Василий Головачев - Криптозой

Словно подслушав его мысли, она поджала ноги и с удовольствием расположилась в кресле, сразу придав уют и законченность интерьеру комнаты.

– Ты один? – Лиля подняла взгляд на хозяина, севшего на стул у круглого столика, стоявшего по центру горницы.

Кроме стола, кресла, трех стульев и кровати, здесь еще стояли этажерка с книгами, платяной шкаф, подставка с телевизором «Енисей» – подарком Кирилла, и прялка, чей возраст не уступал бабушкиному. На стене висели оленьи рога и старые фотографии в рамочках – своеобразная история рода. Кроме рогов и фотографий, на другой стене, между окнами, висел репродуктор времен Отечественной войны, а в углу красовалась старинная икона в серебряном окладе – божья матерь с младенцем на руках.

– Один, – с запозданием ответил он, понимая, о чем идет речь.

Лилия оценила его заторможенность, улыбнулась с какой-то странной грустью.

– Не ожидал?

– Нет, – честно признался Кирилл.

– Почему не женился?

– Не нашел пары.

– Может быть, плохо искал?

– Ты же знаешь, что это бесполезно. Женщина, необходимая как воздух, встречается на пути только раз. Мне не повезло, что это была ты.

Лилия с любопытством посмотрела на собеседника.

– Раньше ты говорил другое.

– То было давно. Я был молод и влюблен.

– А сейчас разлюбил?

Кирилл промолчал, ловя себя на мысли, что не знает ответа на этот вопрос. Но представить, что Лилия снова с ним, было трудно.

Подождав ответа, гостья сделала вид, что ничего особенного не заметила. Взгляд ее упал на затрепанный томик Некрасова на столе. Она взяла его в руки, перелистнула и прочитала со значением:

За личным счастьем не гонисьИ богу уступай, не споря…

– Говорят, ты работаешь в другом месте. Это правда?

– Правда.

– Почему ты решил уйти из своей сверхсекретной конторы?

– Расформировали одну из служб, счел за благо уйти в отставку.

– Но ведь и новая служба – тоже разведка?

Кирилл внимательно посмотрел на женщину. Она не спрашивала, она знала о месте его новой работы, хотя выяснить это было довольно сложно, не имея доступа к кадровой службе ФСФР.

– Ты неплохо информирована для обыкновенного бухгалтера.

Лилия засмеялась.

– А может быть, я уже главный бухгалтер.

Заметив, как неприязненно сжались губы Тихомирова, она перестала смеяться, добавила виноватым тоном:

– Извини, шутить в такой день грешно. Жаль, что ушла баба Уля. Я ее тоже любила. Кристальной души был человек.

Помолчали.

Потом Лилия допила глинтвейн, поставила чашку на стол, остро пригляделась к лицу Кирилла.

– А ведь ты, похоже, не простил… ведь так?

Кирилл стиснул зубы, чтобы не наговорить лишнего. Прошлое всколыхнулось в душе с такой силой, что заныло сердце.

Лилия понимающе качнула головой, усмехнулась сквозь все ту же странную грусть и боль.

– Похоже, шансов у меня нет.

– У нас разные жизни, – с трудом разлепил губы Кирилл.

– Наверное. Ты не хочешь спросить, как я живу?

Он посмотрел ей в глаза, но прямого взгляда не выдержал, отвернулся. Сказал глухо, понимая, что выглядит неуверенно:

– Нет!

В своих мечтах он не раз проигрывал ситуацию возвращения жены, но там все было так романтично и празднично, можно сказать, торжественно, что едва ли могло реализоваться в жизни. И он не был уверен, что простил жене ее увлечение. Он тогда уехал в Германию и год не возвращался, выполняя задание, требующее полной самоотдачи. Но она этого не поняла и демонстративно подала на развод…

– Что ж, значит, не судьба, – сказала она с грустной улыбкой, превращаясь в прежнюю Лилию, властную и своенравную. – По правде говоря, я тоже редко вспоминала тебя, такого прямого и твердого. Мой второй муж ни разу не дал мне повода сомневаться в нем.

– А я давал?

– Во всяком случае, ты никогда не делился со мной своими заботами, никогда не спрашивал меня, чем я занята… – Она прервала себя. – Впрочем, зачем я тебе об этом говорю?

Кирилл отвернулся, помолчал.

– Кто твой муж?

– Он недавно погиб… при странных обстоятельствах. Авария на шоссе, взорвался бензовоз… я чудом осталась жива… Сообщаю не для того, чтобы ты сочувствовал.

– Прости…

– Кстати, я до сих пор не уверена, что была тогда виновата перед тобой. Если бы ты захотел, ты бы меня понял.

Она потянулась, вылезла из кресла, так что в разрезе юбки мелькнуло красивое бедро; фигура у нее была все такой же прекрасной, вызывающе женственной и влекущей.

– Прощай, полковник.

Он тоже поднялся.

– Куда же ты на ночь глядя? Оставайся, места хватит.

Она покачала головой.

– Меня ждут. К тому же у меня неприятности, не хочу, чтобы они отразились на твоей праведной жизни. Если бы ты этого действительно хотел, я бы осталась. Спасибо за глинтвейн.

– Но сейчас не ходит никакой транспорт. Подбросить тебя?

– Не беспокойся, я доберусь. Прощай, Кирилл Иванович. Давно хотела встретиться с тобой, посмотреть, каким ты стал. Жаль, что нас свел этот прискорбный случай. Но ты не изменился.

Кирилл нахмурился.

– Это плохо?

Она погрустнела.

– Не знаю… Для тебя, наверное, хорошо.

Лилия взяла шубку и зашагала к двери, ступая широко и решительно. На пороге оглянулась:

– Один вопрос, если можно. Если мне вдруг понадобится твоя помощь, ты не откажешь?

Он озадаченно пожевал губами, не зная, что стоит за словами Лилии.

Она усмехнулась и вышла.

Постояв несколько секунд в ступоре, Кирилл опомнился, выбежал в сени, потом на улицу.

Шел снег. В полусотне метров мелькнула в свете фонаря светлая фигурка.

– Я помогу! – крикнул он.

– …сибо, – донеслось из снежной круговерти.

Фигурка исчезла.

Вот и все, проговорил кто-то внутри Кирилла трезвым голосом. Вы больше не встретитесь. А ее просьба о помощи – только тест на вежливость. Ты обладаешь многими достоинствами и умениями, полковник, кроме одного: умения прощать. Может быть, поэтому счастье так и не поселилось в твоем доме?.. Кстати, что она там говорила о неприятностях? Муж погиб… неприятности… Может быть, ей тоже угрожает опасность?..

Захотелось броситься вслед за ней, остановить, ударить, убить и воскресить снова, заплакать и засмеяться и с ненавистью признаться, что он до сих пор любит ее…

Кирилл провел ладонью по лицу, стирая капельки воды от растаявших снежинок, покачал головой и вернулся в дом. Зря не спросил, где она работает, пришла вторая трезвая мысль. Придется искать по старым каналам.

До утра он так и не уснул, а утром пришел отец, помог очистить двор от снега и выкатить машину сына за ворота. Напившись чаю и поговорив с Иваном Васильевичем о предстоящих заботах по уходу за могилой бабушки, Кирилл обнял его и поехал в центр Пскова, на улицу Толстого, где жила мама. Попрощался и с ней. Но о том, что приезжала Лилия, он не сказал ни отцу, ни матери.