Мария Галина - Волчья звезда

— Что это было? — медленно спросила Оливия.

Гидеон прерывисто вздохнул и отвернулся.

— Скорее, кто… — сказал Симон. — Винер… или Наташа… Не знаю… Но скорее — Винер… Оставь, Амос, что тут поделаешь. Где малый?

Зденко стоял, привалившись к стене и дрожал. Свеча плясала в его руке, но он ее так и не выпустил.

— Жуть-то какая, — пробормотал мальчик.

— Отойди подальше, парень, — сказал Симон. — Отойдите все подальше. Гидеон, включай резак. Хорошо бы похоронить это под завалом…

— Если я подпилю вот эту балку, — Гидеон медленно приходил в себя, сейчас он с озабоченным видом оглядывал завал.

— То что?

— То все рухнет… То, что еще держится.

— Погоди, Гидеон… Ты вообще балки лучше не трогай… ты ниже режь. Вон там, где два больших камня.

— Балки было бы легче…

— Это песчанник. Он легко крошится… Гидеон, прикусив губу, взялся за резак.

— Ладно, — сказал он наконец, — отойди к стене. Я сам…

Лезвие резака вибрировало, превратившись в узкую, размытую сверкающую полосу.

— Работает?

— Пока работает. Отойди, Симон, не говори под руку… потом… тебя может задеть каменной крошкой.

Симон отступил к стене, и тут его окликнул Коменски — он до сих пор стоял неподвижно, глядя на бесформенную груду, которую оттащили к дальней стене.

— Симон… подойди сюда.

Симон неохотно приблизился.

— Да, Амос?

— Ты это видел? Симон пожал плечами.

— Все видели. Что поделать, Амос… Мы же знали… что так бывает…

— Не хочу так…

— Ну так… кто же хочет?

Коменски посмотрел на него. Глаза у него отражали далекое пламя свечи.

— Симон, если я буду первым, то…

— Я не смогу, Амос. Нет. Не проси.

— Я же ничего не почувствую. Потом, это буду уже не я…

— Это жестоко, Амос… Почему я? Почему не Гидеон?

— Он до сих пор… так умеет всему радоваться… его надо пожалеть…

— Меня ты не жалеешь?

— Нет, — холодно сказал Коменски, — тебя я не жалею.

— Что ж, — Симон пожал плечами, — что ж… ладно.

— Кажется, поддается, — сказал Гидеон.

— Да? — Симон вздрогнул и очнулся; оказывается он задремал, привалившись к стене. — Что так долго?

— Резак еле тянет… перегревается все время… Боюсь задеть несущую опору… Тогда все, кранты… Тогда мы хуже этих… мушкетеров двадцать лет спустя…

— Вы бы поскорее, — пробормотал Зденко, который все это время топтался поблизости от Гидеона, не решаясь отойти подальше. — Свеча вот-вот погаснет.

— Другой нет?

— Другую мы там поставили… Еще до того, как тряхнуло…

— А ты не знаешь — может, там вообще весь свод обрушился?

— Может, — согласился Зденко, — почему ж нет.

— И как же нам тогда?

— Не знаю, — сказал мальчик, — поглядеть надо.

— Отлично, — сказал сквозь зубы Симон.

— Хватит болтать, — Гидеон выключил резак и пристегнул его к поясу. — Давай, Симон, жми. Осторожней только.

Симон налег ладонями на холодный камень и почувствовал, как тот медленно поворачивается в своем гнезде.

— Порядок, — сказал он, — там, позади, пустое пространство.

— Это еще ничего не значит…

— Сейчас посмотрим…

Камень неожиданно поддался и вывалился наружу, рука Симона провалилась в отверстие.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Гидеон.

— Ничего нет. Пусто.

— Отлично. Теперь второй. Второй камень обвалился, обнажив черную дыру, ведущую в никуда.

— Сумеешь пролезть, Симон?

— Тесновато… Может, малый пролезет?

— Не пойду я, — попятился Зденко.

— Ладно. Попробую. Где, говоришь, вы свечу спрятали?

— Там, на выступе, по правую руку. Сразу за большой балкой, если она еще держится.

— Ясно. Подождите тут…

Он с трудом протиснулся в отверстие и, нащупав справа каменистую полку, провел по ней рукой. Под пальцами проскользнула испуганная многоножка, потом он нащупал небольшой — величиной с ладонь, огарок свечи и чиркнул зажигалкой.

Пламя осветило продолжение тоннеля — здесь можно было идти не слишком пригибаясь; каменные своды изгибались над самой головой, а слева во мраке терялось огромное помещение; балки рухнули крест-накрест, подпирая грозивший обвалиться свод.

Он вернулся к отверстию и несколько раз взмахнул свечой, подавая сигнал. Потом уселся у завала и стал ждать остальных.

Теперь Зденко охотно прошмыгнул первым и стоял, с любопытством озираясь по сторонам.

— Что там? — спросил Симон, кивнув в сторону проема.

— Склады там были, — ответил мальчик, — должно, вино тут хранилось… Бочки рассохлись, а бутылки целые стоят. Мы одну откупорили — чисто уксус… дрянь… Неужто раньше такое пили?

— Прокисло от старости, — пояснил Симон. — И все?

— А что еще? Сказывают, давным-давно тут люди прятались… Только про это даже бабка не помнит…

— Ясно.

— Отсюда можно быстро дойти. Там уже, почитай, утро…

Симон поднял свечу повыше и посмотрел на пламя. Язычок чуть заметно дрогнул и пригнулся, влекомый почти неощутимым движением воздуха.

— Ну что? — спросил Гидеон, отряхивая каменную крошку с ладоней.

Симон ткнул свечой в сторону источника воздуха.

— Туда.

— Точно, — сказал Зденко. — Туда.

Он обернулся к Симону и жалобно проговорил:

— Послушайте… А ведь выходит, тут и правда кто-то водится… Мы-то все больше для смеха друг друга пугали… Эта тварюка, что на вас напала… Что это было?

Симон молча пожал плечами.

— А вдруг тут еще такие водятся?

— Надеюсь, что нет, — устало сказал Симон. — Точно — нет. Так куда идти, показывай…

Темный силуэт замка вырос перед ними на фоне светящегося неба — сейчас почему-то было заметно, что у него совершенно нежилой вид.

«Нам ничего не удалось, — подумал Симон, — даже вдохнуть жизнь в покинутое жилье… мы лишь бродили по нему, точно стайка обезумевших привидений, возомнивших себя людьми»…

Они проникли внутрь защитного поля — оно мерцало вокруг замковых построек, образуя мягко светящийся купол. Сейчас с ним что-то происходило; он пульсировал, то истончаясь, то наливаясь светом.

— С ним-то что творится? — спросил Симон.

— Понятия не имею, — Гидеон растерянно пожал плечами. — Какое-то слишком сильное внешнее воздействие.

Неожиданно что-то запищало, звук был такой резкий, что Симон невольно вздрогнул.

— Это еще что? — обернувшись, спросил Коменски.

— Поисковое устройство, — пояснил Симон, — помнишь, ты велел… Должно быть, раньше каменная толща экранировала сигнал…