На крючке - Лен Корвус
— Нет. — Чеслав поднялся на ноги. — Спасибо. Не нужно. Мы справимся.
Рыжий Риан понимающе качнул головой.
— Боишься упускать из виду. Лады. Но ты это… Если вдруг… Ты только свистни…
Чеслав выдавил из себя улыбку. Рыжий Риан, кажется, ещё что-то хотел то ли сказать, то ли спросить, однако передумал. Пожал ему руку и ушёл, забрав своих людей.
Чеслав запер за следственным отделом дверь, постоял немного, прижавшись к холодному её полотну горячим лбом, а потом медленно поднялся в комнату… Теперь это комната Алекса. Ненадолго.
— Чес, — слабый голос парня привлёк его внимание, притянул взгляд к кровати. — Чес… что случилось? Я…
Чеслав подошёл, присел на край постели, заставил себя улыбнуться. У них ещё есть время. Немного, но есть.
— Тебя порезали. Ты помнишь, кто?
Алекс растерянно моргнул и безотчётно потянулся к боку.
— Мне… Прибежала какая-то бродяжка с сообщением от Амелии… — Он вдруг побледнел ещё сильнее, хотя казалось, сильнее уже невозможно. — Чес, где Амелия?
Чеслав вздохнул.
— Сперва расскажи ты. Что за сообщение?
— Она… Ну… — Алекс отвёл взгляд. — Прости. Я… Я бы никогда не посмел…
— Алекс.
— Она просила меня прийти. Я не мог не…
— Ты не мог, — согласно пробормотал Чеслав, нащупал его пальцы и мягко их сжал. — Ты пришёл. И?
— А всё… Я не понял, кто и… Кто-то пырнул меня…
«Кто-то… — Чеслав грустно ухмыльнулся. — Наивный мальчик. Кому ещё ты мог понадобиться? Да и интересовал её не ты. Она играла со мной. Как всегда. Решила насадить меня на этот крючок и посмотреть, как я буду извиваться. Ты был средством, малыш. Не больше…»
— Чес, у тебя…
Он вздрогнул и сфокусировал взгляд на расползающихся по простыне каплях крови.
— Проклятье… — поднявшись, он отошёл от кровати, запрокинул голову назад, почувствовал, как сладковатая гадость потекла в горло. Подкатила тошнота.
Интересно, как долго получится протянуть? Дольше всего они обходились друг без друга, когда Чеслав налаживал здесь связи и готовил её проход под купол. Тринадцать суток. И в тот раз, когда она наконец добралась до него, кровь уже сочилась не только из незакрывающихся вальвул и носа. Его одежда пропиталась кровавым потом, он рыдал кровью, блевал кровью, гадил и мочился кровью. Тринадцать суток. Сейчас прошло шесть. А ему ещё как-то объяснять все это Алексу. Как-то сообщать, что он тоже… обречён.
Чеслав несколько раз сглотнул, борясь с тошнотой и кровотечением, медленно выдохнул и вновь взглянул на встревоженного бледного Алекса. В памяти вспыхнула картинка: мальчик с вертикальными зрачками сонно моргает и робко зовёт: «Мама?»… ещё не зная: он уже сирота, сам лишь чудом оставшийся в живых.
Что ж… Значит опять будет чудо.
12
— Нравится комната? — он замер в дверях, разглядывая стоявшего у окна Марко.
Тот обернулся.
— Да. Нас не заберут?
Чеслав качнул головой.
— Ты убил напавшего на вас ублюдка. Самооборона. Все обвинения сняты. А мне… Мне сейчас очень нужно о ком-то заботиться. Вопросов с опекой не возникнет.
— Хорошо. — Марко вновь отвернулся к окну и тронул стекло ладонью.
Ни благодарности, ни радости. Мальчишка словно знал, что всё так и будет.
— Как быстро Стефан растёт?
— Уже притормаживает. В три года выглядел на семь, в четыре — на девять… Нам так казалось.
— А насколько сильно тормозишь в развитии ты?
— Мне пятнадцать.
Чеслав прикинул в уме и решил: годик, а то и два они ещё могут пожить в Ньюленде. Кивнул сам себе, помолчал немного, но потом заговорил вновь:
— У меня нет гарантий, что вы не сбежите.
— Нет, — равнодушно согласился Марко.
— Но я могу вас защитить. И Стефану тебя не хватает.
— Да, — интонация не изменилась.
— Попробуете уйти — убью. Я не отпущу вампира.
— Знаю, — Марко покосился через плечо и взглядом указал на спящего на огромной кровати брата. — Ложись. Присосётся, даже не проснувшись. Постоянно голоден.
Чеслав не стал спорить, снял сутану, стянул рубашку, лёг на постель и немного неуверенно привлёк к себе ребёнка. Тот забормотал что-то невнятное и, не размыкая век, сам потянулся губами к вальвуле…
Марко вновь отвернулся к окну и коротко кивнул, будто общаясь с собственным отражением.
13
Тонкая фигурка отступила в тень соседнего дома, на прощание едва заметно махнув рукой мальчишке в окне. Сил почти не осталось, от боли хотелось кричать, а ей ещё предстояло как-то добраться до выхода из Ньюленда. Умереть здесь она не могла. Только снаружи, под солнцем. Чтобы за ожогами на трупе не рассмотрели вальвул и шрамов от них. Глупо было бы запороть всё после смерти. Её тело не должны связать ни с первым дознавателем, ни с мальчиками под его опекой. Нельзя, чтоб Алекс опознал бродяжку, передавшую ему «сообщение от Амелии Рутковской».
Мира Андрич замерла у решётки канализации, разжала пальцы, роняя вниз деревянную челюсть с тремя клыками, старательно вырезанную умелой рукой Марко. И вымученно улыбнулась.
У них всё получилось.
Тварь, обратившая маму, мертва. И Стефан теперь в безопасности. Чеслав Рутковский — палач и убийца, но он позаботится о её братьях. Мира не оставила ему выбора. Донорство Алекса Терехова — крепкий крючок, с которого первому дознавателю инквизиционного блока Капитула ни за что не сорваться.
