Евгений Щепетнов - Слава. Возрождение

Слава вернулся в свое тело, вздохнул и потер лоб ладонью – у него даже голова заболела от таких псионических перегрузок. Хоть он и не принимал информацию Хагры в себя, но он пропустил ее через свое псионическое облако, и это было большой нагрузкой. Встав с постели, он посмотрел на лежащих рядом девушек – они пока что были без сознания, организм автоматически отключил мозг при таких перегрузках, фактически они обе упали в обморок, если можно так выразиться.

Слава вздохнул и вдруг осознал то, что ему мешало сосредоточиться последние несколько минут. За дверями комнаты слышался шум, звон мечей, крики – там что-то происходило. Слава бросился к скафандру, нажал кнопку, тот стал твердым, как футляр от напольных часов. Прислонив к стене, Слава ткнулся в него спиной, ткнул панель в подмышке – скафандр жадно схлопнулся, как огромная хищная росянка, и через пять секунд человек уже стоял полностью закрытый непробиваемым металлом, как рыцарь.

Быстро защелкнув на предплечье игловик, Слава распахнул входную дверь и увидел на лестнице, ведущей на второй этаж, залитую кровью Главу, с двумя длинными мечами в руках. Она ловко вращала ими в воздухе, отбивая атаки толпы воительниц с визгом и криками вроде: «Бей отступницу!» – пробивавшихся вперед.

Когда Слава вышел на площадку перед спальней, нападавшие заметили его и с криками: «Демон! Демон! Спасайся! Поджечь демонов вместе с их прихвостнями!» – бросились на улицу, а Глава тяжело опустилась на ступеньку. По ногам текла кровь – у нее была разрублена голень, где виднелись кусочки белой кости, ключицу пересекала сочащаяся кровью длинная рана, а в животе виднелся неприятный небольшой разрез с вывернутыми краями. Из него крови почти не текло, но явно было то, что кровь осталась внутри, в брюшной полости, и сейчас заливает внутренности, как томатный сок заливает консервированные помидоры. Глава тяжело дышала и, кашлянув, хрипло спросила:

– У тебя получилось? Она будет здорова? Хоть не зря все было?

– Я думаю – да. Что тут случилось? Это что за нападение? С какой стати? Бунт?

Слава, не дожидаясь ответа, ощупал раны Главы, пока она отвечала, и стал устраиваться поудобнее, чтобы, войдя в транс, не упасть и не разбить себе голову.

– Мудрая приходила. Я сказала ей, что ты лечишь дочку. Она сказала, чтобы я вас выгнала. Я ей: вы не смогли ничего сделать, вылечить, пусть теперь демоны лечат, а Мудрая идет в задницу. Мудрая ушла, после этого начался бунт. Начали требовать, чтобы я выдала им дочь, попытались ворваться. Зарубили охранниц – двадцать человек нападавших. Я отбивалась как могла, отступала сюда – тут узкий коридор, все сразу не нападут, а я все-таки Глава, а не трактирная шлюха. Пятерых положила – еще прибежали. Хорошо хоть без луков. Навалились – еле отбилась. Ранили. Окончание всего ты видал. Сейчас обложат хворостом, польют крепким вином – и взлетим в небеса сизым дымом. Хочу на дочку перед смертью посмотреть, пусти меня! – Глава попыталась убрать руку Славы, но не осилила и от усилия и боли потеряла сознание. Слава облегченно вздохнул – это-то и нужно! Вовремя!

Раны Главы он залечил за пятнадцать минут, не обращая внимания на крики и шум на улице – там действительно стаскивали какой-то мусор, обкладывая здание. А еще забили гвоздями входную дверь, чтобы они не вышли.

Слава закончил лечить, похлопал женщину по щекам:

– Вставай! Вставай скорее!

Та очнулась, непонимающе посмотрела вокруг и легко вскочила на ноги – она была практически здорова и лишь залита кровью, своей и чужой.

Слава подтолкнул ее вперед, к двери:

– Пойдем, наваляем этим придуркам! Постой… Иди сзади меня – вдруг там луки. Сейчас я покажу им, мать-перемать, как демонов поджаривать! Демоны очень не любят поджариваться, они сами любят жарить!

Слава ткнул в подмышку, капюшон позади схлопнулся в шлем, а к двери подошел уже ходячий танк. Взять который можно было бы только лучеметом. Но лучеметов у нападавших не было, были лишь луки, стрелы и копья, что те и продемонстрировали воочию, засыпав злого демона острыми снарядами, после того как тот высадил забитую гвоздями дверь и разрушил баррикаду из снопов хвороста. Эти снопы были заботливо уложены вокруг дома, готовя ему и содержимому участь шашлыка.

Слава остановился на пороге и, обернувшись назад, приказал:

– Не выходи, пока я не скажу, иначе подстрелят. Что-то слишком много у них луков, как я погляжу. Интересно, почему они сразу их не взяли, чтобы тебя снять с лестницы?

– Болваны потому что, – буркнула Глава, выглядывая из-за плеча Славы. – Сколько ни учила этих придурков выбирать верную тактику, все равно лезут напролом, без башки. Вот теперь пятеро башки и лишились.

Тут же свистнула стрела и, если бы Слава не отбил ее рукой, воткнулась бы женщине точно в левый глаз (как он и увидел в своем видении за секунду до выстрела). Стрела отрикошетила от бронированной руки и ушла с сторону, вонзившись в косяк.

– Говорю же тебе: осторожнее! – в сердцах воскликнул Слава. – Ну что делать будем? Я могу их перебить, но ты останешься без части гарнизона.

– А так я останусь без головы! И дочь моя без головы! Если можешь – вали этих придурков!

– Как скажешь, – хмыкнул Слава и решительно зашагал вниз по лестнице, выходя на открытое пространство дороги. Тут же в него полетела просто туча стрел – штук тридцать, не меньше, дождем осыпавшихся на броню и имевших тот же успех, как если бы Славу описали с вершины небоскреба. Следом прилетели дротики и тяжелые копья, одно из которых ощутимо врезало ему по спине, отчего он поморщился и подумал, что теперь будет синяк. Это привело его в состояние раздражения, тем более что он давно не ел и от псионических усилий разболелась голова. А страшнее голодного мужика ничего нет. Потому на гарнизон клана через секунду напал мор.

Первое, что сделал Слава, – снял дальним выстрелом из игловика главную смутьянку, прятавшуюся за коновязью. Мудрая залегла там, как партизанка, наивно считая, что он ее не увидит. Дымящаяся дырка в ее макушке убедила бы ее в обратном, если бы после получения оной супостатка могла еще думать. Следом за ней полегли несколько воительниц, неосторожно подбежавших к дому Главы с горящими факелами в руках.

Буркнув под нос что-то вроде: «Спички детям не игрушка!» – Слава расстрелял поджигательниц со скоростью пулемета. Затем пришел черед лучниц и копьеметательниц. Последних он расстреливал с особо злорадным чувством – зачем бросать двухметровыми копьями в спину хорошему человеку? Он ведь может расстроиться и наказать!

Потеряв человек десять, воительницы опомнились и подались в бега. Слава прекратил расстрел, снял шлем и зашагал к дому Главы, пиная ногами попадавшиеся на дороге древки стрел, торчащие из твердой земли, как стебли бурьяна.