Лоис Буджолд - Этан с Афона

Он вернулся в квартиру и благоразумно решил лечь спать. Нет, жаль терять время. Он проверил комм-пульт. Конечно, сообщений нет. Янос, несомненно, собирался вернуться домой раньше него. Он попробовал вызвать номер флайера по комм-связи. Ответа не было. Внезапно он улыбнулся и набрал комбинацию клавиш. На комм-пульте появился план города. Он ввёл код. Радиомаячок прилагался к этой дорогой модели в числе прочих финтифлюшек. Ага, вот оно — флайер стоит в Парке Отцов-Основателей, меньше двух километров отсюда. Должно быть, Янос отправился на вечеринку где-нибудь поблизости. Прекрасно, значит, сегодня вечером домосед Этан вылезет из своей скорлупы и составит ему компанию. Янос, конечно, будет ужасно поражён, что Этан не сердится на него за взятый без спроса флайер.

Ночной ветер взъерошил тёмные волосы Этана. От холода ему окончательно расхотелось спать. Электроцикл, урча, нёс его к Парку Отцов-Основателей. Но при виде жёлтых мигалок у него похолодело и внутри. Боже, Отче наш — нет-нет, если Янос и спасательные службы случайно оказались в одном и том же районе, это ещё ничего не значит. Просто случайное совпадение.

Ни скорой помощи, ни городской полиции — только пара машин-буксировщиков из гаража. Этан слегка расслабился. На мостовой нет следов крови — но почему тогда собралась толпа зевак? Он остановил электроцикл в роще дубов, шелестевших на ночном ветру, и вместе со всей толпой задрал голову и стал смотреть вверх, в пышные кроны, где уже шарили белые пальцы прожекторов.

Там был его флайер. Припаркованный на вершине дуба в 25 метрах от земли. Нет — разбитый о вершину дуба в 25 метрах от земли. Одни лопасти погнуты, других вообще нет. Полуразвёрнутые крылья смяты, зияют распахнутые дверцы; у Этана чуть не разорвалось сердце при виде болтающихся привязных ремней пилота. Ветер вздохнул, ветви зловеще скрипнули, и зеваки из осторожности быстро отступили на шаг. Этан прорвался сквозь толпу. Крови на мостовой нету…

— Эй, мистер, вам бы лучше не стоять там!

— Это мой флайер, — сказал Этан. — Там, на этом чёртовом дереве…

Он откашлялся, чтобы голос, прозвучавший на октаву выше обычного, вернулся к нормальному регистру. В этом зрелище действительно было что-то захватывающее. Он с усилием оторвался от созерцания, резко повернулся и схватил за куртку водителя машины-буксировщика.

— Где водитель этого…?

— У, они его уже давно увезли.

— В Центральную больницу?

— Да нет. Ему-то незачем было туда. Его приятель разбил лоб, но его вроде просто отправили домой на машине скорой помощи. А водителя, наверно, в полицейское управление. Он песни пел.

— А, ч…

— Вы сказали, что вы — владелец этого транспортного средства? — на Этана надвигался человек в форме городского управления парков.

— Да. Я — доктор Этан Эркхарт.

Парковый служащий вытащил комм-панель и начал заполнять графы какого-то документа. — Вы отдаёте себе отчёт, что этому дереву почти двести лет? Его посадили сами Отцы-Основатели! Это невосполнимая историческая ценность! А теперь оно расколото почти до середины…

— Фред, готово! — закричали сверху.

— Майна!

— … ответственность за повреждения…

Заскрипело под тяжестью дерево, сверху зашуршало, толпа ахнула — раздался пронзительный скулящий звук, это антигравитационный двигатель внезапно заработал не в фазе…

— А-а-а, чёрт! — донеслось с вершины. Толпа, предостерегающе крича, бросилась врассыпную.

«Пять метров в секунду, — несуразная мысль истерически билась у Этана в голове, — умножить на двадцать пять метров, и на сколько же килограммов?»

Флайер грохнулся носом вниз на гранитные булыжники мостовой. От удара по красной обшивке звёздами разбежались трещины — от носа до хвоста. Стало тихо. В тишине Этан ясно услышал тоненький потусторонний звон — это дорогая электронная начинка в падении догнала корпус и улеглась в нём на вечный покой.

Ноги несли Этана по коридору Севаринского Центрального полицейского управления. Янос испуганно повернул белокурую голову на звук шагов.

— Ой, Этан, — жалобно сказал он. — Если бы ты знал, какой у меня сегодня паршивый день был.

Он помолчал.

— Ты… ты уже нашёл свой флайер?

— Да.

— С ним всё будет в порядке, честное слово. Я уже позвонил в гараж.

Сидевший по ту сторону барьера бородатый полицейский сержант, который разбирался с Яносом, явственно захихикал.

— Может, он там гнездо совьёт и выведет маленьких флайерчиков.

— Он упал, — кратко сказал Этан. — И я оплатил счёт за дерево.

— За дерево?

— За повреждения.

— А.

— Как это получилось? — спросил Этан. — Я имею в виду дерево.

— Это всё из-за птиц, — объяснил Янос.

— Из за птиц. Что, они заставили тебя совершить вынужденную посадку?

Янос неуверенно засмеялся. Птицы, обитавшие в Севарине, произошли от кур, которые сбежали от первых поселенцев, одичали и мутировали. Это были разнообразные тощие создания, которые, по-видимому, уже собирались разделиться на новые биологические виды, но летать как следует так и не научились. Городское хозяйство от них страдало; Этан украдкой глянул на лицо полицейского сержанта и с облегчением заметил, что судьба птиц его явно не интересует. Этану очень не хотелось бы платить еще и за кур.

— Да, понимаешь, мы обнаружили, что их можно сбивать — если пролететь достаточно близко, они начинают хлопать крыльями и крутятся, как волчки. Как будто сидишь за штурвалом истребителя и пикируешь на врага… — Янос задвигал руками в воздухе, изображая космическое сражение.

Афон ни с кем не воевал в последние двести лет. Этан скрипнул зубами, но заставил себя удержаться в рамках рассудка.

— И спикировали вместо этого на дерево? Промахнулись в темноте, наверное. Понимаю.

— Да нет, было ещё светло.

Этан быстро посчитал в уме.

— Почему ты был не на работе?

— Это всё из-за тебя. Ты вскочил ни свет ни заря и умчался развлекаться в столицу, а я из-за тебя проспал.

— Я же завёл будильник ещё раз.

— Ты же знаешь, что мне этого недостаточно.

Верно. Привести Яноса утром в вертикальное положение и направить его в сторону двери было довольно утомительным делом — не хуже утренней гимнастики.

— Ну и вот, — продолжал Янос, — начальник взъелся на меня за это. И вот, м-м-м…меня сегодня утром уволили. — Он внезапно обнаружил что-то очень интересное на своих ботинках.

— Уволили, всего лишь за опоздание? Это слишком. Послушай, я завтра утром поговорю с ним как-нибудь — если ты хочешь, и…

— Э-э-э…не надо, не стоит беспокойства.