционную позу, описанную Элроном в седьмой книге поучений.