Кэролин Черри - «Если», 1994 № 05-06

— Элен, это не тот случай, когда станция может выразить протест. Тут есть тонкости…

— Что-нибудь секретное?

— Факты, огласки которых Мэллори вряд ли захочет. Ты понимаешь? Она опасна. Мне доводилось беседовать с убийцами — любой из них может только позавидовать ее хладнокровию.

— Она же капитан Флота. Это порода, Дэймон. Спроси любого купца. В этих шеренгах, наверное, стоят родственники наших торговцев, но они не покинут строй, чтобы броситься в объятья матерей. Кто попадает на Флот, тот уже не возвращается. Ты не сообщил мне ничего нового, а теперь послушай меня: если мы хотим что-то сделать, нельзя терять времени.

— Если мы приютим его у себя, это может попасть в файлы Флота…

— Кажется, я знаю, что ты задумал.

Ей тоже было не занимать упорства. Он размышлял. Они подошли к лифту, и Дэймон положил палец на кнопку.

— Пожалуй, сначала надо его забрать.

— Да, — согласилась жена. — Пожалуй.

Владимир Рогачев

ДО ЛУНЫ МЫ ДОТЯНЕМСЯ. МАРСУ ПРИДЕТСЯ ПОДОЖДАТЬ

Роман К.Черри был написан в годы острого соперничества двух сверхдержав в области освоения космоса.

Сейчас лихорадочная гонка уступила место более трезвому подходу, однако звезды, как ни грустно, стали из-за этого чуть дальше.

Мы попросили корреспондента ИТАР-ТАСС, известного своими выступлениями по этой проблематике, заглянуть в первую половину будущего столетия и рассказать нашим читателям о путях и перспективах освоения космического пространства.

Человеческая цивилизация продвигается вперед в техническом отношении столь стремительными темпами, что мало кто, помимо писателей-фантастов, рискнет заглянуть в будущее глубже первого десятилетия следующего века. А если к этим высоким темпам добавить еще и те неожиданные зигзаги, которые выписывает человечество в своем общественно-политическом развитии, то задача сколько-нибудь правдоподобного описания состояния грядущих космических исследований представляется трудноразрешимой. Однако попытаемся определить наиболее общие тенденции и направления их развития.

Еще сравнительно недавно — в конце 80-х, самом начале 90-х годов — у ведущих на тот момент космических держав, США и СССР, существовали достаточно четкие планы, правда, не на столь далекую перспективу. Теперь же ситуация коренным образом изменилась. Советского Союза больше не существует, а его космический комплекс в буквальном смысле слова борется за выживание. В свою очередь и Соединенные Штаты существенным образом пересмотрели свою космическую программу.

Если во второй половине 80-х годов крупные политики и ученые ставили свои подписи под «Марсианской декларацией», призывающей обеспечить полет человека на Марс, а советский лидер Михаил Горбачев выступал с инициативой объединить усилия двух стран для осуществления совместного полета космонавтов к «красной планете», то в середине 90-х годов о подобной пилотируемой экспедиции предпочитают громко не говорить. Если американский лидер Джордж Буш хотел увидеть возвращение американских астронавтов на Луну, то нынешняя администрация держит космонавтов на гораздо более коротком поводке. Стала гораздо скромнее появившаяся еще в период президента Рейгана программа создания воздушно-космического самолета, взлетающего и приземляющегося как обычный авиалайнер, но выходящего при совершении трансконтинентальных перелетов в космос.

Пожалуй, единственный проект, который сохранился, хотя и претерпел кардинальные изменения, — это создание международной орбитальной космической станции. Да и относительно Марса, справедливости ради, надо сказать, что он не исчез полностью с космических горизонтов. Правда, сейчас речь уже идет только о том, чтобы в рамках российско-американского сотрудничества доставить туда марсоход.

Почему же так серьезно изменились планы освоения космоса? Ответ надо искать в первую очередь в общественно-политических переменах и новой экономической ситуации, сложившейся в основных космических державах.

Как ни странно это может прозвучать, но в период «холодной войны» космическим исследованиям жилось явно вольготнее, чем сейчас. Ведь в те времена космическая техника — в первую очередь межконтинентальные баллистические ракеты — во многом определяла военную мощь государства, а успехи и неудачи на космических трассах обретали ярко выраженную политическую окраску. Этих двух обстоятельств было вполне достаточно для того, чтобы на космические проекты, особенно военного или престижного характера, выделялись весьма существенные средства и ресурсы. Это уже позже выяснилось, что некоторые из них оказались преждевременными и не имеющими своего продолжения или необходимой научной базы. Так произошло с американской программой «Аполлон», позволившей человеку побывать на Луне, но не получившей дальнейшего развития, и с программой «звездных войн», поглотившей колоссальное количество денег, но так и не давшей каких-либо конкретных результатов, и с советским космическим кораблем многоразового использования «Буран», на котором, как оказалось, нечего «возить» в космос и которому неоткуда теперь стартовать.

Тем не менее было бы ошибкой говорить, что человечество утрачивает интерес к освоению космоса. Ситуация совсем противоположная. В сфере космических исследований постоянно появляются все новые и новые страны, причем их национальные космические программы содержат весьма смелые перспективные проекты. А в программах стран, уже завоевавших в этой области признание, наблюдается смещение акцентов. Точнее говоря, эти государства в силу тех или иных причин экономического и политического характера начали «считать деньги» и предпочитают добиваться достижения тех же целей при минимизации расходов, широко используя международное сотрудничество.

Некоторые из космических проектов, например, полет человека на Марс или создание орбитальной станции, являются столь сложными и дорогостоящими, что оказываются на пределе возможного даже для наиболее развитых и богатых стран.

Значительный интерес к приносящему весьма приличные доходы прикладному использованию космической техники проявил и частный бизнес. Так, по некоторым оценкам, объем рынка космических услуг составит к 2000 году в стоимостном выражении несколько десятков миллиардов долларов.