Олег Здрав - Парсек налево

Заявить, что именно копру мы будем сбывать, как ценный ресурс – это примерно, то же самое, что объявить о распродаже песка бедуинам посреди пустыни. Более абсурдное, трудно что-либо представить.

– Ты не прав, Пкуб. Во-первых: добыть копру весьма непросто! И это важное преимущество для уникального торгового предложения. В отличие от песка, древесина хлоя не так доступна – требуется вскрыть кактус, а это не так просто. Во-вторых: у нас монополия на добычу этого материала, пусть он и побочный результат нашего труда. И не надо так страдальчески морщиться – мы монополисты, и кроме нас никто её больше не добудет! Так?

– Пусть так. Но ведь он никому даром не нужен!

– Это раньше он был не нужен. А теперь из достоверных источников, близких к телу единственного инженера-химика станет известно, что на некоторых планетах эту дрянь, извиняюсь, прелесть, перерабатывают и стоит она весьма дорого.

– Так они тебе и поверят на слово, – резонно усомнился в моих талантах напарник.

– Если такое скажу вслух – могут не поверить. Поэтому я буду, наоборот, категорически это отрицать. Никого не надо убеждать – люди сами с этой задачей справятся лучше меня, домыслив, все что надо. Мы лишь предоставим повод для этого.

Мне и самому эта копра не нравится, как эксклюзивный товар – слишком много её добывается и выбрасывается. Но деваться некуда – ничего другого, более подходящего для этой аферы, в наличии нет.

Уанья выслушал нас с невозмутимым видом – посвящать во все детали плана мы посчитали излишним, во избежание утечки информации, и поэтому наша идея со стороны выглядит достаточно дико.

– И зачем нам это?

– Ходят слухи, что она тоже стоит денег, – я многозначительно подмигнул, намекая на прекрасные перспективы.

Уанья сильно озадачился. Весь его жизненный опыт на этой планете говорил об обратном.

– Даже если слухи не подтвердятся – мы ничего не теряем. Но лучше подстраховаться и взять все запасы под свой контроль. Соберем и спрячем в укромном месте. Зато потом можем торговаться на своих условиях. Такой шанс нельзя упускать.

Бывший контрабандист почесал затылок, потом дернул себя за ухо, что означало высшую степень задумчивости, и согласился.

– Ты прав. Даже если это глупые сплетни – подстраховаться мы обязаны.

Глава 4

– А ну стоять! Что в мешке?

Проверка на входе в шлюз обычно формальная. Ну что можно принести из пустыни, кроме пары килограммов песка за шиворотом? Однако в этот раз, охрана явно заинтересовалась содержимым моего баула – да и трудно не обратить внимание на чувал размером с кресло.

– Дерево для личных нужд. Имею полное право.

Ответ не удовлетворил стража крепостных ворот, содержимое мешка вываливают прямо на землю.

– Меферакс штыля, – непереводимое словосочетание на чужом языке, судя по интонации, выражает недоумение и неодобрение. – Что за …?

Вызвали начальника смены, потом медбрата Зифа. И только после его разъяснения фельдшера, что это действительно обычная древесина, не содержащая бетаруксонлкоида (с первого раза не выговоришь) меня пропустили, проводив тяжелыми недоверчивыми взглядами.

Следующие два дня картина повторялась в точности, разве, что без вызова начальства обошлось. Но проверяли мой мешок и меня заодно с изрядной тщательностью. Не найдя ничего отпускали, злобно шипя в спину.

Слухи уже начали гулять по базе, и множество взглядов преследовали меня теперь повсюду. Я же и не думал скрываться, укладывая куски копры и поленья в арендованный сундук у всех на глазах. Пусть любуются и гадают, зачем мне это понадобилось. Добавило сумятицы новое требование к новичкам – сдавать всю копру нашему «обсчеству». Деваться им некуда – без наших стержней они план не сделают, однако отдавать бесплатно – кому понравится? Даже если ты это раньше просто выбрасывал.

С другими сообществами старожилов договорились полюбовно, правда, только после того, как оприходовали все старые бесхозные запасы копры в свою пользу.

– Продаем копру базе только по согласованным ценам, – выставил ультиматум, офанаревшим от такого счастья, коллегам.

Вся подготовительная фаза проведена, пришло время кульминации. Ночью мой склад, как и планировалось, обчистили, выломав хлипкую дверцу. Вся запасенная древесина исчезла без следа. Да и откуда ему взяться, этому следу, если всю копру мы заранее спустили в утилизатор, а Пкуб, пока я изображал спящего, взламывал уже пустой ящик.

На следующее утро вся наша половина базы знала, что у новичка увели почти центнер ценнейшей копры.

– Почему обнесли? А потому, что древесина – она почти, как стержевина, только надо знать, как её обрабатывать. Химик – не дурак, сразу сообразил – что значит, профессионал! А какую он «прэльэсть» из обычных брикетов гонит – словами не передать! – примерно так рассуждали окружающие, но я об этом мог лишь догадываться.

Масла в огонь подлило странное происшествие. После окончания смены, к охраннику на грузовике подошел один из заключенных и предложил тайно провезти на базу несколько килограммов целлюлозы хлоя. И что самое удивительное, пообещал заплатить пять «скумбрий» за это! На вопрос, почему он сам не может пронести, причем совершенно бесплатно, зэк, испуганно оглянувшись по сторонам, сообщил, что профсоюз, будь он съеден пилобрюхом, запретил вынос и продажу древесины в индивидуальном порядке. Может и не такими интеллигентными словами, а более простыми, народными, но суть от этого не меняется.

Штрейкбрехера выловили тем же вечером и хорошенько пропесочили, изъяв контрабанду и оштрафовав в пользу профсоюза на те же пять скумбрий, но джин уже был выпущен из бутылки.

Впрочем, обвиняемый не сильно расстроился – скумбрии для подкупа охранника ему выдал Уанья, а штраф никто и не собирался с него брать, поскольку товарищ выполнял ответственное задание по просьбе руководства профсоюза. Забыл упомянуть, что мы только что создали эту прекрасную организацию, хотя сама мысль отстаивать свои интересы в противостоянии с администрацией и охраной привела народ в замешательство.

– Посадят в карцер руководство и паек сократят, – все участники первого профессионального объедения наркозаготовителей Чужих планет единодушны. Предсказать самую очевидную реакцию начальства не трудно.

– И норму поднимут в наказание, – дополнил кто-то из задних рядов. Передние ряды согласились и с этим предположением.

Отдуваться пришлось мне, как идейному вдохновителю.