Андрей Абинский - Марсиане. Марс — наш!
— Что это у вас, сэр? — спросил охранник на выходе и постучал по квадратной груди Питера.
Послышался гулкий звук пустой канистры.
— Это кардиостимулятор, — ответил Питер. — Для моего больного сердца.
Естественно, сердце разведчика в это время ушло в пятки.
— О'кэй, — сказал вежливый Цербер, — проходите, пожалуйста, сэр. И берегите ваше сердце…
Глава 13
Американская программа Mars One набирает добровольцев, которые могут стать первыми людьми, ступившими на красную планету. Билет предусмотрен лишь в одну сторону — оказавшись на Марсе, на Землю они никогда не вернутся.
Глава проекта «Аэлита», Анатолий Борисович Левайс, сидел в удобном кресле напротив президента. Перед этим обоим напудрили носы и пригладили волосы.
Два оператора бесшумно перемещались, высматривая наилучший ракурс для съёмки. Ответственный режиссёр маячил за спиной президента и ждал команды начать. Потом он с грацией балерины выпорхнул из кадра и сказал: «Мотор!»
Президент наклонил голову, сделал озабоченное лицо и произнес без бумажки:
— Анатолий Борисович, доложите, пожалуйста, о ходе нашего марсианского проекта. Какие проблемы необходимо решить в первую очередь… мгм…какие существуют трудности и задержки?
— В общем и целом, всё идёт по плану, — начал доклад Чубайс. — Есть небольшое отставание от графика с системой жизнеобеспечения и новыми электронными процессорами. Но в этом месяце мы всё наверстаем и даже выйдем на опережение.
Руководитель проекта покосился на камеру и открыл свою папку.
— Наши люди живо откликнулись на ваш призыв стать первыми марсианскими колонизаторами, — продолжал Левайс. — Уже поступило три миллиона, четыреста пятьдесят три заявки. Есть из чего выбирать.
— И мы выберем лучших. Верных патриотов России! — сказал президент в телекамеру.
Потом он сделал знак режиссёру.
— Стоп! Достаточно, — сказал телевизионщик. — Пустим ролик сегодня, в вечерних новостях.
— Валяйте, — сказал президент.
Операторы смотали провода и на плечах унесли колченогие штативы. Вместо них в комнату вошли генерал Жбанков и главный электронщик проекта инженер Грубин.
— Присаживайтесь, господа. Теперь давайте подробнее, Анатолий Борисович, — обратился президент к Левайсу.
Левайс вынул из папки несколько листов, аккуратно разложил их на столе и начал:
— По пунктам, Владимир Иванович. Первое. Ракетчики не подведут. Носители будут к сроку. Сейчас тренируем узлы стыковки. Тоже успешно.
Второе. Обитаемый модуль готов на семьдесят процентов. Здесь у нас хороший опыт — космические станции станции «Салют», «Мир», МКС.
Третье. «Армата» в обычном варианте не пойдет. Сейчас подбираем топливо и окислитель. Думаю, к сроку успеем.
— Думаете или успеете? — прервал его президент.
— Успеем! — уверенно подтвердил Левайс. — Потом продолжил: — Четвертое — скафандры. Здесь пока значительное отставание. С системой дыхания мы справились, заминка в общей конструкции — дизайн, материалы, сочленения, устройство шлема и, простите, туалет. Надеемся на помощь заграницы.
Левайс кивнул на Жбанкова.
— И последнее. Связь, ориентация, программное обеспечение. Об этом лучше расскажет Андрей Степанович.
— Сейчас мы тестируем первую серию процессоров «Эльбрус», — сказал электронщик Грубин. — Правда, «Эльбрус» пока в три раза толще американского и…
— В «Армату» ваш «Эльбрус» поместится или он больше танка? — перебил его президент с легкой усмешкой.
— По размерам наш «Эльбрус» не больше чем Интел. Толще плёночные технологии. Зато будет надёжнее. На днях ракетчики предоставят алгоритм управления системами, опробуем программу на железе.
— Хорошо, — удовлетворённо сказал президент и посмотрел на Жбанкова. — Что скажут бойцы невидимого фронта?
— По достоверной информации, НАСА планирует экспедицию на Марс, лет этак, через двадцать пять, — сказал генерал. — Не раньше. Сейчас они забавляются с марсоходами, делают любительские снимки, буравят лазером дырки в камнях. Их главный конкурент в этом деле — Илон Маск. Но его «Фалконы» приземляются по-человечески через раз. Ошибка здесь не в технологиях, а в самой идее. Они ещё этого не поняли.
— Откуда такая уверенность?
— Прошу прощения, эта информация строго конфиденциальна.
Президент кивнул на дверь и Левайс с Грубиным с удовольствием покинули собрание.
Жбанков наклонился к президенту и понизил голос:
— С Маском плотно работает наш агент, Ноли Ксам.
— Насколько плотно?
— Плотнее некуда. Она даст фору любой Чапман.
— Гм… ясно. Что у них с программой «Mars One»?
— Марс уан, — с рязанским акцентом сказал Жбанков, — это сплошной популизм и надувательство. Отличный способ огрести деньги с простодушных янки. Сорок долларов — и ты кандидат! Командует всей шайкой некий Бас Лансдорп. Не будем принимать их всерьёз.
— О'кэй, — сказал президент по-английски. — What's news from Chikago?
— В Чикаго активирован наш резидент, секретный агент Шрам. Он получил задание и уже приступил к выполнению. Со дня на день ждём результатов.
На самом деле агент Шрам уже неделю не выходил на связь. Это очень тревожило генерала, но опытный разведчик не спешил с докладом. И, как потом выяснилось, правильно делал.
— Добро! — удовлетворённо сказал президент. — Цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи!
«Где-то я уже слышал эти слова» — подумал генерал Жбанков.
Глава 14
На Марсе расположен самый большой вулкан в солнечной системе — вулкан Olympus Mons (перевод с лат. Гора Олимп) высотой 27 км. Диаметр горы составляет 600 км.
На другом континенте агент Шрам мастерски запутывал следы и, постоянно проверяясь, спешил в аэропорт. Он поменял три кэба и между ними посетил общественный туалет на Мэйнлинг-стрит. Оттуда Блэйк вышел преображённым. Седая бородка, тёмные очки, в руке — литая трость из самшита. Кроме того, в его партмонэ лежал паспорт на имя Варда Лингстада, подданого нейтральной Швейцарии. Швейцария традиционно сторонилась всяческих междуусобиц и была транзитным пунктом для жуликов, казнокрадов и шпионов всех мастей.
Выйдя из такси, Вард с изумлением увидел, как рядом с афишей русской рок-группы «BARABUM» толстый служитель наклеивал глянцевый лист бумаги с его собственным портретом. Сверху крупными буквами было написано: «WANTED!» — их разыскивает полиция! По иронии судьбы рядом улыбалась милая физиономия его брата, Серёги Шрамова.
Вард Лингстад купил билет на прямой рейс Сиэтл — Берн и с облегчением вздохнул, когда «Боинг» оторвал колёса от взлётной полосы. В его багаже лежал драгоценный монитор, украденный у одноимённой компании.
Питерская группировка «BARABUM» заканчивала турне по Америке и давала последний концерт на арене «Сэнчури Линк-филд». Стадион был заполнен до отказа и подогрет убойным драйвом и энергией исполнителей.
За время представления янки узнали много русских слов, которые редко употребляются в обиходной речи.
Недалеко от сцены веселилась и задорно выплясывала кудрявая Энн Фармер. Вдруг, она сфокусировала взгляд и узнала в артисте посетителя своей утренней экскурсии. Энн хорошо его запомнила еще и по фотографиям, снятым с камер видеонаблюдения. «Это он!» — воскликнула Энн и тут же позвонила куда следует.
Шрам, обнажённый до пояса, выводил финальную песню, когда на сцену полез какой-то бугай из публики. Перед собой он держал блестящую железку. Артист, не прерывая куплета, врезал ему по челюсти и парень упал в темноту. Публика взревела от восторга. Тут же из-за кулис появились полицейские и музыка смешалась и стихла. Последним выдал затухающую руладу удивлённый тромбон.
Полисмены окружили солиста, вежливо одели его в браслеты и пригласили в свой автомобиль. Концерт закончился, погасли лампы.
Три часа артиста пытали в тесном полицейском офисе, совали под нос чёрно-белую фотографию Питера Блэйка и спрашивали про какой-то компьютер. Шрамов пошёл в несознанку, родного брата не узнал и на все вопросы отвечал односложно.
— Где вы были сегодня, в десять часов утра?
— Бухал.
— А в двенадцать часов?
— Бухал.
— А потом?
— Ну, говорю же, бухал!
— Что вы делали вечером?
— Сами видели.
— Вы ударили по лицу нашего коллегу.
— У него на морде не написано.
— Он пытался показать вам значок.
— Дурак, испортил песню…
На очной ставке Эн Фармер узнала в Шрамове своего экскурсанта и указала на него пальцем. Пятерых статистов, стоящих рядом, тут же отпустили домой.
— Это Анжела Дэвис? — спросил Сергей.
— Её зовут Энн Фармер.
— Тоже ничего себе…
