Василий Звягинцев - Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда!

Вот благодаря своему служебному положению в императорских тайных канцеляриях флигель-адъютант Ляхов и Герой России Тарханов получили право (как получают право на служебный автомобиль или персональную охрану) пользования этими и кое-какими другими возможностями, составляющими государственную тайну высоких степеней. А сейчас за оказываемые Его Величеству услуги такого права удостоен и статский советник Лихарев. Так, слегка произвольно, Майя интерпретировала звания, которые Валентин носил на сталинской службе.

Эвелин слушала, в буквальном смысле раскрыв рот. Её европейский менталитет ещё недостаточно перестроился, чтобы скептически относиться ко всем тем байкам, что можно услышать в России от самых серьёзных и заслуживающих уважения людей. Во Франции отчего-то, при наличии вполне развитой литературной традиции, не появилось поговорки, аналогичной русскому «Не любо, не слушай, а врать не мешай!».

Майя в глазах Эвелин заслуживала полного доверия и за свои личные качества, и исходя из положения мужа и отца, поэтому рассказ её восприняла с абсолютным доверием, только по ходу весьма эмоционально демонстрировала своё удивление и восхищение. Последнее – тем, что и она с Валентином тоже приобщены к «сильным мира сего». До этого она была всего лишь княгиней, а теперь вознеслась в собственных глазах несравненно выше.

Лихарев несколько раз по ходу Майиной «саги» показывал ей из-за спины Эвелин жестами и мимикой полное одобрение, заодно и опрокинул две или три рюмочки.

Отлично всё получилось. Вроде как совершенно случайно он избавился от необходимости каждый раз изыскивать объяснения для многих своих поступков и случайных проговорок. Отныне можно ни о чём не беспокоиться, в случае необходимости значительно возводя глаза к небу или потолку и прикладывая палец к губам – остальное Эля сама додумает.

Да и наличие в полном своём распоряжении аж трёх роботов, возможности которых Валентин вполне представлял, не могло не радовать.

Глава вторая

– Спасибо за лекцию, – с лёгкой иронией в голосе сказал Лихарев. Но тут же и поправился, чтобы ещё больше Эвелин с толку не сбивать. – Очень ты доходчиво всё по полочкам разложила. Мне и утруждаться больше не придётся, если что, Эва сразу к тебе обращаться будет…

– Да я-то что, я всегда пожалуйста…

– Но мне всё же хотелось бы знать, какова моя предполагаемая роль в предстоящих событиях. Вадим или кто-нибудь повыше не удосужился разъяснить? А то прямо какой-то сорок первый год получается: «В ближайшее время ожидается нападение противника. Никаких подготовительных мероприятий не проводить, на провокации не поддаваться». Смешно, тебе не кажется?

О каком сорок первом годе говорит Лихарев, Майя примерно представляла, а Эвелин совсем не догадывалась: Валентин не считал нужным грузить её теорией множественности миров и историей каждого из них.

– Что я тебе могу сказать? Что от меня требовалось, я выполнила. Имей в виду – собственный персонал тебе передала. А когда смену пришлют, я не знаю, так что всего двумя «помощниками» нам с Татьяной обходиться придётся, – в голосе её прозвучала искренняя обида, они действительно привыкли к бóльшему количеству слуг невиданной здесь квалификации.

– Придётся самому разбираться. Не люблю непонятностей, особенно в подобных делах. Вы подождите меня немножко, надеюсь, не заскучаете…

Валентин удалился в свой кабинет-мастерскую, какой оборудовал в каждом своём обиталище, не доверяя ни внешнему спокойствию нынешних мест, ни современным охранным системам. Кроме аппаратуры, он ничем особенно не дорожил, даже значительную часть «золотовалютных резервов» держал не в банке, а дома, в металлокерамическом сейфе, недоступном ни талантам взломщиков любых квалификаций, ни взрывчатке в безопасных для самого грабителя количествах. Что же касается мастерских, он ставил их так, чтобы проще было здание срыть с лица земли и по кирпичику разобрать, чем до внутренностей бетонно-стального бункера обычным образом добраться. Прошлый раз захватившая пятигорский дом команда, включая Новикова, Шульгина, девиц и прочих нечеловеческих помощников, сумела Валентина живьём взять только потому, что Левашов внутри подвала раньше него оказался. А то бы и они ловили конский топот[11].

Стало бы Лихареву лучше или хуже, сумей он тогда уйти, – отдельный вопрос, но теперь и к повторению предыдущей уловки он был готов. К охранной системе были добавлены ещё кое-какие технические средства, чтобы и инопланетному существу со способностями не слабее аггрианских очень бы не по себе стало в этой «комнате Синей бороды», как он называл свою мастерскую, имея в виду присутствие в доме Эвелин. Но она-то броневую дверь шпилькой для волос открывать не станет, особенно если муж не велел, а любому другому подземелья египетских пирамид за курорт покажутся, в случае чего[12].

Он уже приблизительно догадывался, зачем передача ему роботов была обставлена таким образом, но уточнить не вредно.

Выходило так, что «братья» опасаются возможного перехвата их контакта с Лихаревым какими угодно службами, причём земными – в последнюю очередь. Дуггурами, скорее всего, пусть те и не давали о себе знать уже почти два года. (Здесь, впрочем, не подавали.) Незасвеченная боевая единица им нужна, и не входящая в круг внимания дуггурских стратегов территория на всякий пожарный случай. В буквальном, а не идиоматическом смысле.

С помощью имеющейся аппаратуры Валентину не составило труда выйти на московскую городскую АТС, а уже через неё – на телефон Ляхова – Секонда, и если бы кто связь полковника отслеживал, узнал – звонок производился с уличного телефона-авомата неподалёку от Сретенских ворот.

Вадим снял трубку уже на третьем гудке.

Поздоровались. Лихарев как бы из простой вежливости сообщил, что «соседка» только что заезжала и «посылочку» передала, за что господину полковнику горячая благодарность.

– Только не совсем понял, для чего это всё и следует ли данный «гостинец» понимать, как призыв из запаса. Если да – то смысл?

У Ляхова телефонная связь просто по должности была заведомо защищена от всяких прослушек, если только вообще весь информационный обмен в стране не находится под постоянным контролем. Такое, в принципе, тоже возможно, но всё-таки маловероятно. Однако Валентин не пренебрегал и самыми примитивными способами кодировки. Не помешает. Многих именно «прозрачность» шифра с толку сбивает. Обязательно ищут высших смыслов в самой примитивной телеграмме типа: «Харькове Арзамасе Минске индюку давайте исключительно овёс толокно»[13].