Коллектив авторов - Фантастика 1981

Он не был оптимистичен:

— Будет ли воспроизведено средство Паттерлюха или нет — это ничего не изменит. Все наше развитие имеет в себе порок, который называется самоуничтожением и который был присущ также и средству Паттерлюха — концентрированному подобию всей нашей продукции, бесцельно и расточительно обслуживающей убийство и рождение, разрушение и строительство, нищету и обман, расизм и роскошь, болезни, преступность, сытое буржуазное довольство. Нужно совсем другое средство, — сказал социолог, — совершенно другое…

Непонятно, что имел в виду социолог Хаймендорф. Поговаривают, что он вечерами иропадает в библиотеке, изучает «Капитал».

ВИКТОР ПОТАПОВ

Первый контакт

Проходя по кольцевому коридору, Андрей машинально бросил взгляд в иллюминатор. Снаружи не было ничего интересного, а тем более нового. Все тот же космический ландшафт, словно неприкрытый след буйства каменотеса-великана, и надоевшие звезды.

Однако сегодня эта привычная картина задела что-то в его памяти. Андрей наморщил лоб, пытаясь понять, что именно, но постоянно заворачивающий вправо однообразный коридор угнетал его воображение, мешая поймать ускользавшую мысль. Внезапно его осенило: ну конечно, вчерашний фильм!

Удивительно мрачная фантазия у режиссера! Перед глазами замелькали какие-то лица, движущиеся фигуры, предметы, пронеслись обрывки разговоров. Потом, медленно приближаясь, все заслонила собой черная бугристая равнина, поросшая острым, словно шипы кактуса, частоколом стволов, между которыми засели угловатые валуны.

В безрадостном пейзаже чувствовалось какое-то скрытое недоброжелательство, затаившееся Нечто.

Наверху был один Ирек, прослушивал переговоры межпланетчиков.

— Немедленно прекратите! — громко официальным тоном произнес Андрей.

Ирек вздрогнул, его рука метнулась к переключателю и застыла в воздухе — он узнал знакомый голос.

— Тьфу, черт! Напугал, — улыбнулся Ирек, повернувшись к Андрею. — От твоих шуточек недолго в ящик сыграть…

— Что новенького? — поинтересовался Андрей.

— Пришло сообщение, что туристы, бродившие в глухом районе Скалистых гор, нашли в пещере двенадцать высохших гуманоидов.

— Бедолаги! — всплеснул руками Андрей.

— Туристы доставили гуманоидов куда следует.

— Да?! Куда же?

— Скорее всего в ФБР.

— Да, кстати, — вспомнил Андрей. — Там Джезсоупа «Святую ложь» привезли. Леночка мне сказала. Зайди в библиотеку, может, еще достанется…

Их прервал вспыхнувший на пульте сигнал вызова. Ответив, Ирек сделал запись в журнале и поднялся.

— Ладно, зайду, — кивнул Ирек, не оборачиваясь, и вышел.

Андрей стал просматривать журнал и, не обнаружив там ничего нового, включил приемник. Однако ему не повезло. Межпланетчики переговаривались вяло. Все было спокойно и обыденно. Никакое открытие не таилось в зигзагах и прерывистых линиях на лентах регистратора. Обычный день вселенной или, вернее, ночь, потому что на Земле была ночь…

«Стоп!.. Любопытный сигнал… Эх! Пропал… Ага, вот он снова. Интересно. Вроде бы то же самое… Ну-ка сравним».

Андрей включил рекордер и вновь воспроизвел, но уже параллельно, два странных орнамента зубчатых линий.

«Стоп!.. Любопытненько, — пробормотал он. — А что там дальше?…»

Запись струилась вроде бы непрерывной линией, но это был фон, безо всякого намека на систему. Андрей подождал.

Вот резкие нервные зигзаги выровнялись и снова зазмеились; опять знакомые всплески на экране.

Передача повторилась, потом еще раз.

Выключив запись, Андрей сидел, постукивая похолодевшими от волнения пальцами по крышке пульта, не зная, что предпринять.

Передача велась на неизвестном языке. И язык этот не был похож ни на один из земных. Все еще не веря в происходящее, он послал запрос мозгу станции. Ответ электронного полиглота подтвердил догадку.

Андрей помчался к Иреку. Тот спал, и Андрею пришлось растолкать его.

…Сонный Ирек плелся по коридору и, кивая головой, слушалобъяснения Андрея.

Вот так и получается, думал Ирек, занимаешься своим маленьким делом и ждешь чуда, а потом совершенно случайно наталкиваешься на него и тебе кажется, что ничего особенного, так себе… Но наверху Ирек окончательно проснулся.

Когда они вошли в рубку, Андрей подошел к автоматическому регистратору и сунул ленту Иреку.

— Вот, пожалуйста…

Ирек молча взял ленту, и, когда дошел до таблицы, содержащей основные характеристики волны, координат передающего объекта и прочего, лицо его в напряжении застыло.

Вновь и вновь пробегал он глазами колонки цифр, не смея верить в происшедшее: передача велась со сравнительно близкого расстояния!

Ирек взглянул Андрею в глаза и сказал: — Давай!

Андрей дал сигнал вызова: Космопорт ответил. Вздрогнув, Ирек решительно кивнул Андрею: «Передавай!»

— При проверке записи автоматического регистратора за такой-то период — проставь время — обнаружены сигналы искусственного происхождения, не соответствующие ни одному земному языку… Так! Сигналы повторялись через неравномерные промежутки времени и прекратились два часа назад. Сигналы поступают из сектора Мю-12, с расстояния 0,053 парсека. Все… — Ирек замолчал.

Он представил, какая на Лунной началась суматоха.

Андрей задумался о том, что пришельцы настолько отличны от людей по своим биологическим характеристикам, истории и уровню знаний, что поведение их рассматривать с точки зрения земной логики просто бессмысленно. Они не поступают ни так, как мы, ни наоборот — они поступают подругому. А это означает, что реакция пришельцев непредсказуема, и поэтому рассуждать о возможном содержании их радиограммы — пустая трата времени.

…Как-то незаметно наступил момент, когда мозг Космопорта отстучал расшифрованный текст радиограммы. Она содержала ПРИЗЫВ О ПОМОЩИ! Это было все, о чем просили пришельцы, погибая в своем корабле, медленно дрейфующем в сторону солнечной системы.

Родная планета оказалась для них слишком далекой.

Конечно, надежды у них было мало — так, какая-то сотая, тысячная, а может, и меньшая доля вероятности.

…В кольцевом коридоре, идя на дежурство, Ирек по привычке взглянул в иллюминатор: все так же в скучной темноте светились крупные и мелкие звезды, а знакомый пейзаж Луны казался свалкой разломанных геометрических фигур и плоскостей, проткнутых остриями скалистых пиков. И вдруг ее исковерканная поверхность вызвала у Ирека удивительно отчетливую ассоциацию — разбитый корабль, медленно плывущий где-то за окраинами солнечной системы.