Анна Голоусикова - Мастер своего дела (сборник)

— А-ал-ло, — растянуто сказал главарь.

Из трубки не было слышно ни звука, но говорили, судя по всему, долго и активно.

— Хорошо, — сказал наконец бандит. — У вас есть полчаса.

Он нажал на «сброс» и произнес, обращаясь к заложникам:

— Ну что же, кажется, вас решили спасти. Пока власти выполняют мои условия.

На улице началась суета и послышались крики. Мэри было неудобно поднимать голову, чтобы посмотреть, что творится за окном. Но она и так поняла, что происходит, потому что где-то далеко раздалось характерное урчание вертолетного винта. Оно становилось все громче и громче. Мэри решилась и приподняла голову. Никто из грабителей не обратил на это внимания: все смотрели на садящийся перед зданием вертолет.

Это была огромная зеленая машина с военной базы. Грабители неспроста выбрали этот банк: площадь перед ним позволяла посадить геликоптер практически любых размеров, а база располагалась совсем недалеко.

Один из бандитов зааплодировал, остальные его поддержали.

— У-ух! — взвизгнул кто-то торжествующе.

Главарь поднял руку вверх, призывая к молчанию.

— Еще деньги, не стоит забывать.

— Ну, полдела сделано, — протянул один из бандитов.

Главарь отошел от дверей и оттолкнул блондинку прочь. Его помощник подхватил ее и уложил на пол рядом с остальными заложниками.

С момента звонка прошло десять минут. Вертолет ревел за окнами.

Телефон зазвонил.

— Готово?

Главарь молча слушал, что ему говорили. Затем он посмотрел на часы и ответил:

— Через семнадцать минут я убью заложника. Через сорок семь — еще одного. Меня не касаются ваши проблемы.

Мэри стало страшно. Прибытие денег откладывалось. Значит, могут быть еще жертвы.

Телефон зазвонил. Главарь сбросил звонок.

И снова потянулось время. Вертолетный рев утих.

Главарь наматывал круги вокруг заложников. Он заметно волновался. Так всегда происходит, когда все идет по плану. Ведь чем выше взлетишь, тем больнее падать.

Осталось десять минут. Телефон зазвонил. Главарь поднес трубку к уху. Некоторое время он слушал, после чего сказал: «Семь минут», — и положил трубку.

Затем он подошел к заложникам.

— Ну, кто хочет познакомиться с Богом?

В вопросе не было ни капли иронии. Бандит говорил совершенно серьезно.

— Ты? — Он указал дулом на женщину лет сорока в синем платье.

Женщина, рыдая, уткнулась в руки, сложенные под головой.

— Ты? — На мужчину в сером джемпере.

Тот мелко задрожал.

Пять минут. Нужна отсрочка, подумала Мэри.

— А может, есть добровольцы? — спросил главарь.

И вот тогда поднялся Джон Доу.

— Я — доброволец, — сказал он тихо, маленький серый человечек.

Выражение глаз главаря в прорезях лыжной маски изменилось.

Мэри смотрела на маленького человека и где-то в душе понимала, что он — герой. Что он сейчас, в этот самый момент, спасает ее от смерти. Спасает их всех.

Главарь потащил Доу за собой. Тот не сопротивлялся. Они встали у стеклянных дверей.

Телефон зазвонил. Главарь снова молча выслушал и положил трубку. Затем он приставил пистолет к виску Доу. Последний стоял совершенно спокойно, только сцепил пальцы перед собой.

Три минуты напряженного молчания. Мэри смотрела в спину Доу.

Главарь сорвался на две минуты раньше. Ствол в его руке полыхнул огнем. Из головы Доу брызнул фонтанчик крови.

Тело еще падало на пол, когда пуля снайпера прошила главарю голову. Тут же из задней двери банка один за другим посыпались спецназовцы в бронежилетах. Троих грабителей сняли сразу, один успел прыгнуть за кассовую стойку. Еще один поднял автомат и начал отстреливаться. Кто-то из спецназовцев упал. Грабитель тоже прожил недолго: его прошила очередь.

Последний бандит показал из-за кассы две пустых руки в знак того, что сдается. Спецназовцы, неразборчиво переговариваясь, выволокли его наружу и потащили через главный вход на улицу.

Мэри стала подниматься. Ее конечности затекли, впрочем, как и у всех.

Один из спецназовцев спросил:

— Шестеро было? Все?

Она кивнула. Спецназовец отошел.

В банк уже ломились полицейские и врачи. Кто-то склонился над Доу, кто-то над первой жертвой.

Мэри подошла к Джону. Его глаза слепо смотрели в потолок, а на лице застыло всё то же собачье, пресмыкающееся выражение лица, что и при жизни.

— Диккенс, тебя к шефу.

Лейтенант Диккенс поднялся из-за стола и направился к стеклянному кабинету Маркера. Проходя мимо Джулии, он привычно подмигнул ей. Она облизнула губы. С улыбкой Диккенс вошел к начальнику.

Маркер поднял на Диккенса глаза.

— Садитесь, Лесли. Обнаружилось одно странное обстоятельство относительно позавчерашнего ограбления.

— Я же не по этому делу, — нахмурился Диккенс.

— Мне нужно просто посоветоваться с вами как с человеком опытным и разумным.

Маркер и Диккенс поддерживали хорошие, очень вежливые отношения. Они уважали профессионализм друг друга. Диккенс был младше на двадцать один год; Маркеру оставалось три года до пенсии. По сути, он готовил себе сменщика.

— Посмотрите сюда, — сказал он, разворачивая к лейтенанту монитор. — Это Джон Доу, второй погибший заложник.

— Да, я знаю.

— С первым заложником никаких вопросов не было. Мартин Капелли, итальянский эмигрант во втором поколении, гражданин США, двадцать восемь лет, работник турфирмы. А вот с Доу возникла серьезная проблема.

— Какая?

— Его не существует в природе.

— То есть? — нахмурился Диккенс.

— В США проживает несколько тысяч человек по имени Джон Доу. Многие из них — это выходцы из детских домов, которые получили это имя «техническим» образом как поступившие безымянными. Остальные — это те, кому имя досталось от родителей. У нашего Доу есть карточка соцстрахования, водительские права, медицинская страховка, причем все настоящее. У него есть даже паспорт для выездов за границу. Документы выданы в штате Северная Дакота, в городе Дикинсон. Родился он в Онтарио, в США эмигрировал в возрасте одного года, то есть вместе с семьей. Права получил двадцать один год назад. Так вот: мы связались с Дикинсоном. Ни в одной картотеке и ни на одном винчестере нет никаких данных об этом Джоне Доу, родившемся 16 января 1969 года. Ни одна фотография ни одного из Джонов Доу не похожа на него. Нигде не зафиксирован факт получения им паспорта или прав. Нигде не зарегистрирована его медицинская страховка.

Маркер замолчал. Диккенс выжидающе смотрел на него.