Александр Розов - Неандертальский томагавк в астроархеологии

— Баста, мальчики и девочки! Все быстро в воду, а потом бегом питаться!

— Сказано: баста! — рявкнул Фрой на юниоров, не сразу прекративших работать.

Теперь подействовало. Все сорвали маски и бросили в огонь, а потом наперегонки помчались к заводи и с оглушительными криками и визгом плюхнулись в мелкую, но кристально-чистую воду. Заводь находилась на полста метров выше по течению, чем насыпанная поверх мелкого русла ручья горка руды, обложенная медленно тлеющим древесным углем, а поверх него — свежими стволами, которые обугливались, чтобы впоследствии переместиться во внутренний слой. Горка медленно таяла — по мере пережигания руды в удовлетворительно растворимый окисел, постепенно уносимый течением ручья дальше, в болото. Но, каждый день сверху на горку досыпалось еще полторы тонны руды (три тонны, как в первый день, больше не возили — нет смысла перенапрягаться). Над горкой, как над микро-вулканом, поднимался отвратительно пахнущий серный дым. Вот, такая прикладная химия под открытым небом…

…Когда юниоры перешли от смывания с себя древесной золы с примесью горно-химической дряни, к просто игровой возне, Айра применила шутку, уже ставшую дежурной в этой компании: «Стажеры! Напоминаю! Согласно регламенту, секс для желающих — не сейчас, а после съедения и переваривания обеда!». Юниоры фырча, выбрались из воды, «переоделись к обеду» — в смысле, обернули вокруг себя тонкие полотенца, и двинулись «за стол» (роль стола, как обычно, играл лист брезента).

Итак, сегодня имел место профессиональный праздник, изобретенный Айрой: «День Монстров Экоцида». Соответственно — праздничная каша, изобретенная Нгеном при консультационном участии Тайко, и чай из местных цветов, позитивный вкус которых практически случайно открыл Фрой на вчерашней разведке. Когда дело дошло до чая, Тайко мягко, но настойчиво напомнила:

— Змей, ты собирался поговорить о… Я не знаю, как это назвать точно.

— Никак, — ответил он, ставя свою кружку на брезент, — Это просто разговор на ту тему, которую вы обсуждали вчера, и которая, видимо, всех вас интересует.

— Почему многое по-другому, — лаконично уточнил Гарм.

Штурман утвердительно кивнул.

— Ты прав. Многое по-другому. Стажеры, мне бы хотелось услышать от каждого из вас ответ на вопрос: чего ты хочешь от жизни? Желателен лаконичный и четкий ответ.

— Это просто, — заметил Атал, — мы бы хотели сделать как можно больше для общества.

— Внимательнее, Атал, — мягко сказала Айра, — Вопрос был: чего ТЫ хочешь от жизни?

— Уф, — юноша покрутил головой, — я ошибся в формулировке. Правильный ответ: Я бы хотел сделать как можно больше для общества.

— Ясно-ясно… — Нген вздохнул, — а кто еще готов ответить?

— Но, — нерешительно произнесла Фели, — Атал ведь уже ответил.

— Ну, — вмешался Фрой, — а вдруг, ты что-нибудь сможешь добавить?

— Добавить? — удивленно переспросила она, — а что тут можно добавить?

— Ну… — Фрой покрутил пальцами в воздухе, — ты и Атал, все-таки, не одно и то же. Вероятно, ты хочешь от жизни не в точности то же, что и он.

— Да, — Фели кивнула, — поскольку я женщина, то я хочу, когда стану взрослой, родить здоровых детей. Я не знаю, сколько именно. Это зависит от рекомендаций. Но, Змей предложил ответить лаконично. А здоровые дети — тоже польза для общества, верно?

— Ты хочешь сказать, что дети это частный случай такой пользы? — спросила Айра.

— Я думаю, да. А разве это не так?

Айра протянула руку и погладила Фели по затылку.

— Все не так просто, как тебе сейчас кажется.

— Разве мы ответили неправильно? — спросила Ионе.

— Ты пока ничего не ответила, — мягко сказала Айра.

— Но… — Ионе удивленно посмотрела на мисс коммандос, — ведь все уже сказано.

— Второй вопрос, — объявил Нген, — откуда вы узнали, ответ на первый вопрос?

— Откуда? — переспросил Энг, — Как откуда? Это все знают.

— Минутку. А откуда это узнал конкретно ты?

— Я? — Энг задумался, — Я… Мне кажется, что я всегда это знал.

— Давай отбросим антинаучные версии, — предложил штурман, — Фраза «мы бы хотели сделать как можно больше для общества» никак не могла передаться генетически.

— Не могла, — согласился Энг, — но это простая идея, и к ней приходят само собой.

— Ага. Значит, ты думаешь, что любой человек к этому приходит, даже не замечая?

— Любой нормальный человек, — мгновенно поправил Энг.

Айра хлопнула в ладоши и с легкой иронией констатировала:

— У нас в команде семеро нормальных и трое ненормальных.

— Нет! — воскликнул юноша, стремительно краснея (что было видно даже сквозь слой загара), — Нет, я не это хотел сказать. Я ни секунды так не думаю!

— Но, — заметил Нген. — Оса просто применила твое правило о нормальных людях. Ты изучал в школе логику, а здесь простой силлогизм. Любой нормальный человек сам приходит к идее «X». Есть человек, который сам не приходит к идее «X». Значит, он ненормальный.

— Неправильно! — вмешалась Эви, — Силлогизм с дефектом! «Приходит», это действие, которое, как бы, идет, но еще не завершилось. И, вдвоем на одного это неспортивно!

Высказав последнюю фразу, девушка устроилась рядом с Энгом, плечо к плечу, ясно показывая, что намерена поддерживать парня, чтобы все было по-спортивному… За неполную неделю на Лиловом болоте, «стажеры», мгновенно перенявшие отношение «ментора» к сексу, образовали, по сути, групповую семью, но, пара Энг и Эви как-то немного выделялась особенным предпочтением друг к другу. Один раз Фрой в чисто патрульной узкой компании пошутил, что это лишь из-за того, что они оба на «Э», а у туземцев тяга к упорядоченности. Айра возмутилась, больно укусила его в плечо, и не разговаривала с ним целую минуту (!). А потом заявила: «Вы, мальчишки, ни хрена не понимаете! Клянусь Розовым Единорогом, это любовь, как у Ромео и Джульетты».

Сейчас Айра изобразила плотоядный оскал, и весело прорычала:

— Драка пара на пару, ага?

— Ага! — мгновенно согласилась туземка.

— Ну, ОК. Значит, действие, которое, как бы, идет, но еще не завершилось. А когда, по твоим представлениям, оно должно завершиться? Повзрослевший человек по-любому должен уже прийти к этой идее, или как?

— А это зависит от общества! — перехватил вопрос Энг, — в Эру Разобщенного Мира, в обществах была обстановка инферно, и эту идею подавляли.

— Хо-хо… — потянул Нген, — А как, по-твоему, обстоят дела с этим инферно в Солярной Ассоциации, откуда мы прибыли? Лепи, как есть, тут все свои, так что без обид.

— А… — на лице юноши отразилась стремительная смена чувств, пробежавших широкий спектр от изумления самой постановкой вопроса до полной безысходности в смысле — безнадежности поисков ответа.