Фриц Лейбер - Клинки против смерти

В десяти локтях за ним, в черной разверстой пасти Темного Переулка, что был бы темнее самой Площади Мрачных Увеселений без ее новоявленного светила ночной коммерции, Фафхрд заметил бок о бок две фигуры в черных плащах, надвинутых на лица.

Под одним капюшоном тьма была абсолютной. Даже на лице негра из Клиша звезды оставили бы хоть какие-то блики. Их не было.

Под другим капюшоном угнездились семь еле различимых зеленоватых огоньков. Они сновали из стороны в сторону, иногда кружили вокруг друг друга или головокружительно метались. Время от времени то один, то другой из продолговатых овалов становился чуть ярче, оказавшись около края капюшона, или темнел, удаляясь вглубь.

Вложив Серый Жезл в ножны, Фафхрд двинулся к фигурам: не отвращая от него своих, так сказать, ликов, они безмолвно и медленно удалялись в глубь переулка.

Фафхрд следовал за ними. В душе его пробудился интерес… и кое-что еще. Встреча с одним лишь собственным наставником сулила ему лишь скуку и легкое волнение, но кому же по силам подавить трепет, оказавшись сразу перед Нингоблем Семиглазым и Шилбой—без—очей—на—лице?

А то, что оба непримиримых соперника-чародея объединили свои усилия, даже просто находятся рядом, означало, что свершается нечто сверхзначительное. В этом нельзя было сомневаться.

Тем часом Мышелов приобщался к высшей степени искушающим разум экзотичнейшим из развлечений, которые едва можно даже представить. Тонкие, одетые в кожу с золотым тиснением фолианты таили в себе знания, едва ли не более странные, чем в той книге, которую он перелистал у входа. Знаки в них походили на скелеты зверей, облачные вихри, ветвистые кусты и деревья, но он читал их смысл на удивление просто, без малейших затруднений.

Книги подробнейшим образом описывали приватную жизнь бесов, тайные культы жадных до крови богов, кроме того… тут были и иллюстрации: контрприемы, действенные против демонов, вооруженных мечами, и эротических штучек ламий, суккубов, вакханок и гамадриад.

Линзы и медные трубки, причудливо перекрученные, предназначались для того, чтобы заглядывать за стены и через зарешеченные окошки в иные вселенные. Сперва они явили ему лишь восхитительный блеск ковров, драгоценных камней, словно в калейдоскопе, но спустя какое-то время Мышелов стал различать уже и некоторые интересные и привычные уголки: сокровищницы мертвых королей, спальни живых королев, пещеры, где держали советы восставшие ангелы… а еще шкафы, в которые боги укрыли планы миров, оказавшихся слишком уж невероятными, чтобы имело смысл браться за их творение.

Что же касается скудно одетых стройных девиц в игривых клетках с весьма широко расставленными прутьями, ну, конечно же, на обворожительных и нежных округлостях приятно было отдохнуть взгляду, утомленному чтением книг и наркотическими картинками в трубках.

То и дело одна из них тихим посвистом окликала Мышелова и с льстивой мольбой во взгляде или весьма откровенными жестами показывала на покрытую самоцветами рукоять на стене возле клетки, с помощью которой можно было опустить на пол клетку, подвешенную на цепи, переброшенной через поблескивающие блоки. На эти приглашения Мышелов отвечал откровенно пылкой улыбкой, одобрительно кивая и чуть помахивая ладонью, словно давал понять: “Подождите… чуть-чуть. Потерпите”.

В самом деле, пусть девицы и сулят наибольшие наслаждения, это еще не значит, что следует пренебречь меньшими радостями. Девушек он решил оставить на десерт.

Нингобль и Шилба отступали по Темному Переулку, Фафхрд следовал за ними… и наконец, потерял терпение. Несколько умерив естественный трепет, он нервно воззвал:

— Ну и зачем вы стараетесь заставить меня преследовать вас, ждете что ли, пока все мы утонем в Великом Соленом Болоте? Зачем я вам понадобился? Какой смысл во всем этом?

Но обе фигуры под капюшонами уже остановились, насколько это было видно в свете звезд и отблесках света из нескольких окон наверху. И Фафхрд успел заметить, что остановились они на какой-то миг прежде, чем он закричал. Обычный трюк этих чародеев… Почему-то им нравилось, когда он ощущал собственную неловкость! В темноте Фафхрд закусил губу. И вечно так получается!

— О мой благородный сын… — начал Нингобль самым приторным жреческим тоном, семь его глаз не вились теперь еле различимыми клубками света во тьме, они застыли на месте, горя ровным и ласковым светом, словно Плеяды в конце лета, тающие в зеленом тумане, вздымающемся над озером синего купороса в едкой дымке соляной кислоты.

— Я спрашиваю, в чем дело? — уже совершенно невежливо перебил его Фафхрд. Он уже был обличен в своем нетерпении и мог в известной мере пренебречь остальными приличиями.

— Давайте представим себе гипотетический случай, — невозмутимо продолжал Нингобль. — Предположим, о мой благородный сын, что в некоей вселенной есть некий муж и его вселенной угрожает сила, исполненная мерзейшего зла, исходящая из другой вселенной или целого ожерелья вселенных. И этот храбрый муж горит желанием защитить собственную вселенную… Он считает свою жизнь пустяком и более всего желает посоветоваться с очень мудрым добродетельным и общительным дядюшкой, которому известно все, что связано с этой предположительной ситуацией…

— Пожиратели угрожают Ланхмару! — вдруг выпалил Шилба сухим и трескучим, словно дерево, голосом так неожиданно, что Фафхрд едва не вздрогнул и, насколько нам известно, Нингобль тоже.

Переждав мгновение, чтобы не произвести неправильного впечатления, Фафхрд перевел взгляд на Шилбу. Глаза его уже привыкали ко мраку, и он видел уже много больше, чем у входа в переулок, но в кромешной тьме под капюшоном Шилбы все равно не различил ни единой детали.

— Кто такие пожиратели? — спросил он.

Ответил ему, однако, Нингобль.

— Пожиратели — это купцы из купцов во множестве вселенных… Они настолько совершенны в своем умении торговать, что продают только всякую дрянь. В этом есть глубокая необходимость, ведь пожиратели постоянно должны напрягать все свое хитроумие, чтобы совершенствовать методы торговли, поэтому у них нет времени остановиться даже на минутку и задуматься о ценности того, чем торгуют. На самом деле они даже не осмеливаются задуматься об этом, чтобы не утратить своей ловкости, но эта ловкость велика столь, что товары их не встречают соперника, да-да, равного соперника среди лучших товаров всего множества вселенных… Ты внимательно слушаешь?

Фафхрд с надеждой поглядел на Шилбу, на этот раз тот воздержался от лаконичных замечаний. Северянин кивнул Нингоблю.