Роман Струков - Тень могущества

— А они, наверняка, имели собственный взгляд на происходящее, — бормочу я себе под нос очевидную истину. Затем до меня доходит. — Парсонс хотел организовать теракт на ПБЗ?!

— Скорее, инсценировать его попытку. — Ву усмехается, показывая полный фикс рот. — Но «штормовцы», получив единственный, возможно, шанс, им не пренебрегли.

Глядя на Арену я вдруг понимаю, что в ответ на каждый укол Белого Волка, ушедший в пустоту, Айви могла бы атаковать.

Эльф-киллер, которого — теперь я это уже понял — допросить не удастся должен был бы быть мёртв несколько раз.

— На складе, получается, было не покушение. А ссора чего-то не поделивших подельников. — задумчиво говорю я.

— Откуда мне знать? — Ву ироничен. — Я, всего лишь, доставил груз. А просили меня об этом Ван Даглер — и тот самый эльф, которого ваша подружка сейчас разделывает на арене.

Ву делает паузу и нервно хихикает.

— Впервые вижу столь искренне заблуждающегося человека.

Я смотрю на бойцов. Белый Волк вновь вытягивается в низком, у самой земли, выпаде. А эльфка перестаёт сдерживать свою бронзовую сферу — и легко крутнулась вдоль стального жала шпаги. А набравший инерцию тяжёлый клинок смахивает голову Белого Волка будто взрывная волна.

Окружавший капсулу нашего разговора зал взвыл, а я повернулся к Мистеру Ву.

— Почему же ты обращаешься за защитой в полицию? От элитаров тебя сможет защитить только армия.

Мистер Ву улыбается мне, но улыбка печальна.

— Возможно, я уже опоздал, чтобы обращаться к кому бы то ни было. Для Ван Даглера я нежелательный свидетель. А вот армия… армейские лбы меня мгновенно расстреляют на месте за измену Родине. Дело в том, что я провёз в страну не наркотики. Я провёз в страну «Сяо Лун».

— Что, чёрт побери, за «Сяо Лун»?! — тупо переспросил я. Зря, наверное, — следовало бы спросить нечто более умное.

Не исключено, что на вопрос попроще мафиозо и успел бы ответить.

Теперь же ему просто не хватило на это времени.

Выстрела из военной снайперки я не услышал.

Просто Мистер Ву вдруг стал оседать наземь, будто ему стало плохо с сердцем.

Я дёрнулся было к нему, но тут же отпрянул.

Черепную коробку мафиози справа украшало маленькое, аккуратное, хоть по циркулю измеряй, трехмиллиметровое отверстие.

Такая же дырочка была и слева.

Я судорожно повернул голову, увидев то, что и ожидалось — в окружающей нас толпе образовалась просека из десятка оседающих тел.

Лишь затем уши заложил противно-визгливый звук выстрела, наконец-то догнавший пулю.

Я перевёл взгляд на носорогов-телохранителей. Тот, что отделял Мистера Ву от пространства Арены рушится на землю не хотел — но было так же очевидно мёртв. И только металлические мускулы экзоскелета мешали упасть ему немедленно.

Второй встретился со мной глазами, в глубине которых мелькнул животный ужас, и вдруг бросился прочь от меня, врубившись в только сейчас начавшую осознавать происходящее толпу словно шар для боулинга — в кегли.

На этот раз, мне показалось, что я видел тонкий лучик, проткнувший «носорогу» голову.

Я знал, что это всего лишь иллюзия — боеприпас из электроплазменной винтовки, летящий со скоростью два километра в секунду, человеческий глаз увидеть не в состоянии.

На этот раз снайпер выбрал более удачный угол — пуля собрала жатву всего из двух человек, прежде чем превратить свою кинетическую энергий в небольшую воронку в полу.

Я поднял голову вверх, пытаясь увидеть неизвестного мне снайпера до того, как он прострелит мою голову, как гнилую тыкву.

Но я не увидел ничего — кроме гигантской вспышки фотобарического боеприпаса, начисто выжегшего мне сетчатку и заставившего присесть от давления звуковой волны на перепонки.

Затем над Мясорубкой раздался низкий, сниженный до заставляющего расслабить сфинктеры инфразвука рык.

— Всем сохранять спокойствие! Жандармерия проводит арест! Никому не двигаться!

Я помотал ослеплённой головой и грустно усмехнулся.

Военным и впрямь не стоит вмешиваться в дела гражданских.

Ничего хорошего из этого не выходит.

Мясорубка — развлечение незаконное. Но ходят сюда в основном добропорядочные граждане, возжелавшие пощекотать нервишки видом смерти.

Так что сейчас вокруг меня разгоралось настоящее побоище паникующих, так же как и я ослеплённых и контуженных людей, тщетно пытающихся прорваться к выходам — а элитары пытались справиться с этим бедламом выстрелами в воздух и хлопками фотобарических гранат.

Единственным способом не погибнуть в этой давке было присоединиться к победителям.

Я вытащил из кармана жетон, воздел его в воздух и принялся медленно, со вкусом зачитывать «Миранду».

— Вы имеете право сохранять молчание…

Я знал, что рано или поздно ко мне кто-нибудь подойдёт.

— Как вы себя чувствуете, Стоун? — мне не требовалось отрывать от глаз марлевые тампоны, чтобы узнать голос полковника Ван Даглера.

— Лучше бы вы меня сразу убили! — простонал я, осторожно убрав от лица одну руку.

Как уверял санитар, снабдивший меня этим снадобьем — конечно, веры ему в то, что он санитар было никакой, я в тот момент был слеп, как новорожденный котёнок — зелье должно было «быстро и эффективно» снять последствия поражения сетчатки.

Возможно, так оно и было, но, видимо, следствием этой быстроты было такое ощущение, будто у меня под глазами находятся пучки игл, вонзающихся мне в мозг при малейшем движении.

Вот я и держал руки прижатыми к лицу изо всех сил — так было спокойнее.

Тем не менее, приоткрытый мною глаз видел.

Я находился в какой-то подсобке, уставленной ворохом каких-то ящиков, в комнатушке кишмя кишели военные, и чёрный, с серебром, мундир элитной полиции смотрелся несколько чужеродно на фоне ржаво-зелёного камуфляжа.

Я посмотрел в непроницаемые глаза полковника.

— Странно, что вы не стали убирать меня. В лентах новостей это смотрелось бы очень неплохо: «Неизвестный борец за справедливость отправляет на тот свет одного из крупнейших теневых воротил Кэп-сити, пришедшего на встречу с продажным копом!»

— Дженкинс, — Ван Даглер обеспокоено посмотрел на усатого дядьку в тёмно-зелёной робе, украшенной эмблемой военлекаря второго ранга. — Что ты ему вколол? Он точно не бредит?

— Обычный антидот от нервно-паралитического газа, — пожал плечами медик. — С газом мы, пожалуй, переусердствовали. Могут быть жертвы среди гражданских.

— Я предлагал использовать свою команду! — сухо сказал Ван Даглер. — Но мне отказали.