Андрей Ливадный - Форма жизни

Слушая Френка, Дибров глубоко задумался. Чудес не бывает... В этом он оставался солидарен с Лаймером. Все в нашем мире объяснимо теми или иными законами, просто мы еще не знаем большинства из них, поэтому из нашего восприятия выпадает огромная часть причинно-следственных связей. Он думал об этом еще на борту «Януса», пытаясь решить вопрос о собственной вменяемости.

Не надо морочить мне голову, я не кришнаит... — внезапно вспомнилась ему фраза Антона, зло оброненная им в начале этого затянувшегося на несколько часов выяснения обстоятельств.

Дибров усмехнулся, делая глубокую затяжку. Он тоже не относил себя к поклонникам какой-либо религии, но кое-что помнил еще с университетской поры. Была в его жизни знакомая девушка, которая всерьез увлекалась одной из философий, связанных с понятием перемещения душ от одного тела к другому.

Вспомнить об этом Андрея заставила одна кричащая неясность. Он был во многом согласен с Френком, да и рассказ Мари вкупе с их личным опытом прошлых жизней объяснял очень многое... но не все.

Да, Лаймер, оказавшись в теле андроида, пытался простимулировать память дочери. Вызвать ее на Марс, даже осуществить взлом некоторых подсистем бортового компьютера «Януса» — это было по силам Френку. В век развитых виртуальных технологий электронная система в умелых руках становится универсальным инструментом воздействия на реальность, он сам недавно доказал это, освободившись при помощи ноутбука от пеленавших его ремней и совершив побег с борта космического корабля.

Френк вспомнил себя благодаря той специфике хранения данных, которая присуща андроидам, размышлял Андрей. Это понятно. После он воздействовал на Мари, я спал в соседней с ней гибернационной ячейке, Онжилай — через пару камер по другую сторону прохода, и мы оба могли попасть под ауру ее возбуждения, простимулировавшую наши собственные воспоминания.

Загвоздка, которая не давала Диброву принять предложенную Френком упрощенную схему событий, заключалась в Антоне Столетове.

Будь он человеком посторонним, случайно оказавшимся вместе с ними, — только тогда схема, предложенная Лаймером, удовлетворяла бы логике. Но Антон был слишком похож на Даккара, которого помнил Кайл. Выходит, что последний участник тех далеких событий на Новом Селене по какой-то причине оказался в нужное время и в нужном месте. Он не находился под каким-либо воздействием и не помнил своей неимоверно далекой жизни.

Сплетение судеб. Вот что заставило Диброва вспомнить мимолетную подругу его юности. У феномена нынешней встречи было название: кармический узел, означающий, по определениям философии, которой увлекалась девушка, что при каком-то из прошлых рождений все участники сегодняшних событий уже встречались и не завершили очень важное дело. Сила обстоятельств оказалась тогда выше их личной воли...

Диброву не нужны были доказательства, чтобы убедиться — в упомянутой философии крылось зерно истины. Кармический узел существовал: все они либо вопреки собственной воле, либо, наоборот, наперекор событиям собрались тут, в Нью-Даймонде, на Марсе. Чем не доказательство высшего промысла неведомых сил?

Почему неведомых? — мысленно спросил себя он. Если та виртуальная оболочка, которая существует на базе геомагнитного поля Земли, инертна в плане собственной воли, значит, имеется еще одна сила. У этого неведомого игрока может быть лишь одно имя: Машина!

Андрей невольно поежился, взглянув на Френка, который, подсев к Мари, пытался что-то втолковать ей.

Неужели Машина смогла пережить миллиарды лет? Кто, кроме нее, мог воздействовать на наши судьбы, чтобы ненавязчиво свести вместе в засыпанном подвале, погребенном под радиоактивным шлаком марсианской пустыни?..

— Дело за малым... — произнес Дибров, решив пока не делиться посетившими его сомнениями с остальными. Он не хотел оставаться марионеткой в чьих-либо руках, но, прежде чем пытаться прояснить ситуацию, следовало понять, чего именно желает та сила, которая пытается руководить их судьбами?

— Остается решить, как действовать дальше, — завершил он свою фразу.

— Наверху радиация, — откликнулся Френк-Гоум. — Выйти отсюда неизмененным не сможет никто, кроме меня, разумеется.

— Не понял, — встрепенулся Онжилай. — На что ты намекаешь?

— На радиацию, которую излучают дома и улицы Нью-Даймонда. Ты хочешь стать куском радиоактивного мяса, Онжи?

Наемник насупился. В этот момент Дибров поймал себя на мысли, что имя Онжилай наиболее подходит к нему, уж очень сильно перекликались между собой два образа, будто между ними не лежала пропасть в несколько миллиардов лет.

— Ты предлагаешь инъекцию микромашин, верно? — подумав, предположил Онжилай. — А они у тебя есть?

— Есть.

Лицо наемника исказила гримаса удовлетворения, но это чувство, столь резко отразившееся на его лице, показалось всем зловещим.

— Я очень рад, что проблемы господина фон Брауна не исчезли, — произнес он, засунув правую руку за отворот своего испачканного подсохшей грязью пиджака.

— При чем тут фон Браун? — раздраженно начал говорить Френк, но Онжилай оборвал его, жестом попросив заткнуться. В руке наемника оказался «стайгер», глаза светились недобрым огоньком ненависти.

— Он должен мне деньги, — лаконично осведомил всех присутствующих Онжилай. — Я собираюсь создать кучу проблем его корпорации. «Хеппи-энда» в данной истории не будет.

Френк-Гоум выслушал его, а потом заметил:

— Онжи, иногда мне кажется, что у тебя либо нет мозгов, либо большие проблемы со слухом. Ты что, не понял, о чем шла речь на протяжении последних часов?

— Почему? Очень даже понял. Древняя цивилизация, микромашины, реинкарнация душ... Гоум, я очень не хочу делать дырки в твоей груди. Так что давай отбросим в сторону все эти сопливые сантименты относительно цивилизаций, человечества и прочей лабуды. Я живу здесь и сейчас. Я очень хочу восстановить справедливость, но не историческую, а личную. Для этого я согласен быть первым, кто примет инъекцию микромашин, но дальше — уволь — наши тропинки расходятся. Ты можешь продолжать бредить какими-то там высшими идеями, но у меня цель одна: посмотреть, как станет корчиться Майлер фон Браун после того, как я получу свои деньги и выбью дух из его корпорации...

Пока он говорил, трое остальных участников событий не оставались безучастными наблюдателями. Дибров обменялся беглым взглядом с Антоном Столетовым, Мари, угадавшая ход его намерений по непроизвольному напряжению мышц, еще крепче вцепилась в руку Андрея, будто желала остановить его, но ситуацию разрешили не они, а Френк.