Дмитрий Янковский - Правила подводной охоты

— Помнишь, мы с тобой в дозоре стояли, когда рыбаки сели на мель?

— Ну?

— Ты у меня взял бумажку, «косяк» свернуть.

— И?

— Что с ней стало?

— С кем, блин, барракуда тебя дери?

— С бумажкой, — со вздохом ответил я.

Мичман свесился с края крыши и вытаращился на меня.

— Ну, с Чистом понятно, его хвостокол в руку ужалил, а тебя что? В голову, да? Кстати, это правда, что Молчунья тебя за яйца с того света вытянула?

— Это правда. — От старшего по призыву что-то скрыть сложно, даже если ты уже сам стал «дедом».

— И как?

— Что — как? — насупился я.

— Яйца.

— Нормально. Так ты помнишь, что стало с бумажкой?

— Ты, Копуха, сделай компресс холодный, — посоветовал Мичман. — И положи на голову. Будет легче. На кой дьявол тебе понадобилась бумажка полугодовой давности? Откуда я знаю, где она? Может, я ее скурил, может, жопу подтер. Валите осюда, у меня нападение справа.

Пришлось свалить.

— Я же тебе говорил, голяк, — бурчал я на ходу. — Вечно ты меня выставляешь придурком.

Неожиданно до нас долетел голос Мичмана.

— Эй, Копуха! — крикнул он, встав во весь рост на крыше макета. — Я вспомнил!

— Что? — спросил я, сложив ладони рупором.

— Про бумажку. Я на ней записку оставил для Пучеглазого. Его не было на посту, и мне в лом было его ждать. Я написал, что буду в «Трех соснах».

«Буду должен!» — подал я один из тех семафорных сигналов, которых не найти в каталоге.

«Сочтемся», — ответил Мичман и снова уселся командовать битвой.

— Вот видишь! — победным тоном сказал Пас. — Пойдем к Пучеглазому, он сегодня на посту химнаблюдения.

Химпост располагался недалеко от вышки радиомаяка, так что нам пришлось пересечь почти весь остров. Проходя мимо эллинга, мы заметили катер с зеленой загогулиной на борту.

— Быстро прикатили биологи! — удивился Пас.

— Наверное, работали где-то рядом, — пожал я плечами. — Сейчас начнут изучать открытых нами монстров вдоль и поперек.

— Кстати, — задумчиво произнес приятель. — А ведь в каталоге Вершинского будет указано, что это мы с тобой первыми обнаружили капканы нового типа.

— Хрен там, — успокоил я его. — Скорее всего там будет стоять имя Жаба.

Наконец мы достигли приземистого домика, в котором располагался химпост. По случаю жары двери и окна были закрыты наглухо, а под решетчатыми кожухами на стене вращались вентиляторы кондиционеров. Я несколько раз гулко пнул металлическую обшивку двери, прекрасно зная, что Пучеглазый скорее всего напялил на голову виртуальный шлем и гоняет в «Ноль-IV» с дежурными по посту дальнего мониторинга.

— Кому тут, блин, не отдыхается после обеда? — донесся изнутри недовольный голос.

Камера наружного наблюдения зажужжала, и через секунду дверь уползла в сторону, впустив нас в комнату, заставленную химическим оборудованием.

— Привет! — махнул из-за компьютера Пучеглазый. — Чего вам надо? Самим делать нечего и других отрываете от работы.

Насчет работы он, похоже, не врал — игровой шлем притулился на самом краю стола, а на экране компьютера подергивались цветные змеи непонятных графиков.

— Отдохни немного, — посоветовал Пас. — А то глаза из орбит вылезают.

— Это у меня с рождения, — заявил химик. — Кстати, слышали, Жаб обнаружил новый вид донных капканов?

— А мы-то думаем, чего биологи крутятся возле берега! — Мне пришлось толкнуть Паса в плечо, чтобы он не сболтнул лишнего. — Что, совсем неизвестный вид?

— Мало того! — Пучеглазый понял, что нам ничего не известно, и оживился. — Эти твари взрываются, раскидывая в радиусе нескольких метров отравленные иглы!

— Да ну! — я состроил недоверчивое лицо.

— Вот вам и «ну». За последние десять лет попадается четвертая тварь, не обозначенная в каталоге Вершинского.

Вот это действительно было интересно.

— Чистюля, ты что-нибудь слышал об этом? — я решил еще больше разговорить Пучеглазого.

— Нет, — подыграл мне Пас.

— Сразу видно, что недалеко ушли от салаг, — химик ослабил амортизатор кресла и вальяжно откинулся на спинку. — Десять лет назад у берегов Шри-Ланки в сети рыбаков попалась торпеда совершенно нового типа. Не цилиндрическая, как все известные, а плоская, будто камбала. Нитрожира в ней было совсем мало, около килограмма, зато во лбу имелся воронкообразный хрящ, позволяющий делать взрыв кумулятивным.

— Круто! — ляпнул я для поддержания разговора.

— Но не это самое главное. Фишка в том, что у этой торпеды, которую назвали «Скат», в генетическом коде не было клейма фирмы изготовителя.

— Ты хочешь сказать, что ее сделали после войны? — удивился Пас.

— Никто не знает, — развел руками Пучеглазый. — Может, и так. Но в любом случае делали ее вопреки всяческим конвенциям, поскольку на брюхе у «Ската» нашли вполне рабочие органы размножения.

— Ни фига себе! — не удержался я. — Это что же будет, если торпеды сами станут плодиться?

— Ничего хорошего, — хмуро сказал Пас. — И много нашли этих «Скатов»?

— Тот был единственным.

— И то хорошо.

— Затем, — продолжил Пучеглазый, — у берегов Мадагаскара один из охотников попал под удар донной ультразвуковой пушки. Хорошо он был в газовом аппарате! Однако, когда начали исследовать место, никакой пушки на дне не нашли. Зато нашли знаете что?

— Не знаем, — терпеливо произнес Пас.

— Десять свежих икринок! Их собрали, вырастили и получили несколько ультразвуковых пушек. Не простых, между прочим. Эти твари, в отличие от уже известных, умели переплывать с места на место. Судя по всему, сделали их на той же фирме, что и «Скат», потому что клейма в генетическом коде тоже не было. И наконец история с миной класса «Диана». Это уже в Атлантике. Так что я не удивлюсь, если у жабовских капканов тоже найдутся органы разможения.

— И что ты на это скажешь как химик? — поинтересовался Пас.

— В домашних условиях биотех не создать, это точно, — уверенно заявил Пучеглазый. — Мне кажется, что завод по изготовлению этой дряни стоит где-нибудь в флибустьерской республике. В Полинезии быстрее всего, именно поэтому две из четырех находок попались в Индийском океане.

— Ну а смысл какой? — скривился я.

— А никакого, — отмахнулся Пучеглазый. — Это же пираты. Им лишь бы что-нибудь взорвать.

Аргумент был веский.

— Слушай, — вспомнил я о цели нашего с Пасом визита. — Ты находил записку Мичмана месяца три-четыре назад?

— Какую еще записку?

— На тетрадном листе. Там еще с другой стороны цифры были написаны. Мичман сообщал, что ждет тебя в кабаке.