Гюстав Леруж - Война вампиров

— Вся стая вперилась в меня своими мертвыми очами, а немного погодя из глубин подземелья раздался взрыв демонического хохота и, казалось, взмыл к самому небу…

Тело мое сковал ледяной ужас, какая-то неведомая сила не давала сдвинуться с места, а издевательский смех все звучал надо мной раскатами грома.

Наконец, я ринулся прочь, словно затравленный зверь… Перескакивая через две ступеньки, я мчался без оглядки.

Остановился только в галерее с мумиями, но и тут не чувствовал себя как следует защищенным от Невидимок, по сравнению с которыми эрлооры казались безобидными перепончатокрылыми.

Наверно, будь у меня больше сил, я спрятался бы от этого смеха в то самое подземелье, откуда принес опаловый шлем.

Только теперь я понял, зачем так тщательно скрывали талисман, позволявший узреть невидимое! И как мудро поступили те, кто столькими способами старался преградить доступ к нему с помощью ловушек и препятствий!

Значит, я уже не первый день жил рядом с этими страшными существами. А они устроили себе развлечение, следя и подглядывая за мной на каждом шагу. Они сторожили меня как пленника, который не может убежать далеко и которого можно прикончить в любую минуту.

Теперь все загадочные случайности прошедших дней очень легко объяснились. Это Невидимки, притаившись в летучей траве, убили моих бедных марсиан, а меня взяли в плен. Я вдруг вспомнил прикосновение их щупальцев и невольно вздрогнул, сообразив, какой опасности подвергался, заняв в нише место одной из тварей!

Чаши с кровью красноречиво говорили о том, чем питаются чудовища…

Я вдруг возмутился, поняв, что на планете, кроме безобидных дикарей и тупых эрлооров, живут такие злобные создания.

И напрасно я пытался найти этому какое-то научное объяснение. Сама мысль, что я нахожусь во власти этих омерзительных существ, была для меня невыносима.

Так прошло часа два, а я по-прежнему сидел в своем убежище, обливаясь холодным потом и не смея пошевелиться, как волк в логове, которого обложили охотники.

Я был уверен, что вот-вот услышу мягкий шелест крыльев Невидимок, которые со своим диким хохотом прилетят и вытащат меня из тайника.

Этот смех, от которого я почти терял сознание, все еще звучал у меня в ушах, однако я постарался взять себя в руки.

Время между тем шло, и ничто не нарушало тишины подземной галереи. Размышляя над своим положением, я понял, что теперь, став хозяином опалового шлема, смогу легко избегать любой западни Невидимок, и обрадовался. Хотя шлем весил изрядно, но я не снял его и всю ночь не смыкал глаз…

Тут Роберт устало провел рукой по лбу. По нему было видно, что и сейчас его угнетает прошлое. Он как бы переживал все случившееся заново. Ральф сильно разволновался. Ему хотелось рассказать Роберту, что Невидимки вторглись на Землю, кричать, что они кружат около виллы, грозя ее обитателям новой неминучей бедой. Но Альберта повелительным жестом незаметно приказала ему молчать, а Джордж и Фраймкок взглядами поддержали ее. Пусть Роберт кончит свое повествование. С плохими новостями всегда успеется, к тому же Роберт наверняка должен знать какой-то способ защиты против этих чудовищ. Ральф недовольно покачал головой, но промолчал. Роберт же, приписав тревогу друзей впечатлению от своего рассказа, продолжал:

— Возможно, вы удивитесь, если я скажу, что с того дня недели две прошло без всяких скверных приключений. Более того, я сжился с моими сторожами и, если можно так выразиться, поддерживал с ними добрые отношения. Я убедился, что они вовсе не питали ко мне зла. Совсем наоборот, эти существа возлагали на меня большие надежды, а их резкие крики означали всего лишь безмерное удивление, когда они увидели опаловый шлем на моей голове.

Когда я добыл талисман, мой авторитет в их глазах резко вырос.

Днем я видел их изредка. В отличие от эрлооров Невидимки улетали на рассвете и возвращались только вечером, каждый в свое персональное обиталище.

Каким образом они наполняли чаши свежей кровью, сам я догадаться не мог, а существа держали это от меня в секрете. То, что они были невидимы, делало их охоту всегда удачной, однако я догадывался, увы, не без оснований, что главной их добычей были эрлооры и марсиане с болотистой части планеты.

Речи у Невидимок не было и объяснялись они пронзительными возгласами, чаще всего означавшими гнев или удивление. Когда им хотелось пообщаться между собой, они пристально смотрели друг другу в глаза и обменивались мыслями.

Вскоре я узнал и понял не только это, но и многое другое.

Поначалу они робко кружили возле меня, и один из Невидимок в знак своих добрых намерений привел меня в подземный зал, которого я раньше не видел. Там было множество всяких съестных припасов, которыми существо хотело меня порадовать.

Невидимка оказался так любезен, что даже открыл крышку одного из ящиков своими длинными щупальцами с присосками. Я до сих пор помню, какие они были влажные и холодные… От их прикосновения к горлу подкатывала тошнота.

Щупальцев было по пять с каждой стороны. Они поражали своей силой и гибкостью. Невидимки пользовались ими необычайно ловко — поднимали с земли самые разные предметы, завязывали узлы, пользовались различными орудиями, и оружием в том числе.

Иногда они ходили на щупальцах, как на ногах, широко раскинув крылья, и тогда походили на огромных бабочек, иногда висели на потолке, зацепившись присосками, которых на каждом щупальце было по три.

(Услышав про присоски, Фраймкок невольно взглянул на свою руку и скорчил выразительную мину, однако никто, кроме Ральфа, этого не заметил).

— Случалось, что Невидимки поднимали щупальцами огромные тяжести. Их крылья не были обтянуты перепонками и столь четко очерчены, как у эрлооров, а состояли из прозрачного рогового вещества, как у стрекозы, к примеру.

Однако мне понадобились немалые усилия, чтобы привыкнуть к жутким полупрозрачным студенистым головам, ко всему виду Невидимок, в которых словно совместились человек и осьминог.

В поисках способа найти с ними общий язык я однажды нарисовал углем на доске плод водяного каштана, потом показал рисунок Невидимке, который привел меня в кладовую с провизией, и жестами объяснил, что прошу мне это принести. Невидимка меня понял.

Потом я часто пользовался этим способом, чтобы раздобыть нужные мне вещи, а однажды привел Невидимку в архив и попросил его объяснить значение непонятных для меня рисунков на ткани.

Он приказал мне сесть напротив и смотреть прямо ему в глаза. Тогда я впервые почувствовал, что он воспринимает мои понятия и чувства, а возможно, читает и мысли.

Но такой способ общения всегда причинял мне сильные страдания, тем более, что чудовище часто навязывало мне свою волю, которой я не мог сопротивляться и вынужден был исполнять его приказы. Он таким образом вызывал меня, когда было нужно, или уводил в какую-нибудь отдаленную галерею, когда хотел показать что-нибудь интересное.