Клиффорд Саймак - Миры Клиффорда Саймака. Книга 17

В шуме схватки он услыхал грохот револьвера Харла.

Множество рук вцепились в Билла, множество тел придавили его к земле. Он боролся отчаянно и самозабвенно — руками, ногами, зубами. Он чувствовал, как тела вздрагивают от его ударов, как кровь течет по рукам. Песок, поднятый множеством ног, забивался в глаза и уши, ослепляя и оглушая его.

В нескольких футах поодаль дрался Харл, дрался так же яростно, как и его товарищ. Лишенные оружия, они вернулись к тактике своих первобытных предков.

Казалось, что долгие минуты они сражались с нападавшими; в действительности же не прошло и нескольких секунд, прежде чем их задавили общей массой, связали по рукам и ногам и бросили стянутых веревками, точно охотник — куропаток в сумку.

— Билл, — позвал Харл, — ты ранен?

— Нет, — ответил Билл. — Но здорово избит.

— Я тоже.

Они лежали на спине и пялились в пустое небо. Толпа нападавших двинулась в сторону самолета. Вскоре до ушей пленников донесся металлический звон. Очевидно, дикари пытались вышибить дверь.

— Пусть себе колотят, — сказал Харл. — Сломать что-то им не под силу.

— Кроме пропеллеров, — поправил Билл.

Звон продолжался некоторое время. Потом нападавшие вернулись и, развязав пленникам ноги, поставили их.

В первый раз исследователям представился случай как следует разглядеть тех, кто захватил их в плен. То были высокие, пропорционально сложенные люди, судя по виду, отнюдь не голодавшие. Внешность их, однако, была совершенно варварской. Волосы неровно обкорнаны, как и бороды. Ходили они, ссутулившись и приволакивая ноги, походкой человека отчаявшегося или ведущего пустую жизнь. Шкуры, в которые они одевались, были хорошо выделаны, но грязны. Оружия не было ни у кого, а глаза их беспокойно бегали, как у диких зверей, постоянно ждущих опасности.

— Идите, — приказал один из дикарей, здоровый мужик с торчащим передним зубом. Он произнес это слово по-английски, пусть несколько по-иному, чем было принято в двадцатом веке, но несомненно на чистом английском языке.

И исследователи двинулись в путь, сопровождаемые своими пленителями, тем же путем, каким пришли люди будущего. Они прошли мимо мертвецов, но дикари едва удостоили взглядом своих бывших товарищей. Человеческая жизнь явно ценилась здесь дешево.

2

«По приказу Голан-Кирта!»

Они пробирались между чудовищными развалинами. Дикари переговаривались между собой, хотя и на английском, но с таким акцентом и добавляя в него такое количество незнакомых слов, что понять их было решительно невозможно.

Наконец они достигли чего-то, что могло быть улицей. Она петляла между развалинами; по обочинам стояли люди — среди них и дети, и женщины. Все пялились на пленников и оживленно болтали.

— Куда вы ведете нас? — спросил Билл шедшего рядом с ним конвоира.

Тот запустил пальцы в бороду и плюнул в песок.

— На арену, — произнес он медленно, чтобы человек двадцатого века мог понять его.

— Зачем? — Билл тоже старался говорить внятно.

— На состязания, — ответил дикарь коротко, словно расспросы его раздражали.

— Какие состязания? — осведомился Харл.

— Скоро узнаете, — прорычал другой конвоир. — Сегодня, в полдень.

Этот ответ вызвал у дикарей взрыв хохота.

— Узнают, — хихикнул кто-то, — когда встретятся с порождениями Голан-Кирта!

— Порождениями Голан-Кирта? — воскликнул Харл.

— Придержи язык, — злобно рыкнул человек с торчащим зубом, — а то тебе его вырвут.

Больше путешественники во времени вопросов не задавали.

Они ковыляли дальше. Даже хорошо слежавшийся песок все же подавался под ногами; от усилия ныли икры. К счастью, люди будущего не торопились, удовлетворенные, очевидно, и такой скоростью.

Немало ребятишек собрались поглазеть на процессию, они бежали рядом, пялясь во все глаза на людей двадцатого века и вереща какую-то ерунду. Тех немногих, кто подходил слишком близко или визжал слишком громко, стража отшвыривала подзатыльниками.

Почти пятнадцать минут карабкались они по песчаному склону, прежде чем добрались до гребня, и не увидали в лощине перед собой арену. То было огромное сооружение без крыши, избежавшее большей частью всеобщего разрушения. Кое-где виднелись следы ремонта, но производившие его явно уступали по мастерству первоначальным строителям. В поперечнике здание достигало полумили, имело совершенно круглую форму и построено было из того же белого камня, что и весь разрушенный город. Двое людей двадцатого века потрясенно взирали на его громаду.

У них, однако, не было времени рассмотреть здание подробнее — стража гнала их вперед. Они медленно спустились по склону и, подталкиваемые людьми будущего, прошли под одной из грандиозных арок на арену.

Со всех сторон вздымались ряд за рядом трибуны, рассчитанные на тысячи зрителей. По другую сторону арены, под трибунами, располагался ряд стальных клеток.

Стража подгоняла исследователей вперед.

— Похоже, нас посадят в клетку, — заметил Билл. Человек с торчащим зубом расхохотался, точно услыхал хорошую шутку.

— Ненадолго, — пообещал он.

Приблизившись, исследователи заметили, что часть клеток занята. В некоторых люди цеплялись за решетки, наблюдая, как конвой бредет по песчаной арене. Обитатели других сидели неподвижно, без малейшего интереса глядя на новоприбывших. Многие, судя по их виду, находились здесь уже давно.

Подойдя к одной из камер, они остановились. Один из людей будущего отпер дверь огромным ключом и распахнул; заскрипели ржавые петли. Грубо схватив пленников, стража освободила им руки и швырнула в камеру. Дверь затворилась с глухим звоном, скрежетнул в замке ключ.

Исследователи поднялись из грязи и отбросов, покрывавших пол клетки, и, сидя на корточках, беспомощно наблюдали, как люди будущего уходят через арену, к арке, через которую они вошли.

— Похоже, мы влипли, — констатировал Билл. Харл вытряхнул из кармана пачку сигарет.

— Закуривай, — предложил он хмуро.

Они закурили. Дымок от табака, выращенного в 1935 году, выплывал из камеры, струясь над руинами Денвера, озаренными умирающим солнцем.

Раздавив окурок в песке, Харл принялся тщательно исследовать их тюрьму. Билл присоединился к нему. Они осмотрели стены дюйм за дюймом, но без успеха. С трех сторон их окружала неприступная каменная кладка, железные ворота не обнаруживали и признака слабины. Исследователи вновь уселись на корточки.

Харл глянул на часы.