Сергей Гатаулин - Вирусапиенс

– Нет уж, увольте! Сам не стану и вам не дам!

– Что же делать? – поинтересовался смущенный атлет.

– Правда! Вот универсальный инструмент для разрешения всех проблем. И не нужно предполагать, что все вокруг не способны ее переварить в сыром виде. Не нужно присваивать себе право дозированного отпуска ее по триста грамм в одни руки, и не нужно заставлять мыть эти руки перед получением пайка. Правда показана всем, кроме смертельно больных и стариков!

Ванькин, не ожидавший такого натиска со стороны хакера, стушевался, опустил голову, став как будто ниже ростом.

– Да никто не хотел этим пользоваться. Я просто сказал первое, что пришло в голову, – оправдывался он, жалея, что поспешил с опубликованием своей секунду назад казавшейся гениальной мысли.

– Дурака хоть в Сеть загрузи, хоть от вируса избавь – он всё равно умнее не станет! – не успокаивался Бейрут.

– Но ты, умник, особо-то не увлекайся, – буркнул Илья.

– Стучат? – удивился Семён, прислушиваясь.

Воинствующие спорщики притихли. В наступившей тишине раздались негромкие удары.

Тук-тук!

Кто-то не решался войти в лабораторию. Профессор, находившийся ближе всех к двери, непонимающе уставился на деревянные створки, словно вспоминая, как они открываются: никто никогда не стучал – ведь сюда приходили работать.

Проситель аудиенции, видимо, потерял терпение. Дверь распахнулась, но за ней никого не было. Точнее, поначалу удивленный профессор никого не заметил.

Опустив глаза, он удивился ещё больше. На пороге стоял взъерошенный светловолосый мальчуган.

– Чего тебе надобно, ребенок?

– Ребенок! – отяжелевшим старческим голосом произнёс мальчишка.

– Ну ты даешь, профессор, в натуре! Хищника нутром чуять нужно, – недовольно глянув на вытянувшуюся физиономию Медведева, он уверенно переступил порог лаборатории; неестественно ссутулился, осматриваясь, замер с открытым ртом. – Черт! – завопил он секунду спустя, – А этот бычара откуда? – ткнул он пальцем в Ванькина.

Илья напрягся, шагнув к подростку, протянул сжатую в кулак руку.

Профессор был уверен, что узнал юного старичка, но не мог поверить своей догадке. Его сомнения развеял Потёмкин.

– Это Емельян! – громко представил он паренька, преграждая путь атлету. – Один из нас – хомо либерис.

– Царём, разбойником, вором, электронным оборотнем – ладно! Но не зеленым же сопляком! – воскликнул недовольный гость, картинно прижимая маленькую пятерню ко лбу, чем вызвал улыбки окружающих. – Либерис! – буркнул он. – Это что за хрень такая?

– Свободный! – улыбнулся Жора.

– Не хочу! – неожиданно заявил юный Емельян, потягиваясь.

Воздух вокруг него заколыхался. Нагреваясь от контакта с пылающим телом, он устремлялся кверху, создавая над головой мальчишки туманную воронку, из которой выдвигалась взъерошенная макушка. Мальчишка вытягивался на глазах.

– Свободным – это хорошо! А маленьким и сопливым в моём возрасте? Нет!

Ванькин не успокаивался, скрипнул зубами.

– Мы встречались?

– Я так и думал! – выдохнул Емельян. – Не помнит он. А кого ты, как котенка, по дубам таскал? Хорошо, зараза, насмерть не забил.

Здоровяк насупился, вспоминая, затем воскликнул:

– Черт! Соловей-разбойник? Покачал головой.

– Сколько времени прошло. А я уже забывать стал. Ты прости, не в себе я тогда был.

Медведев, с интересом наблюдавший странную беседу, попросил:

– Расскажите?

– Не сейчас! – буркнул Ванькин.

Профессор повернулся к Емельяну.

– Когда Дмитрий вытащил меня из компьютерного лабиринта, он мне все объяснил, – начал тот. – Рассказал, что меня ждет и как с этим обращаться. Ну я и подумал, что если могу, как Славка, перемещаться во времени, то почему бы мне не вернуться за своим телом? Как только машинка в голове загудела – прыгнул, а как понял, что промазал, засуетился. Тут меня ломать начало, все, думаю, помираю, – мальчишка махнул рукой. – А рядом, как назло, мужики, нарисовались. Глаза выпучили, камнями швыряют. Ну я их шуганул немножко.

Емельян замолчал.

– А дальше? – не выдержал профессор.

– А дальше, не знаю, сколько времени в отключке был, но когда пришел в себя, увидел все тех же мужиков, они вернулись с этим вот качком.

Илья кашлянул.

– Он кое-как ноги волок, пока я его разрядом не тряхнул. Ну а потом понеслось. Если бы не машинка в голове, забил бы он меня.

Мальчишка ощупал голову, словно проверяя, цела ли она.

Профессор открыл рот, но тут же забыл о своем вопросе; засиял, когда дверь лаборатории распахнулась. Взгляд погас также быстро, как и зажегся. На пороге стоял мрачный и грязный телохранитель.

– Фууу! – завопили возмущенные голоса.

– Вы как хотите, а я домой, – опуская глаза на заляпанную одежду, заявил Анатолий.

Следом за благоухающим телохранителем появилась Галина, непонятным образом очистившая все пятна на одежде. Девушка смущенно повела носиком и едва не расплакалась.

– Ничего не помогает, – сообщила она расстроенно. Медведев ринулся навстречу.

– Всем по домам! Завтра договорим! – заявил он не терпящим возражений голосом.

Анатолий, дождавшись, когда профессор поравняется с ним, схватил его за плечо, приближаясь к уху, быстро зашептал:

– В том мире, где жила она, вы погибли! Профессор отстранил молодого человека.

– А в этом погибла она. Мы не должны существовать вместе, но оба перед тобой. Жизнь – штука хитрая, – улыбнулся он, закрывая за собой дверь.

Анатолий утомленно закатил глаза, запрокидывая голову, и досказал:

– Когда у тебя на руках все карты, она внезапно предлагает сыграть в шашки.

Глава пятнадцатая

Создатели Вселенных

Вселенную вырастили Садовники, Тромба создал профессор, Дмитрия родила мама, а Бейрут устроил большой взлом и взорвал галактику.

– Одна игра, – вздохнул Дмитрий, проводив телохранителя взглядом. – Он прав!

– Не он – Стендаль, – уточнил Бейрут. Потягиваясь, коснулся взглядом тусклой лампочки. Хотя к предложенным нам разборкам мы действительно не готовы.

Пустые столы, прижимаясь к оштукатуренным стенам, прикрыли опрокинутые стулья. Темнота, угнетающая простого наблюдателя, нисколько не смущала приютившихся за столом хакеров. Для Дмитрия мир давно уже перестал быть трёхмерным вместилищем материи, мчащимся вперед во времени. То, что они не выключили единственную лампочку, было данью традиции, а не жизненной необходимостью.

– Не могу поверить! – воскликнул Потёмкин, в очередной раз пересекая круг света. – Отец Михаил – Садовник! Чушь какая-то!

– Что тебя смущает? – спросил Бейрут, жестом останавливая встрепенувшегося Жору. – Я знал и раньше, что он не тот, за кого себя выдает, – продолжал хакер. – Всегда в центре событий. Абсолютная информированность и вместе с тем полное отсутствие какой-либо информации о нём.