Октавиан Стампас - Древо Жизора (Тамплиеры - 4)

Как всегда, масленица в Бордо была развеселая, и Ришар, довольный блестяще проведенной турской войной, с головой ушел в развлечения, так что и наступивший вскоре Великий пост не сразу смог его остановить. Здесь, в Бордо, кстати, находилась и его невеста Алиса. Ришар не мог не встретиться с ней. Алиса показалась ему хорошенькой, и он, забыв про обиды, принялся за ней ухлестывать. Без особого труда он добился от нее тайных свиданий, а потом и бросил, сказав на прощанье следующее:

- Что ж, судьба свела нас дважды. Сперва как жениха и невесту, потом как любовников. Даст Бог, в третий раз мы встретимся как монах и монашка. Прощайте милая Алиса, я никогда не забуду ваших нежных ласк.

И с тем он покинул плачущую дочь покойного Людовика. А она-то, бедняжка, уже успела взлелеять надежду на то, что Ришар ее полюбил и, наконец, сделается ее законным супругом. К чести принца, он ни разу не намекнул ей на то, что она была наложницей его отца.

Вскоре пришло известие о войне, вспыхнувшей между Филиппом-Августом и Генри Плантагенетом. Бертран де Борн внушил-таки молодому королю Франции мысль о прелестях войны и необходимости ее ежегодного ведения. И Филипп-Август решил воскресить давний спор о графстве Иссуден, лежащем между Шатору и Буржем, на самой границе между английскими и французскими владениями, как Жизор в Нормандии. Он вторгся в пределы Иссуденского графства как раз тогда, когда король Генри производил инспектирование своих восточных границ. Покинув Бордо, Ришар и брат его Жан, к тому времени уже получивший прозвище Сантерр, то бишь, Безземельный, оставив бордоские развлечения, отправились на восток, чтобы оказать помощь отцу. Но война между английским и французским королями оказалась недолгой. Сойдясь для переговоров, они заключили мир. Король Генри пообещал женить своего сына, Жана Сантерра, на сестре Филиппа-Августа - Алисе, при этом он сделал весьма недвусмысленный намек на то, что завещает корону свою не Ришару Львиное Сердце, а Жану Безземельному, так что Франция от такого брака будет иметь большую выгоду. Прощаясь с Филиппом-Августом, Генри обронил:

- Рад был еще раз удостовериться в вашем благоразумии. Вы не по годам мудры. Удивляюсь, что общего у вас может быть с моим Ришаром. По-моему, он непроходимо глуп. Сочинять стишки и махать мечом - вот единственное, на что он способен. Политика - не его дело. Нет, это не монарх.

- Но он очень мил, - с улыбкой отвечал хитрый Филипп-Август.

Разбойный нрав и безрассудное озорство Рене де Шатильона сыграли злую шутку с Иерусалимским королевством. Среди захваченных им купцов были женщины и среди этих женщин оказалась ни много, ни мало - сестра самого Саладина. Вот почему султан так яростно добивался от короля Гюи решительных мер по отношению к хозяину замка Керак. Шло время, а пленники продолжали томиться в казематах Моавского замка. Дождавшись первых теплых дней, Саладин начал решительный поход на Иерусалим. Чтобы избавиться от лишних врагов, он первым делом совершил очень мудрый поступок - заключил дружеский мир с графом Триполи, Раймоном, обширные владения которого простирались от самой Антиохии на севере, до Галилейских земель на юге, ибо граф Раймон был женат на Галилейской принцессе Эшиве. Узнав об этом, король, Гюи Лузиньянский пришел в неописуемую ярость и, не дожидаясь праздника Пасхи и Святого Огня Господня, он повел войска свои на север, горя желанием наказать изменника. Огромные отряды тамплиеров и госпитальеров, возглавляемые великими магистрами двух орденов, де Ридфором и д'Амьеном, сопровождали государя в этом походе. Сенешаль Жан де Жизор остался в Тампле за главного, в подчинении у него было не более сорока тамплиеров, включая прецептора Жана де Фо. Остановившись в Назарете, король Гюи решил провести здесь несколько дней в молениях к Иисусу, родившемуся в этом городке. Тут оба великих магистра приступили к нему с уговорами сделать попытку примирения с Раймоном и объединения с ним для борьбы против Саладина. Сговорчивый Гюи согласился, и д'Амьен с де Ридфором отправились в Тиверию, где в то время у своей жены Эшивы в огромном замке, построенном из черного вулканического камня, находился граф Триполийский. Тридцать тамплиеров сопровождали своего гранмэтра, тридцать госпитальеров - своего. Они еще не знали, что граф Раймон разрешил большому отряду сарацин проехать по его владениям. Он поставил всего лишь два условия - не обидеть ни одного жителя Галилеи и, выехав с первыми лучами солнца, покинуть Галилею с последними отблесками заката. Проехав через замок Де Фев, крошечные отряды тамплиеров и госпитальеров встретились в поле у Крессона с семитысячным войском сарацин. Сражение было бы бессмысленным, и великий магистр госпитальеров взял на себя переговоры с военачальником сарацинского войска, но кончилось все тем, что сарацины схватили всех рыцарей, отсекли им головы и воздели на пики. Д'Амьена и де Ридфора они отпустили со словами:

- Можете вернуться к своему королю и передать ему, что если он не подчинится самому могущественному из всех султанов, Саладину, то головы всех христиан, обитающих на земле Палестины, окажутся на остриях пик, а копий у Саладина намного больше, чем у вас голов.

Д'Амьен и де Ридфор отправились обратно в Назарет, а сарацины кичливо прогарцевали под окнами Тивериадского замка, являя взору графа Раймона отсеченные головы тамплиеров и иоаннитов, насаженные на длинные пики.

- Как видите, мы исполнили свое обещание, - нагло ухмыляясь, сказал ему сарацинский воевода, - возвращаемся до заката и не обидели ни одного жителя Галилеи, а эти головы, которые поутру еще вращались на своих шеях, принадлежали людям, пришедшим в ваши владения с юга.

Прийдя в неописуемый ужас, граф Раймон срочно отправился в Назарет, где встретился с королем Гюи и на коленях просил у него прощения за то, что искал мира с Саладином. Король простил его, поднял с колен и троекратно поцеловал, после чего был созван совет для обсуждения плана действий. По данным лазутчиков, основное войско Саладина размещалось в горах за Иорданом на расстоянии восьми-девяти лье от войска крестоносцев. Вряд ли следовало ожидать, что Саладин двинется вниз по Иорданской долине - во-первых, так он рисковал обнажить тылы, а во-вторых, с каждым днем солнце палило все жарче, и май стоял такой, каков обычно бывает в здешних местах июль. Поэтому решено было двигаться медленно и встретить сарацин в горах, окружающих Иорданскую долину, где все-таки не так жарко и дует ветерок.

Но Саладин не думал спешить. Он выжидал, когда страшная жара растопит и обратит в воду суровые намерения крестоносцев дать сарацинам решительное сражение. Не выдержав жары и томительного ожидания, Гюи Лузиньян отбыл из расположения войск в Сен-Жан-д'Акр, куда вскоре прибыли и все придворные, включая королеву Сибиллу. На холмах Галилеи осталось войско, возглавляемое графом Триполи и великими магистрами двух главных рыцарских орденов.