Сергей Садов - Кристалл Альвандера

– А? Да нет. Каждый одевается так, как ему удобно. Мне много приходится работать с пси-силами, и нужно постоянно восполнять потерю энергии. А здесь чем меньше на тебе надето – тем лучше. Любая одежда ограничивает поступление энергии.

Девушка вдруг захихикала.

– Значит, лучший способ – ходить вообще без одежды?

Я покраснел.

– Лучший – может быть, но здесь есть другие ограничения, – невнятно пробормотал я.

Девушка уже откровенно веселилась, видя мое смущение. К моему облегчению, развивать тему дальше она не стала.

– Прошу за мной, – она важно встала со стула и неторопливо направилась к выходу.

Прежде чем пойти следом, я оглядел помещение, в котором провел… сколько-то времени. Хотя на что тут смотреть? Комната очень напоминала каморки монахов. Правда, даже без маленького окна. Чуть выше моего роста в нишах стояли стеклянные банки со светлячками. Каждая такая ниша снабжена плотной занавеской. Когда нужно, их просто задергиваешь, и комната погружается в темноту. Кроме кровати в каморке стоял еще стол и два стула. Определить, из чего они сделаны, я так и не смог. Это точно не дерево. Похоже на камень, но уж очень легкие. Пол… А вот пол ровный, хотя выравнивали его не огнем, а вручную. При всей тщательности работы, на нем отчетливо виднелись следы инструментов.

Тут мой взгляд упал на девушку, которая терпеливо дожидалась меня у двери. Заметив мой взгляд, она улыбнулась. Я же почувствовал себя крайне неловко. Нашел время любоваться местным зодчеством.

– Вижу, вас заинтересовала комната?

– Э-э-э… немного. Вы все так живете?

Девушка оглядела прямо-таки спартанскую обстановку и фыркнула.

– Нет, конечно. Тут всего лишь комнаты отдыха. Это же помещения правителя. Официальная резиденция. Здесь всегда много народу бывает.

– Понятно. – Еще раз оглядев напоследок комнатенку, я вслед за девушкой вышел в коридор. Ага, насколько я помню, Феолу я относил в каморку напротив. Я хотел постучаться в дверь, но меня остановили:

– Простите, господин Альвандер, но вашей сестры сейчас там нет. Она в гостевом зале.

– Спасибо… и… гм… не надо называть меня господином Альвандером. Просто Альвандер. Можно Дерри. Э-э-э… а вас как зовут? Простите, если нарушаю какие-то ваши обычаи, но я не знаю, как обращаться к вам.

Девушка удивленно глянула на меня, потом рассмеялась. Я покраснел.

– А я-то думала, что это вы не хотите со мной знакомиться. Понимаете, у нас принято, чтобы мужчина представлялся первым. У вас разве не так?

– Нет, – признался я. – У нас сначала представляется хозяин, а потом гость.

– Тогда будем считать, что недоразумение улажено, – девушка улыбнулась мне. – Меня зовут Розалия. Пойдемте, я вас провожу. Вас уже ждут.

Заставлять хозяев ждать и правда не очень вежливо, поэтому отвлекать своего проводника больше не стал. Только молча разглядывал своды. А посмотреть было на что. Это же сколько трудов затратили гномы, высекая в камне такие проходы и залы? И как аккуратно все сделали! Вот это настоящие мастера!

Розалия провела меня по коридору и замерла около входа в какое-то помещение. Дверью здесь служила плотная ткань, свисающая сверху. Настоящих дверей я у гномов видел не так уж и много. В том зале, где мы встречались с правителем, в некоторых коридорах, мимо которых проходили. Вот в комнате, где я спал, стояла настоящая деревянная дверь… Гм… если дерево здесь под землей так высоко ценится, то что же это за комнаты для гостей, в которых двери делают из такого редкого материала?

Девушка тем временем уже распахнула передо мной занавеску. Я шагнул в помещение. В отличие от коридора оно освещалось гораздо лучше. Стены украшали такие же мозаики из драгоценных камней, как и в зале встреч. Правда, мастерство исполнения тут хромало, и на меня эти картины не произвели такого впечатления, как вчерашняя. Если на той мозаике все жило: гномы, прорубающие очередную штольню, их вздутые в напряженной работе мышцы, искры, летящие от инструментов… здесь же… ну, штольня. Два гнома стоят, опираясь на палки. Причем стоят в какой-то неестественной позе. Четыре картины на стенах, и все неживые. Разве что сделаны тщательно. Но это мастерство ремесленника, а не произведение настоящего художника. В этих мозаиках не было души.

Посередине помещения стоял небольшой стол из того же непонятного мне материала и, похоже, весьма распространенного здесь. За столом сидели Феола и Дорлин. Сейчас правитель выглядел гораздо лучше вчерашнего. Исчезла бледность. Седые волосы, раньше блеклые, теперь словно сверкали серебром. Пропала усталость из глаз. Он словно скинул с себя лет двести. Когда я вошел, он неторопливо поднялся и слегка поклонился. Я поклонился в ответ.

– Спасибо вам. Слышал, вы тоже лечили меня.

– Ну какой из меня лекарь, – смутился я. – В лучшем случае подмастерье. Я только помогал сестре. Она делала основную работу.

– Не всю, – пробурчала сестра, на миг отрываясь от кружки, из которой что-то пила. – Там еще работать и работать. Не понимаю, как врачи могли настолько запустить ваш организм.

– А что врачи? – усмехнулся Дорлин, снова усаживаясь за стол и приглашающе указывая мне на третий стул, стоявший рядом с Феолой. – Врачи не волшебники, в отличие от вас, – правитель улыбнулся нам с Феолой. – От старости еще лекарство не придумали. А я уже не молод. Скоро девяносто будет.

Я уже почти сел за стол. Розалия взялась за спинку стула, чтобы подвинуть его мне, но, когда я замер на полдороге в совершенно неудобной позе, растерялась. В полнейшей тишине кружка сестры выпала из ослабшей руки, содержимое разлилось по столу. Сама кружка неторопливо покатилась к краю, но Феола словно и не заметила этого. Только когда кружка с легким стуком раскололась от удара об пол, она вздрогнула и посмотрела вниз.

– Простите, – пробормотала она.

Вошедшая как раз в этот момент Луиза недоуменно посмотрела на меня, замершего на полпути к стулу, на Феолу, растерянно глядящую на осколки на полу, на Розалию и Дорлина.

– Сколько вам лет? – тихо спросил я, наконец-то опускаясь на стул.

Дорлин недоуменно глянул на меня:

– Скоро будет девяносто.

– А ведь я проверяла ваш организм, – пробормотала Феола. – Мне, правда, в тот момент не до подробных исследований было, но общую картину я составила. Ваш организм очень походил на организм стариков.

– Ну я и говорю, что не молод.

Феола оторвала взгляд от разбитой кружки и посмотрела на Дорлина:

– Ваш организм соответствует организму гнома пятисотлетнего возраста.

После этих слов в комнате воцарилась тишина.

– Пятисотлетнего? – ошеломленно спросила Луиза. – Гномы наверху живут по пятьсот лет?