Ирина Дедюхова - Позови меня трижды…

А то завела себе хахаля крутого, а на себя прикинуть нечего. Спит со мною, а он — на диванчике. Конечно, кто с такой обдергайкой спать будет? Он приходит вечером, от него водкой пахнет. Маму с собой никуда не берет, потому что ей надеть на себя нечего. Мама говорит, что это он нам по хозяйству помогает. А у самой хозяйства на чирик осталось.

Я когда вырасту, бабок насшибаю, маму в Турцию свожу. Отдохнуть чтобы. А оттуда мы с ней столько курток приволокем, столько бабок насшибаем!"

— Не расстраивайтесь так, Екатерина Васильевна! Вот корвалол, мы его для себя тут держим. Ну-у, плакать-то так зачем? Вы бы почитали, что другие пишут! Я детей почти тридцать лет учу, но когда такое было, чтобы малыши, почти повально, начинали все фразы со слова «обосраться»? Вот этот Вадик Петров, о котором ваша Машенька пишет, он мне ответил на мой вопрос о домашнем задании буквально следующее: "Обосрался я этих котят с поросятами считать! Что я, совсем обосрался, даже бабки на толчке не сосчитаю?" Причем, родители у Вадика такие приличные, на джипе до школы подвозят. На него даже пятиклассницы внимание обращают, а он, вы знаете, как-то к вашей Машеньке тяготеет. И я ценю эту дружбу. Я считаю, что Вадик стал намного мягче и обходительнее.

Вот вчера, например. Пошел он арендную плату из первых классов выколачивать. Ой, я же не сказала вам. Я ведь вас, собственно, из-за этого вызвала. А вы подумали из-за сочинения? Что вы! У вас дома где-то месяца три назад деньги не пропадали? Как не считали? Ах, папа Машенькин заходил… Понятно. Вот тут дело-то какое. Машенька вас на сто тысяч в общей сумме обчистила, а Вадик и Колян из шестого класса с ней капиталы сложили. Купили Барби с комнатками и машинками. Куколка такая Барби… Не видели? Ну, правильно, они это все дома не держат. Они же это в аренду малышам сдавали. Те водички напустят в ванну, радуются. А в конце месяца Колян и Вадик приходят за платой, кто не платит — бьют, конечно. Но не так, чтобы… Я там всех тонкостей не знаю, дети молчат. Сейчас такие молчаливые дети… Пока не спросишь с пристрастием, ничего ведь не скажут. Вот. Так я с Машенькой поговорила, она пообещала мне беспределы прекратить. И прямо — как рукой сняло! Ни драк, ни Коляна. Уж очень этот Колян страшный. Барби я эти все изъяла, конечно, как только тему просекла. Извините. Я себе тоже корвалола накапаю. Не знаю, как вы будете эти игрушки с матерью Коляна делить… Вадик, конечно, сказал, что обосрался он в куклы играть.

В целом я испытываю такую тревогу… Не из-за сочинения, нет. Что сочинение? Что тут сделаешь? Научить выражать свои мысли прилично, я могу. Но свои-то мысли я им в голову не вложу! Да и какие у меня мысли? У меня голова от всего кругом! И неплохое сочинение, не ревите. В нем чувствуется острота мысли, правдивость, даже стиль есть такой, современный… Ритм! Точно, ритм! И любовь к вам ощущается такая… современная.

Я ведь про другое. Я, Екатерина Васильевна, тридцать лет детей учу. Но ваша Машенька меня пугает иногда. Понимаете, этот ужасный Колян, он ведь, если она ему мигнет, из окна выпрыгнет! Я не про это! Не ревите! Она их держит в руках, вот так! Понимаете? Она всех держит в руках! Я не знаю, что это такое — Машенька! Тихая, смирная. Но что она сделает завтра, я даже предположить не могу! Да я бы вам и сочинение ее не показывала, что зря расстраиваться-то. Но ведь какая не детская наблюдательность! Поверьте, по нынешним временам не плакать бы нам, а радоваться надо, но где силы-то взять для такой радости?

БУБНОВАЯ ДЕВЯТКА

Девятка бубен, как и почти все карты этой масти, означает деньги, денежные хлопоты, Но еще это любовь, старая любовь, которая, как известно, долго помнится. А тут тебе еще и шестрерка пик справа… Это вовсе означает какую-то неудачу, неприятный случай при поздней дорожке. Вот тебе и вся любовь!

Время от времени на Люду накатывало нестерпимое отчаяние. Это было что-то вроде приступа острой боли. В этот момент она понимала, что ее и Аленкина жизни никому не нужны, всем они только мешают. Люда внезапно вспоминала все свои долги и то, что за квартиру она не платила уже год, а за электричество — два года. Раньше она испытывала такие приступы раз в месяц, а потом — почти каждую неделю. Хуже всего, что приходили они ночью, когда для Аленки горела настольная лампа и жгла неоплаченное электричество. Люда рыдала и кусала подушку, умоляя всех богов как-то заступиться за них.

Раньше ее знакомая, с которой они, до обострения Аленкиной болезни, водили детей в садик, помогала ей получать какое-то пособие в отделе социальной защиты исполкома. Но потом туда столько женщин за пособием стало ходить, и столько стали требовать справок, что Люда, которой было совсем некогда собирать справки и сидеть в очередях, была вынуждена оставить этот промысел.

Дело было даже не в деньгах, а в полном отсутствии надежды. За телефон Люда не платила уже два месяца, номер могли снять в любой момент, а в их ситуации это было недопустимо. Аленке становилось все хуже, долги росли, и помочь Люде было совершенно некому. И хотя та смешная Катеринка из сметного отдела нагадала ей кое-что, позвонить Алексею мешала гордость. А потом уже ни гордости, ни сил, ни твердости не осталось. И на какой-то последней грани после очередного ночного приступа у Аленки она позвонила Алексею.

Алеша, наоборот, неплохо устроился в жизни, имея свою проектную фирму и гарантированный кусок на государевой службе. В сущности, почти всех немногих заказчиков, кто обращался к нему по службе как к начальнику архитектурно-строительного контроля города, он протаскивал через свою фирму.

— Алеша… Здравствуй… Мне срочно нужны деньги прямо сейчас. Учти, если ты мне сейчас откажешь, я что-нибудь с собой сделаю… Не говори ничего… Может, дашь какой-нибудь расчет? Ведь у тебя нет конструктора, Алеша. Дай мне работу! — задыхаясь, проговорила она в трубку.

Нет, она не кричала и не плакала. Она говорила, как всегда, негромким, ровным голосом, но что-то в ее голосе было такое, от чего у Алексея в миг похолодела спина. Ему показалось, что перед ним на миг бездонной зияющей пропастью раскрылась могила, и дохнуло сырой прелой землей.

— Люда, ты чего так расстраиваешься? Какие проблемы-то, Люда? Заходи сегодня ко мне в офис часам к восьми, я приеду туда после работы. Я ведь до позднего вечера работаю, столько работы! Балочку мне небольшую рассчитаешь? Нагрузка там плевая, да и расчетная схема… Консоль, в общих чертах. Тут до тебя один деятель звонил, лоджию ему надо выдвинуть. Дом кирпичный, пятый этаж. Справишься?

— Смеешься, что ли? Конечно, приду.