Дежурная игла Кощея - Вадим Астанин
- А что вы хотели услышать? - спросил Валька.
- Видишь ли, - незаметно перейдя на "ты", сказал Карманов, - имелась слабая надежда, что радиомаяк, установленный у артефакта, уцелел. Надежда не оправдалась.
- Маяк работает на определённой частоте, - сказал Валька.
- Спасибо, что напомнили, - Карманов посмотрел на Вальку так, как будто уличил его в слабоумии. - Именно эту частоту мы сейчас и прослушиваем.
Валька сконфузился, решил впредь вести себя более осмотрительно и тут же нарушил данную себе клятву.
- А что за артефакт? Когда его нашли? И кто?
- Слишком много вопросов, - Карманов подключил к прибору наушники, - однако постараюсь ответить по порядку. Первый: артефакт есть некий предмет неясного происхождения, к тому же хорошо замаскированный. Если быть совсем точным -- маскировка, аналогична земной стелс-технологии. Гипотетически. Второй: обнаружили артефакт семьдесят восемь земных лет назад, в ходе миссии "Far Limit". Автоматическая станция "Adventurer VII" переслала на Землю серию снимков колец Сатурна, сделанных с расстояния десять тысяч метров в высоком разрешении. На одном из снимков была замечена аномалия, фрагмент упорядоченной ячеистой структуры, предположительно, оболочки некоего механизма, имеющего, опять же, гипотетически, внеземное происхождение. После получения снимка "Adventurer" переориентировали на поиск заснятого ранее объекта. Безрезультатно, конечно. Через тридцать стандартных суток аппарат вернули к выполнению основной программы полёта и он покинул окрестности планеты. Следующие семьдесят с лишним лет время от времени предпринимались вялые попытки доказать или опровергнуть наличие в кольцах инопланетного устройства: сначала посредством беспилотных космических аппаратов, а затем, по мере освоения системы и пилотируемых.
Карманов усмехнулся и продолжил:
- Удача сопутствует настойчивым. Три года назад космолёт с планетологами, совершая регламентный полёт, вышел точно на годами разыскиваемый механизм и успешно зафиксировал его местоположение радиобуем, сигнал от которого чётко принимался один локальный час и тридцать пять секунд, после чего исчез.
- Насовсем?
- Подчистую. И все усилия каким-либо образом восстановить с радиобуем связь оказались безрезультатными. Дело о неуловимом чужаке списали в архив, а всяческие намерения энтузиастов возобновить поиски были пресечены на корню. Ибо незачем. Незачем плодить недостоверные слухи и распространять нездоровые сенсации. Но я верю, - Карманов слегка прищурил левый глаз, - он затаился где-то там, среди льда и камня, затаился и сидит, прикрытый силовым полем, маскируется и блокирует сигнал от нашего радиобуя. А наша с вами задача, товарищ Белоярцев, найти и предъявить его миру. С помощью этого ультрасовременного цифрового пеленгатора (здесь Карманов хлопнул ладонью по кремового цвета полимерному корпусу прибора) и контурного усилителя сигнала. Как думаете, сможем?
- Не уверен, - осторожно ответил Валька, - если он блокирует сигнал...
- Теоретически, - сказал Карманов, - есть вероятность, мизерная такая, но всё-таки есть, что слабый импульс пробивается. Очень слабый. Как шорох морского прибоя на удалении пяти километров от кромки берега. Хотя пока ничего не слышно. Но это пока, товарищ Валентин.
Карманов говорил, а Валька мучительно пытался вспомнить, где же он слышал об инопланетном зонде, оставленном пришельцами именно в сатурнианских кольцах. Слышал, а точнее читал. Определённо, в детстве. В какой-то книжке, детской, кажется. Как же она называлась?
- Максим Анатольевич, - сказал Валька, - а ведь где-то я уже читал об этом.
Поисковик скосил на Вальку нечестивый глаз.
- Читали? Вполне может быть.
И сразу сменил тему разговора.
- Шестнадцать тридцать бортового времени. Не пора ли нам на базу, товарищ Белоярцев?
- Семь с половиной часов полёта, - уточнил Валька. - Пожалуй, товарищ Карманов. Надо возвращаться. Наушники, кстати, не пригодились.
- Ещё не вечер, - сказал Карманов, - ещё успеют надоесть.
Переложив ручку управления, Валька выполнил маневр разворота, поймав в перекрестье дальномера сигнальные огни створа причальной стенки орбитальной станции и включил автопилот. Заработали двигатели разгона. Вальку ощутимо вдавило в спинку кресла. Двигатели придали малому спасательному буксиру начальный импульс и отключились. Вслед за ними, почти сразу включились микродвигатели коррекции и маневра, удерживая буксир на обозначенной автопилотом траектории полёта.
- Не так уж он прост, этот Максим Анатольевич Карманов, - лениво размышлял Валька, - товарищ поисковик из Отдела научных изысканий УМПС. Что-то он явно скрывает, недоговаривает, темнит и откровенно путает след. Зачем-то понадобилась ему байка про зонды пришельцев... или это не совсем байка? Впрочем, это личное дело товарища Карманова -- скрывать, либо говорить правду. А Валька? Что Валька? Валька всего лишь пилот. Извозчик. Неприметный извозчик космических трасс.
Домино и Пространство
В субботу Раиса Петровна затеяла генеральную уборку. Надежды на помощь мужа у Раисы Петровны не было никакой. Она уже давно привыкла рассчитывать исключительно на собственные силы. Её муж, Пётр Маркович, упрямо избегал всякого домашнего труда, кроме мелкой бытовой рутины. Вынести мусор, почистить ковер, вытряхнуть половик. Остальное время Пётр Маркович проводил или в гараже, или во дворе, или на диване перед телевизором. Не считая, конечно, работы. С восьми часов утра, до семнадцати часов вечера, с часовым перерывом на обед, при законных двух выходных днях. Плюс праздники и отпуск. Петру Марковичу было полных пятьдесят семь лет, из которых двадцать три года он провел на производстве.
Раиса Петровна в свои пятьдесят два оставалась не просто привлекательной, но красивой женщиной. Казалось, годы не властны над ней. Знакомые, родственницы, подруги завидовали её красоте: одни втайне, другие не скрывая. Пётра Марковича краса жены не волновала, годы брака сделали его флегматичным.
После замужества и рождения ребёнка, Раиса Петровна, по настоянию мужа, занялась воспитанием дочери и домашними делами, но, в середине девяностых годов, была вынуждена снова пойти работать. Дочери в ту пору исполнилось десять лет.
Дочь уже выросла, вышла замуж и жила теперь на другом краю страны, у самого Тихого океана. Когда позволяли обстоятельства, она приезжала к родителям и привозила к ним внуков, мальчиков, младшему из которых в последний их приезд было десять лет, а старшему -- четырнадцать.
Внуки ненадолго меняли привычную жизнь семьи Камышовых. Пётр Маркович решительным образом преображался. Он становился весёлым, деятельным и изобретательным в придумывании различных увлекательных забав, не дающих внукам заскучать. Он брался за любую домашнюю работу, он пёк блины, лепил пельмени, жарил котлеты и варил незабываемые по вкусу щи (без всякой издёвки, действительно, вкуснейшие щи), но своими коронными блюдами Пётр Маркович считал макароны по-флотски и жареную картошку с луком. Их он готовил виртуозно. Виртуозно -- значит, мастерски. Мастерски, но очень часто. Так часто, что макароны по-флотски и
