Юрий Брайдер - Хозяева Острога

Солнце, которое никогда не посещало выхолощенные, ублюдочные миры Тропы.

Кажется, Темняк попал, что называется, “в цвет”. Астрономическая тема продолжалась. Луна не произвела на Стервозу впечатления, зато звёзды надолго привлекли её внимание.

К счастью, здесь для Темняка особых проблем не было. Очертания важнейших созвездий он выучил назубок ещё в те времена, когда простым матросом скитался по всем широтам земных морей и океанов.

Светящийся столб последовательно отобразил и ковш Большой Медведицы, и замысловатую петлю Дракона, и близко посаженные глаза Близнецов, и крест Лебедя, и зигзаг Эридана, и почти квадратное полотно Паруса, и стрелу Жертвенника, и овал Персея.

Создавалось впечатление, что Стервоза искала что-то хорошо знакомое ей, но так ничего и не находила, хотя к некоторым картинам возвращалась по нескольку раз.

Дальше Темняк действовал уже по счастливому наитию. Он представил себе золотисто-кровавого Феникса, парящего над затянутой изумрудными туманами Вершенью.

Стервозу словно бичом стеганули. Светящийся столб стремительно разросся, и вместе с ним выросло изображение мудрой, бессмертной птицы, некогда пославшей Темняка в этот долгий и трудный поход.

Ещё большее возбуждение вызвало у Стервозы появление высокой, изломанной фигуры Незримого, переливавшейся волнами ирреального света. Даже у Темняка дрогнуло сердце при виде этого всемогущего призрака, живущего во многих пространствах сразу.

Неужели Стервозе знакомы все эти сверхъестественные существа? Или она знает о них по воспоминаниям далеких предков, некогда обитавших в мире, над которым днём сияло золотистое солнце, а безлунное небо расцветало ночью мириадами ярчайших звёзд?

Как бы то ни было, но она никогда не расскажет об этом жалкому муравью, принадлежащему к вездесущему человеческому роду и при жизни наречённому самыми разными именами, первое из которых — Артём — звучало для слуха острожан столь непривычно, что его пришлось заменить другим, близким по звучанию, но отнюдь не по смыслу.

После этого памятного случая отношение Стервозы к Темняку заметно изменилось. Нельзя сказать, чтобы она признала его за равного себе, но, по крайней мере, перестала воспринимать, как забавную зверушку. Он получил почти полную свободу, хотя даже и не знал, как ею лучше всего воспользоваться.

Не будешь ведь целый день праздно валяться в мягкой постели или кататься верхом на Зурке! Пора бы и делом заняться.

Темняк стал всё чаще подумывать о том, что неплохо было бы собрать вокруг себя команду из крепких и преданных парней, способных противостоять любой здешней шайке. Тем более формальный повод для этого имелся — Стервоза продолжала нуждаться в слугах.

Вот только где этих парней взять? Редкие герои, поступавшие с Бойла, были нарасхват, а до работяг, вкалывавших на вредных производствах Острога, надо было ещё добраться.

Тем временем дали о себе знать лизоблюды, то бишь, охранители. Похоже, что их интерес к Темняку ещё не угас, а тщательная проверка подтвердила полную невиновность Зурки.

Темняк уже освоился не только в покоях Стервозы, но и во всех прилегающих к ним подсобных помещениях, а потому на встречу с лизоблюдами отправился один, отказавшись от услуг Зурки. Нельзя сказать, что он не доверял девушке, но лишние уши, как и лишний рот, ещё никому не пошли на пользу.

В сумрачном лабиринте, где сходились вместе не только многие коридоры, но и вертикальные шахты неизвестного назначения, Темняка ожидал человек, которого он уже не однажды поминал недобрым словом. Короче, это был Тыр Свеча собственной персоной.

— Давно не виделись, — сказал Тыр с едва заметной улыбкой, которая как бы приглашала к взаимной откровенности.

— Не виделись мы давно, — согласился Темняк. — Хотя вести о тебе доходили до меня частенько. И все сплошь неприятные.

— Такого быть не может! — Тыр скорчил удивлённую физиономию.

— Увы, может, — Темняк последовал его примеру, но гримасу для себя избрал скорбную. — Не ты ли приложил руку к похищению моего воздушного шара?

— Нашёл что вспомнить! Это ведь когда ещё было!

— Не так и давно, как ты хочешь представить. Скажи, зачем тебе это понадобилось?

— Разве ты незнаком с воззрениями охранителей?

— Знаком. Но объясни только, чем вам помешал мой шар? Свет застил? Или воздух портил?

— Твой шар сам по себе нам, конечно, не мешал, — улыбочка окончательно покинула лицо Тыра. — Но представь, что случится, если каждый острожанин по твоему примеру заведёт собственный воздушный шар и будет летать на нем везде, где ему только заблагорассудится? Вряд ли это понравится Хозяевам.

— Неужели мнение Хозяев стало мерилом всех вещей? — возразил Темняк. — А вдруг им не понравятся сами люди? Как быть тогда? Призывать острожан к массовому самоубийству?

— Не надо сгущать краски. Давай лучше поговорим спокойно.

— Давай, — Темняк напустил на себя постное выражение. — Тем более что я совершенно спокоен.

— Это верно, что ты присоединился к беспредельщикам? — По тону вопроса было ясно, что шуточки закончились.

— Откровенно?

— Желательно.

— Нет, не верно. Но это вовсе не значит, что при определенных обстоятельствах я не воспользуюсь их помощью. Кстати, к вам у меня точно такое же отношение.

— Ходят слухи, что в прошлом ты частенько общался со Свистом Свечой, не последним человеком среди беспределыциков.

— Как помнится, на Бойле мы общались все вместе.

— Я спрашиваю не о Бойле, а о более позднем времени.

— Было дело. Не отрицаю. Общались. И Свист даже предлагал мне присоединиться к его единомышленникам. Но я отказался.

— Нельзя ли узнать почему?

— По нескольким причинам. Основная из них — личная. Я здесь чужак и, собственно говоря, в Остроге задерживаться не собираюсь. Все мои устремления направлены сейчас на то, чтобы покинуть ваш распрекрасный город… Другая причина имеет, так сказать, принципиальный характер. Только человек, утративший всякую связь с реальностью, может надеяться на то, что Хозяева согласятся пойти на уступки. Свист Свеча и его окружение относятся к довольно распространенной категории прекраснодушных идеалистов, для которых призрачная цель дороже всех доводов разума.

— Если ты и в самом деле думаешь так, твое место в наших рядах, — вкрадчиво произнес Тыр.

— Увы! — Темняк развел руками. — Ваша позиция видится мне ещё более сомнительной. Какие задачи вы ставите перед собой? Сохранение нынешнего положения вещей на неопределенно долгий срок. Бальзамирование того, что есть. А это невозможно без борьбы с инакомыслием самых разных мастей, что уже само по себе занятие неблагодарное. Многие пытались снискать себе славу на этом поприще, но потерпели крах. Перемены в жизни неизбежны, и их невозможно контролировать. Нельзя замедлить взросление и отсрочить старость. Нельзя пальцем заткнуть дырку в стенке колодца, из которой хлещет вода. Рядом возникнет другая дырка, и вода хлынет из неё с удвоенной силой.