Сергей Лукьяненко - Дверь во тьму (сборник)

Только через несколько секунд я допер до смысла его слов.

— Восемь? Вечера?

— Да. Мы встретились утром, потом ты спал, потом пока добрались… Что-то не так?

Лэн очень уж суетился, но я сейчас не обращал на это внимания. Я наконец-то признался себе в том, что понял уже давно. Здесь нет дня. Или он есть, но ничем не отличается от ночи.

А значит, котенок не сможет вернуть меня домой. Да и хватит ли ему сил облететь мир, раз повсюду тьма?

— Лэн, мне нужен Настоящий свет, — тихо сказал я.

— Да мы почти дошли, — быстро сказал Лэн. — Сейчас включим свет, снимем очки…

Он не знал, что такое Настоящий свет. Его нельзя включить.

— Лэн, Лэн… — пробормотал я. — Ты бы знал, как я влип.

— Мы пришли, — враз изменившимся голосом сказал Лэн. Он подошел к двухэтажному дому с высокой круглой башенкой и открыл выходящую прямо на улицу деревянную дверь. Она была похожа на ту, Потаенную, через которую мы с Солнечным котенком сюда пришли, и мне стало еще тоскливее.

— Дай руку, — сказал Лэн, и я заметил, что у него дрожит голос. — Пусть дверь тебя запомнит… Даже если ты передумал.

Я не понял, но руку дал. Лэн приложил мою ладонь к бронзовой ручке, сверху положил свою ладонь. И тихо сказал:

— Это друг. Он всегда может войти.

— Классные у вас замки, — сказал я, когда мы вошли и закрыли дверь.

— Не у всех, только у нас, Крылатых, — рассеянно сказал Лэн. Хлопнул в ладоши, и в нескольких местах комнаты вспыхнули ярким светом белые стеклянные шары. Не электрические — никаких проводов от них не шло, — но все равно здорово. Я снял очки, Лэн стянул свой комбинезон, потом задумчиво посмотрел на меня.

— Слушай, Данька, я бы тебе дал одежду Керта, ты же будешь Старшим, а ему уже не понадобится, но он куда здоровее… Может, пока мою возьмешь?

— Давай, — согласился я, озираясь. Комната, куда, мы вошли прямо с улицы, была огромной, наверное, весь первый этаж занимала, и выглядела очень забавно. Посредине — круглый стол, вокруг несколько мягких кресел — это все нормально. Зато вдоль стен! Словно собрали мебель из самых разных помещений и установили по периметру. Шкафы с книгами и мягкий диван со столиком; ковер с наваленными на него подушками; грубый стол колбами и ретортами, а над ним, в шкафчике, куча всяких химикатов; часть стены увешана всяким холодным оружием — ножами, мечами, арбалетами и совсем непонятными штуками; какой-то музыкальный инструмент вроде маленького пианино… а, вспомнил, кажется, клавесин; огромный аквариум с яркими рыбками; картины на стене, а под ними — задернутый тканью мольберт…

Картины я рассмотреть не успел, ко мне подошел Лэн с одеждой. Мрачноватой такой одеждой: серый костюм, в каких только юные вундеркинды-скрипачи выступают. Белая рубашка и бледно-синий галстук.

— Шикарная комната, — честно сказал я.

Лэн гордо улыбнулся и протянул мне одежду.

— А другого ничего нет? — неуверенно поинтересовался я.

— Ты же в клуб идешь. У нас положено так…

— Ясно. Ну, у нас не так строго, — начал я выкручиваться. Но Лэн на это особого внимания не обращал. Он мялся, потом раскрыл рот, но сказал явно не то, что собирался:

— Ванная — там, на втором этаже, где спальни. Можешь выбирать любую комнату, Керта или мою, все равно.

— А твои родители не будут против? — на всякий случай спросил я.

Лэн выпучил глаза:

— Родитель? Я же Крылатый и… и, тем более, папа давно исчез, а мама редко заходит.

— Да, я пошел, — засуетился я, чувствуя, что прокалываюсь, и направился к лестнице, что вела на второй этаж.

— Данька! — окликнул меня Лэн. Резко, словно вдруг собрался с духом.

— Что?

— Я в пару не навязываюсь, не думай. Если хочешь выбрать другого партнера, я помогу. Только Шоки все врал, не думай. Я не трус. И Керта я не бросал.

Что тут можно было сказать? Я в их взаимоотношениях понимал меньше, чем в званиях кувейтской армии. Но Лэн стоял и смотрел на меня с таким видом, словно от моих слов вся его судьба решалась. Не говорить же ему, что никакой я не Старший, тем более — не Крылатый.

— Младший, найди чего-нибудь пожевать, а? — попросил я. И Лэн сразу просиял и кивнул.

Ванную я нашел без труда, хлопнул в ладоши, от чего тут же включился свет, и присвистнул.

Ничего себе. Целый маленький бассейн. И две толстенные трубы с кранами: горячая и холодная вода.

Я включил воду посильнее, разделся, что в моем положении много времени не заняло, забрался в горячую воду. Класс! Это не бегать в одних трусах по горам, прячась от каких-то непонятных монстров. Как бы выудить из Лэна всю информацию, да еще так, чтобы он ничего не заподозрил?

Блаженствовал я довольно долго, потом понял, что вот-вот засну, вытерся первым попавшимся под руку полотенцем и оделся в «клубный» костюм. Ничего, только в плечах пиджак немного жал, и галстук я так и не смог завязать. Спустившись вниз, я обнаружил, что Лэн нарезал целую гору бутербродов с мясом, а посреди стола поставил большую бутылку с каким-то оранжевым соком.

Совсем здорово. Только поесть мне не удалось, потому что Лэн быстро сказал:

— Данька, ты уже опаздываешь в Клуб. Без пяти девять.

Он тоже был в костюме, только белом, и без всякого галстука. Перехватив мой взгляд, Лэн объяснил:

— Я тоже в Клуб, неудобно после вылета не прийти. Что, галстук?

Он забрал у меня эту самую дурацкую часть гардероба, плюхнулся в кресло, накинул галстук на колено и стал завязывать.

— Керт тоже не умел завязывать. Ну умел, только не любил, меня всегда заставлял.

Это «заставлял» меня неприятно резануло.

— Вы с ним были друзьями?

— Мы? Ну, в общем, да. Мы же партнеры…

Углубляться в расспросы я не стал. Лэн справился с галстуком, помог мне затянуть его на шее, критически осмотрел и кивнул:

— Пойдет. Смешно, конечно, но это потому, что ты для Старшего слишком молодой…

Лэн запнулся и вдруг поднял на меня глаза. Очень серьезно спросил:

— Данька, ты действительно был Старшим?

Отступать было поздно.

— Конечно. А чего ты спрашиваешь?

Лэн расслабился:

— У нас за такой обман убивают. Вот… я испугался.

Прелесть. Я вдруг понял, что несмотря на святящиеся шары и горячую воду вокруг все-таки средневековье.

— У нас не так строго, — заставил я себя улыбнуться. — Разве что шею намылят.

— Нет, у нас вешают только предателей, — не понял меня Лэн. — Обманщиков убивают мечом. — Он отвел взгляд, поколебался, но все же добавил: — И трусов тоже.

— А тебя могут объявить трусом? — неожиданно спросил я. Лэн вздрогнул: