Сергей Званцев - Были давние и недавние

— Это я — доктор Линевич. Понятно?

Мой шеф и учитель Николай Иванович Орловский унаследовал кафедру терапии от выдающегося русского ученого и медика К. Старожилы нашего института утверждают, что в молодости Николай Иванович покорил сердце своего профессора смелым участием в экспедиции на Восток, в местность, пораженную бубонной чумой. Честь и хвала врачу Орловскому, два года прожившему среди чумных, облегчавшему их страдания и вырвавшему многих из когтей черной смерти!

Конечно, я в ту пору его не знал, да по возрасту, естественно, и не мог его знать. Мне кажется, что он всегда был вот таким — седым, морщинистым, сутулым. Нет спора, он — знаток своей области медицины и превосходный учитель: терпеливый, настойчивый и заботливый. Вот только в самые последние годы я стал замечать в нем новые черты: завистливость к успехам других и даже — собственных учеников, какое-то недоброжелательство и подозрительность к людям, легко наступающую раздражительность. Я помню, как меня больно задела его несправедливость к старику Линевичу. Николай Иванович уволил его из клиники только потому, что Линевич бесил его своими дилетантскими изысканиями.

Я понимаю: эта проблема не нова, над ней билось человечество и тысячелетия назад. Сам премудрый царь Соломон искал рецепт омоложения! И недаром великое поэтическое произведение «Фауст» написано о том же. И все же и сегодня мы так же далеки от разрешения задачи, как и средневековые алхимики. Геронтология, наука, в которой работает сам Николай Иванович, конкретизирует задачу. Она почти идеально объясняет процесс старения, а это уже большой шаг вперед: мы знаем, в чем заключается старость, залог того, что будет найден путь обратного развития. Я хочу думать, что далеко шагнувшая методология «замены частей» человеческого организма, вплоть до замены сосудов и сердца, почки и пищевода, явится великим нашим союзником. Но пока…

Впрочем, так всегда говорят перед великим открытием. «Пока» не летали — а вот же полетели! «Пока» за тысячи километров не видели и не слышали — а вот же вошли в повседневный быт и радио и телевидение! Наверно, так же будет и с омоложением, со сказочным превращением старца в юношу.

Честь и хвала смелым разведчикам будущего, которые годы и десятилетия пытаются преодолеть, казалось бы, неодолимые трудности. Конечно, русский врач без степени и без звания Петр Эдуардович Линевич — один из этих безвестных героев. Свыше четверти века он, мужественно перенося насмешки, но и ощущая сочувствие многих товарищей, работал в лаборатории в поисках самостоятельного решения задачи. Тысячи опытов, десятки тысяч догадок и разочарований! И все же он не оставлял надежды. И вдруг — может быть, за час, за день, за месяц до финиша он лишается рабочей комнаты, его выставляют из привычной биологической лаборатории института!

Что же в этой связи произошло? Линевич, придя в отчаяние, покончил с собой? Это не исключено, но ничем не доказано. Появление юноши, чья внешность схожа с внешностью исчезнувшего врача, я не берусь объяснить, но и в превращение старика в юношу я не верю.

Да, у меня двойная фамилия, и, если хотите, я имею право на тройную. Сначала я была замужем за Измаилом Хусаиновым, он был иранским подданным и держал при нэпе бубличную. Но я не люблю вспоминать за эту полосу в моей жизни, как очень удачно сказано одной шикарной дамой в заграничной картине «Я, моя любовь и собачка». Я только Апфельгауз (он был кустарем без наемной силы) и только Титова (зубной техник). Я с ним по его вине в разводе.

Знала ли я покойного доктора Линевича? А как я могла не знать, если уже тридцать пять лет он живет в соседней комнате? Удивляюсь: во-первых, он даже не кандидат, когда кругом — кандидаты и доктора, я уже не говорю — профессора. Во-вторых, никто от него не слышал громкого слова, что за мужчина?! Не пьет, на нас, женщин, не смотрит. То есть я не знаю, что он делает в рабочие часы, может быть, он тогда и ухаживает, но разве не удивительно, что вдовый мужчина за тридцать пять лет ни разу не скажет своей соседке, тоже свободной — дважды вдове и к тому же — разводке, три-четыре хороших слова?!

Нет, детей у него нет. К нам в дом он вселился еще не старым, я тогда временно была замужем за доктором… Ну, не доктором, так медицинским братом. Я никогда не понимала, как это — медицинский брат? Он мне говорил, что это — почти фельдшер. А я была у него почти жена. Фамилия его — Олешкевич. Ян Олешкевич. Нет, этой фамилии прибавить к своей я не могла. Мы же не были зарегистрированы! Олешкевич приходил к доктору Линевичу и играл с ним в шахматы. Хорошенькая история! Тут у него живет молоденькая женщина — это я, а он приходит к соседу играть в шахматы! И что же? Он еще долго ходил к доктору, ну и попутно навещал меня. Потом Ян уехал в Польшу.

В общем, скажу прямо: доктора Линевича убили. Почему я так думаю? А если его не убили, так где он? Это был не такой человек, чтобы загулять, или запить, или вдруг поехать в дом отдыха. И потом — я же знаю — когда наш дорогой участковый инспектор потребовал паспорт от этого паршивца, который нахально занял комнату доктора, то что сделал рыжий захватчик? Он предъявил паспорт покойного доктора Линевича! А как к нему попал паспорт, он объяснил?! Нет! У покойного вещей было мало, и, кажется, они все на месте. Только исчез выходной костюм, в котором доктор был перед убийством. Наверно, этот малолетний преступник убил доктора тяжелым предметом… Почему тяжелым? Потому что легким никого не убьешь, даже пенсионера, который уже почти десять лет получает пенсию по старости. Убил и труп куда-то спрятал. Куда? Если бы я знала, так участковым инспектором была бы я, а не наш уважаемый Степан Демьянович. Знаю ли я, когда и каким образом рыжий дьявол проник в комнату Линевича? Конечно, влез в окно. Видела ли я? Нет, я не видела, но как иначе он попал?

А почему он не скрылся, я уже объяснить не могу. Человек, который это объяснит, может рассчитывать, когда он состарится, на персональную пенсию. Что я еще знаю по делу? Я все знаю, только спрашивайте!

20 мая 196… года я, участковый уполномоченный 7-го отделения милиции С. Д. Дымов, составил настоящий протокол в следующем. По переулку Сиротскому, в доме № 5, квартира 12, произошло происшествие, а именно: жилец квартиры, пенсионер по старости врач Петр Эдуардович Линевич исчез вчера, где его видели соседи. А потом уже не видели и подозревают неблагополучие. В комнате гражданина Линевича оказался гражданин молодого возраста рыжей наружности, одетый в пиджачную пару ношеную. На мое предложение предъявить паспорт гражданин вынул из внутреннего кармана пиджака паспорт серии ЧШЩ, номер 67778, выданный 7-м отделением милиции 12 января 1950 года на имя исчезнувшего доктора Линевича Петра Эдуардовича, года рождения 1897, прописанный по вышеуказанному адресу 15 января того же 1950 года.