Роман Буревой - Император Валгаллы

Пока продолжаем осмотр.

Псевдоколес не шесть, а восемь, двигатель повышенной мощности. Кабина прошита серебряными прутьями, даже стекло украшено ажурной сеткой. В кузове — небольшая капсула, что-то вроде серебряной клетки с частой решеткой.

Виктор внимательно оглядел серебряную сбрую «Молниеносного».

— Здесь водятся зомби? Или вурдалаки? — поинтересовался у Тома.

— Оборотни — это в сказках. А у нас — мортал. Едешь в такой клетке через мортал и не стареешь. Даже в ловушке выжить можно, — пояснил Том. — Пару таблеток под язык, «Дольфин» — в карман и шпарь прямиком, не опасаясь мортала. Хоть день, хоть два можешь ехать.

Виктор вспомнил серебряный портсигар Арутяна. И его бесстрашие, ничем прежде не объяснимое бесстрашие, но такое понятное теперь. Кто-то рассказал ему про серебро. И Эдик был уверен, что лично он надежно защищен в мортале. На остальных ему было плевать. Имея защиту, он спокойно упрекал остальных в трусости. Кроме портсигара, возможно, были у него и другие вещицы: Виктор погибшему под одежду не заглядывал. Да и самого Ланьера оберегал амулет (о том он сам не ведал) — серебряный медальон с портретом Алены, который Виктор никогда не снимал. Может, потому и вырвался из мортала? И других вывел.

У Рузгина — серебряный крестик имелся. Помнится, Бурлаков просил тот крест показать. Теперь стало ясно — генерал хотел удостовериться, что крестик именно из серебра.

— Что же получается, аргентум останавливает время? — Виктор высказал свою догадку вслух.

— Мы не знаем характера явления, — туманно отвечал Раф. — Серебро защищает — установлено эмпирическим методом.

«Не ребенок, а гном, и сапожки поношенные. Не первый год в них щеголяет. У детей нога быстро растет, каждый год башмаки менять надо. А этот года три в одних и тех же ходит».

Ланьер поймал себя на желании перекреститься.

Раф наклонился, запихал под сиденье свой рюкзачок. На поясе звякнули серебряные колокольцы.

Послушай, может, ты объяснишь, зачем эти дурацкие колокольчики, как у коровы? — спросил Виктор. — Боишься потеряться в лесу?

— Это для мортала. Когда колокольцы перестанут звенеть — значит, надо валить. Срочно!

Все назначенные в экспедицию собрались: Каланжо и Димаш пришли последними. Димаш на ходу что-то жевал и рассовывал по карманам бутылки с водой и «Дольфины». Каланжо прихватил с собой немало вещей: рюкзак у него оказался втрое объемнее, чем у Рафа. Из оружия капитан взял пистолет и винтовку. Похоже, трофейную «горгону» он сменял на снайперу.

— Итак, какова задача? Захватить плацдарм? Отбросить противника? — поинтересовался Каланжо.

— Едем закупать продовольствие. Вернее — менять, — вступил в разговор Раф, не дожидаясь, пока Виктор ответит. — Жратву — на патроны.

Столь приземленная задача капитана ничуть не разочаровала.

— Правильно сделали, что меня решили взять. Я одно время торговал старыми машинами. Думаете, это так просто — убедить человека, что ему необходим «жигуль» 2005 года выпуска? Да и с родней пропавших без вести торговаться — тоже я скажу, еще то удовольствие. Тут особый талант нужен. Они обычно на психику давят, рыдают, фотки показывают, где пропавший запечатлен сидящим на горшке или с соской в беззубом рту. Думают, что после просмотра семейного альбома я им десять процентов скину. Только я зарок дал — никаких сантиментов. С клиентами водку не пить и старые видашки не смотреть.

— Что ж так жестоко? — хмыкнул Ланьер.

— Жизнь учит. Я одной тетке сына целым и невредимым нашел, привез из-за врат. А она мне ни единого еврика не заплатила.

— Почему? — удивился Димаш.

— Да потому что я живого привез, а не мертвое тело. То есть договор не выполнил. Понимаешь? Там, в моем договоре, было напрямую указано, что я должен получить бабки за мертвое тело.

— И не заплатила? Мать — и не заплатила за живого сына? — изумился Димаш.

— Я же сказал: ни еврика не дала. С тех пор я поумнел, всегда оговариваю, что за живого возьму двойную плату. Но с тех пор больше мне так не везло.

— Ладно, хватит трепаться, — сказал Виктор. — Димаш, Каланжо, пошли за патронами и оружием.

— А мне с вами можно? — оживился Раф.

— Нет. Ты ступай в госпиталь за аптечками.

Однако поход за оружием разочаровал и Димаша, и Каланжо. Оба надеялись, что их пригласят посетить таинственный подземный арсенал крепости, о котором оба уже были наслышаны. Вместо этого Виктор отпер караульню и велел взять по запасному автомату на каждого, а потом таскать ящики с патронами.

— Все это, Витька, несерьезно, — фыркнул Каланжо. — От настоящего противника не отобьешься. Так — маров попугать.

— А кого ты называешь настоящим противником? «Милитари»?

— Еще встретимся, — буркнул Каланжо сквозь зубы. — Вот если бы нам с тобой генерал «Пастушонка » подарил, тогда нам ни один черт не страшен!

— Я и не знал, что ты голубой, — хмыкнул Виктор. — О пастушках мечтаешь.

— Мечтаю, мечтаю, — поддакнул Каланжо. — Этот «Пастушонок» любую задницу может поиметь. А вот и генерал к нам идет! Может, решил чем-нибудь ценным нас одарить на дорогу?

Однако было не похоже, чтоб генерал собирался их чем-то одаривать. Бурлаков был мрачен. Оглядел вездеход, потом подошел к караульне.

— Ну что, собрались? — спросил, хотя и сам видел: чти все приготовленное оружие они уже забрали.

— Набили вездеход под завязку, — похвастался Каланжо.

Бурлаков протянул раскрытую ладонь:

— Виктор Павлович, отдайте мне ваши ключи.

— В чем дело? Вы же мне их сами вручили как своему помощнику.

— Выносить ключи из крепости не допускается. Вернетесь — получите снова.

— Быстро же вы меня разжаловали!

Виктор снял ключи с пояса, повертел связку в. пальцах, помедлил.

— Я их вам верну, даю слово, — сказал Бурлаков.

— Забирайте! — Виктор положил связку на раскрытую ладонь. — Одного не понимаю: зачем вам понадобилось так меня унижать? Или вы даже не заметили, как унизили?

Он повернулся и зашагал к вездеходу.

— Не очень-то вы любезны с нашим генералом, — заметил Каланжо, когда все участники экспедиции уже забрались в вездеход.

— Знаете, почему я не переношу монархов? — Ланьер все еще злился: на той стороне браслет наверняка бы показал недопустимое повышение агрессивности.

— Вопрос риторический?

Виктор усмехнулся:

— Потому что любому монарху подданные должны лизать задницу. И мне, честно говоря, безразлично, хорошая эта жопа или мерзкая, — меня сам процесс бесит.

— Я заметил, — кивнул Каланжо. — Но, знаете, многим нравится.

Вокруг крепости за белым кругом располагались зоны мортала. А меж ними тонкой паутиной — хронопостоянные линии. По ним, как по дорогам, можно было ехать без опаски. Одна беда: линии эти менялись. Где вчера было хроноболото — сегодня уже мортал. Зимой с этим нетрудно разобраться: если снег лежит — значит, безопасный участок, если серая земля да гнилая хвоя — мортал. А если палая листва повсюду видна — мортал только-только сдвинулся, выпустил новые щупальца. На карте хронопостоянныс зоны — светло-зеленые. В реальности они были в это время года белыми — завалены снегом. Дороги здешние зимой не чистят. Снегопады в Диком мире похожи на бедствия — полметра за ночь может навалить.