Олег Готко - ЗЕМЛЯКИ ПО РАЗУМУ

– Но только один и последний раз, – с облегчением капитулировал Семен и тут же поежился. Однако небеса не разверзлись и огненный дождь не пролился на клятвопреступника. Зная о существовании Бога, он расценил это как знак того, что Тот все еще бродит по своим неведомым тропкам и мешать им не собирается.

– Я думаю, что больше и не понадобится! – довольным голосом проворковал Длинный. – Не могу же я требовать от своего друга слишком многого и слишком часто...

Семен посмотрел ему в глаза и словам не поверил, наткнувшись на взгляд фанатика. «У преступников не бывает друзей», – мелькнуло у него.

– В кого я должен «переселиться»?

– В охранника, например.

– Ничего не выйдет, – радостно покачал головой Саньковский. – Он запомнит меня.

– Даже под наркозом?

– Слушайте! – Димка хлопнул себя по лбу. – Разве обязательно меняться телом с человеком?

– А с кем? С котом, что ли? – встревожился Семен, вспомнив «деталь» плана.

– Ну зачем же утрировать! Нужно мыслить масштабнее! Представляете, что будет, если в банк зайдет, например, слон? Народ ударится в такую панику, что любо-дорого! К тому же, хоботом удобно хватать сейфы!

– Ну ты загнул! Слон! Не посудную же лавку собираемся грабить! Да и где ты его в нашем городе раздобудешь?

– Вот! – Самохин с победоносным видом бросил Длинному газету. – Читай!

– Так, криминальные новости «У нас за решеткой». В ночь с пятого на шестое мая были задержаны граждане Х. и У., пытавшиеся...

– Да не то! Вот здесь!

– Посетите зверинец! О! Ты думаешь, что...

– Почему бы и нет! Выберем зверя пострашнее, а Семену все равно кем быть... или не быть. Вопросы есть?

– Но ведь здесь сказано, что зверинец приезжает только через неделю!

– Тем лучше! Все это время народ будет нести в банк наши денежки!

– А это идея! Семен, как ты на это смотришь?

Саньковский обреченно пожал плечами. Ему уже достаточно ясно дали понять, что свободы выборы у него не больше, чем у Длинного интеллекта. Сейчас он готов был рвать у себя волосы по всему телу за то, что сбежал тогда с Понго-Панча. Ну и что, что небо там зеленое, зато здравствовать желали каждые пять секунд. И звереть никто не заставлял. Дурак ты, Сеня, ой, дурак! И самое печальное, что лысым дураком помрешь. В любой шкуре...

***

Покинув планету предков, Фасилияс взял курс на Понго-Панч. План был прост, как таблица умножения. Он собирался ознакомиться с физиологией других рас, а что может быть более подходящим местом, чем планета, где разнополых туристов шляется раза в два больше, чем не менее полисексуальных туземцев.

Фасилияс провел несколько первых дней в Информатории Понго-Панча и был поражен сексуально-политической системой правления планетой. Даже его передовые и революционные взгляды были покороблены тем, что физиологии отводится такое ведущее место в общественной жизни.

«Чем они думают, тхариузок их побери?!» – терялся в догадках Фасилияс, уже имея представление об основных признаках различия полов. К тому же, чем глубже он зарывался в дебри местного секса, тем менее понятными становились роли гильдий, а взаимоотношения между ними в период циклов половой активности приобретали совсем уж маниакальный характер. Максимализм молодости натолкнулся на железобетонные реалии жизни, какой понимали ее аборигены.

Поразмыслив над этим грустным фактом, Фасилияс пришел к выводу, что для начала необходимо разобраться в чем-то более элементарном. Наиболее подходящими для этого ему поначалу показались псевдомурашки с Беты Мандигулы, но их жесткий монархический матриархат не мог прийтись по душе настоящему мужчине.

Именно так он привык думать о себе, несмотря на то, что толком не знал, считать ли себя самцом, самкой или особью одной из гильдий Понго-Панча, от названий которых у него туманилось в голове. Вероятно, тут сказалось влияние вождя. Воспоминание о нем и натолкнуло на новую идею.

Стоя у знаменитого Артефакта, Фасилияс внимательно изучал то, что осталось от схемы. Несмотря на то, что родитель славно поработал над ней бластером, а также благодаря великолепной памяти, ему удалось ее правильно прочитать. Бросив на обелиск последний взгляд, он с трудом удержался, чтобы не раскрыть жгучую тайну ее происхождения неуклюжему андроиду, выражением лица и строением фигуры очень похожего на бывшего гида и майора Вуйко А.М.

– ...чудовищный акт вандализма... – вещало вслед чучело, когда Фасилияс уходил.

***

Четверг, 26 мая 1994 года.

С первого взгляда было ясно, что тигру нехорошо. Ветеринар сказал бы больше, но Семен к этой почтенной профессии отношения не имел.

Он стоял у клетки и рассматривал тигра, которого за одно только выражение глаз пора было заносить в Красную Книгу. Ему не верилось, что этот полосатый и полудохлый кот-переросток способен кого-нибудь напугать. Животное тоже смотрело на Семена и в его взгляде читалось неверие в свои силы. Ситуация была аховая, однако больше никого подходящего для их целей в этом бродячем зверинце не было. Превращаться же в обезьяну Саньковский отказался наотрез. Его не тянуло назад – к природе.

– Длинный!

– Что?

– Ты его боишься?

– Нет, конечно. Он же в клетке.

– А если бы клетка была открытой, то испугался?

– Вряд ли.

– Так не оставить ли нам это безнадежное занятие? – заранее догадываясь об ответе, спросил Семен.

И не ошибся.

– Ты не понимаешь, – с ходу объявил приятель. – Дело тут не в том, что черт не так страшен, как его малюют. Собака зарыта именно в несовместимости двух обычных факторов. А что может быть более несовместимым, чем тигры и банки? Люди получат психологический шок, который мы усугубим слезоточивым газом!

Саньковский вздохнул. Псевдопсихологические выверты Длинного интересовали его меньше всего. Гораздо больше волновала реакция жены, если она, не дай Бог, узнает о том, кто будет сегодня ночевать в их квартире. Этого, правда, произойти не должно, так как ему удалось убедить ее съездить к матери за гуманитарной помощью, однако, чем черт не шутит... Вдруг она вернется с полпути, ведь о том, что может прийти в голову Женщине ломали голову тысячи поколений мужчин да так и не пришли к однозначному ответу. То, что это всегда неожиданность, было лишь на редкость мудрым эвфемизмом. Слишком уж легко Машка согласилась уехать. Или это звезды подсказали ей дальнюю дорогу?..

– Дурак ты, Сеня, – вклинился в его сомнения Длинный. – Вспомни, чему учили классики!

– Пржевальского не читал.

– При чем тут он? – Длинному вдруг показалось, что кто-то из них имеет плешь в образовании.