Уолтер Йон Уильямс - «Если», 2002 № 07

По чести сказать, предречения юродивого Щенкова недорого стоят. Пошто в «Добром вечере» вознамерились от сего Прорицателя услышать слово истины, уму моему скудному непостижимо. Нет на нем, на Щенкове, благодати, ибо бит он был сначала легатами супротивной фракции, а потом и электоратом на недавних Выборах в Думу. А еще предрекал сей юродивый скорое и бесславное поражение Кандидата в Президенты. И руку на отсечение, по примеру старых отцов нации, давал. Да Президент, дай ему Бог здоровья, победил всех супостатов и второй срок на державе досиживает. И народ к нему тако приобвык, что Шуриком кличет, как первейшего родича. А Щенков-Прорицатель так и ходит с обеими руками.

А первый канал откупил Союз монархистов-октябристов. Который уж год Союз собирается непременно 7 ноября учинить в Санкт-Петербурге переворот и вернуть престол династии Романовых. Однако Финны октябристам визы в Санкт-Петербург не дают. И, по разумению моего скудного умишки, правильно делают. Остается монархистам нашим крыть чухонцев поносными словами по телевизору — авось услышат.

В то же лето 2013. По весне морозы стали лютые. Птицы на лету замерзали. Президент, дай ему Бог здоровья, повелел талоны на спирт отменить. И люд христианский стал сугреваться сугубо.

А в Черногории, сказывают, Македонцев бьют.

Того же лета. От снегов великих паводок приключился. Ока-река поднялась столь высоко, что заповедника Серпуховского достигла. И зубры, там обитающие, от воды спасаясь, в Серпухов-город пошли и на торжище городском сена просили, мыча весьма жалостливо. А людишки-то серпуховские, в алчность впавши, зубров тех порезали и в Москву мясо повезли. И за говядину то мясо безвинных зубров выдавали. И на торжищах московских были за то зело биты перекупщики Кавказцы, понеже зубрятина от говядины весьма разнится и видом темна. Кастелян отец Мефодий, низкой ценой прельстившись, закупил для монастыря на разговение после Великого поста зубриную тушу цельну, и мы, иноки, едва зубов не лишились, зубрятину ту вкушая. Недаром в Писании речено: скупой, что слепой…

А в Черногории опять Македонцев бьют. Президент наш просил Черногорского Президента бить врагов своих не так истово, дабы не навлечь гнев прочих Европейцев.

В лето от Р.Х. то же, 2013. Министр дел внутренних изволил отъехать на Кавказ по повелению Президента. На большой дороге от Ростова Нижнего до столицы Шемаханского царства воссел разбойник, Соловьем именуемый. Имам Шамиль привез сие чудище из Аравии, куда ко святому Камню мусульман, Каабой прозываемому, в хадж ходил. Свистом, доселе неслыханным, проезжих и прохожих Соловей тот повергает в ужас великий и расстроение духа, отчего казну и товары, при них сущие, гости торговые и странники отдают разбойнику безвозбранно. А у кого нет казны, того чудище в яму мечет и гонцов к родне несчастного за мздой насылает. И Президент повелел Министру того Соловья изловить вживу, а не дастся, так головы лишить.

Вживу разбойник, чудище поганое, не дался, и тогда повелел Министр убить Соловья до смерти. Однако не брала поганого ни очередь из ДШК, ни граната под ствольная, ни ракета противотанковая, железной вожжой управляемая. И тогда повелел Министр принести ракету заморскую, «Стрингером» рекомую. А «Стрингер» тот столь убоен, что на высоте невообразимой аэропланы, какие ни есть огромные, досягает и в куски рвет. И стреляли чудище «Стрингером», да до смерти так и не убили — на медном лбу только шишка выскочила, со стог сена величиной, а из глаз поганых искры высыпали, столь злы да горючи, что на горах Кавказских весь лес на корню сгорел.

И тогда представили пред Министром старого старичка из Казацкой станицы. Он летами дряхл да слеп очами, но разумен зело, ибо жил столь долго, что еще генерала Скобелева видывал. И рек старичок Министру: есть, мол, град Муром на святой Руси, а в том граде на околице дом стоит, а в дому том печь, а на печи добрый молодец, коему имя Илья. И лишь сей молодец может Соловья поганого до смерти убить — одной дубиной стоеросовой.

И поехал Министр с Кавказа в Муром-град. И нашел дом на околице, и печь в дому, и молодца на печи. Зело нетрезвого, ибо, как соседи сказывали, пил Илья с радости, что талоны отменили, и пил он с той самой отмены. И дождался Министр, пока Илья проспится, и саморучно ему ковшик с рассолом поднес. Сослужи, говорит, Илюша, службу великую, убей до смерти Соловья поганого. Выпил Илюша рассолу, прочухался и сказал Министру: мне Соловья убить — что плюнуть и растереть. Не зря ж я в твоем спецназе состоял. Мастерство не пропьешь. А мастерство нонеча денег стоит. Желаю, сказал, денег американских торбу за подвиг свой.

Делать нечего. Предстал Министр пред Президентом: так и так, Твое Высокопревосходительство, не вели казнить, вели торбу с деньгами американскими из казны выдать, дабы Илюша Муромец подвигнулся Соловья убить. Наказал Президент Казначею своему торбу денег набрать на святое дело. Да только полторбы и набрали. Президент личные три рубля американские из шляпы вынул, от жены на всякий случай схороненные, да и их не достало. И до сих пор деньги ищут, пуще всего — у Швейцарцев. Не то они украли, не то им наши воры в схорон отдали. А Илья на печи лежит. Чудище же поганое людишек грабит, а иных в яму мечет. Вот горе-то какое…

В то же лето 2013. После праздников Труда случилось на Москве знамение. Статуй Петру Великому, на стрелке Москвы-реки стоящий, вдруг оборотился ликом ко Кремлю. И на свитке, который у Статуя в руце, проступило кровью: «Даешь г…». И литеры сии кровавые весьма далеко видны были, и честных христиан смущали. И других конфессий людишек такоже смущали. И повелел тогда Президент нарядить следственную комиссию Тайной Канцелярии, что в Лубянке, не к ночи будет помянута. И вознеслась комиссия на верх того Статуя, а там нашла, что литеры кровавые со свитка на грудь императорскому Болвану переходят, но зело мелки и с земли не видны. А начертано вкупе тако: «Даешь гражданские свободы!».

А писано было помадой губной, и по той помаде сыскали срамную девку с Тверской, и показала она на следствии, что нагишом восходила на Статуй, одним вервием держдся, а писала спьяну и на спор. А по другому доносу взяли в цепи иную девку, члена подпольного горкома Русского Национального Собрания, такоже РНС прозываемого. И показала она, что писала сама, дабы обратить внимание Иноземцев на ущемление свобод на святой Руси. Ужо даст теперь им гражданских свобод Президент наш…

Опять в то же лето. Приехал от Шведов посол. Поднес Президенту шляпу кожану великую, с тележное колесо, яхонтами обсыпанную. И попросил за то Кемскую волость. Президент шляпу на себя воздел, и впору пришлась. А про волость обещал подумать. А когда посол Шведский удалился, повелел глобус земли Российской принести. Всю ночь челядь на глобусе Кемскую волость искала, да сыскать не смогла. И только поутру один челядин востроглазенький волость искомую на верху глобуса обнаружил — на палец от Северного полюса. И тогда Президент с легким сердцем повелел Указ написать, что Кемская волость навеки передается Шведскому королю в полное владение — со льдами, медведями, тюленями и прочим, что будет там обнаружено. Оно и к лучшему, пошто добру пропадать: во льду рожь не родится, а тюленей пускай Шведы едят, коли нравится.