Мария Галина - Волчья звезда

- Ага, - сказал Симон. - Вот...

Изображение стало четким, нестерпимо четким, и он увидел вторую базу... Вернее, оплавленный черный купол, бессмысленно глядевший в пустое небо.

- Что там? - спросил Гидеон, выглядывая у него из-за плеча.

Симон посторонился, освобождая доступ к экрану.

- О, Господи... - пробормотал Гидеон.

- Нет больше Лагранжа... никого нет...

- Там-то что стряслось?

- Понятия не имею, - устало ответил Симон. Он опустился на стул; экран издевательски мерцал, точно подмигивая, в окна лился пустой холодный свет... свет чужого мира...

Надеяться больше было не на что - и силы уходили вместе с надеждой. Он ощущал внутри какую-то странную пустоту; помещение казалось слишком открытым, экраны - окнами в чужой, враждебный мир, и ему хотелось забиться в какой-нибудь темный угол, закрыть глаза и ничего не видеть... Инстинкт самосохранения гнал его в укрытие, но спрятаться от себя невозможно...

Коменски появился в дверях аппаратной, стягивая с рук резиновые перчатки. Халат он натянуть не успел и комбинезон еще обильней, чем у Гидеона, был заляпан кровью. Встретив вопросительный взгляд Гидеона, он покачал головой.

-Все...

Гидеон прерывисто вздохнул и тихо сказал:

- Ты уверен... что сделал все...

- Все, что мог... Послушай, Гидеон... с самого начала было понятно...

Гидеон облокотился на пульт, обхватив голову руками.

- Он умер, уже когда он его нес... - тихо сказал Коменски Симону, - у него на руках... Послушай, Симон... почему они это сделали? Неужто не видели, в кого целятся?

- Не знаю, - сказал Симон, - скорее всего, и впрямь не видели - просто не разглядели в темноте... Или у кого-то рука сорвалась со страху... А быть может, решили, что мы можем принять какой угодно облик...

- До какой-то степени они правы.

- Да. До какой-то степени. Коменски вздохнул.

- Что поделаешь... Гидеон, задействуй серва, пусть вынесет его за пределы купола.

-Нет!

-Тогда нужно похоронить его здесь... Симон, ты связался с Лагранжем? Что ты так смотришь?

- Плохо дело, Амос... база уничтожена,..

- Как - уничтожена?

-Полностью. Сам посмотри, - Симон отодвинулся. - Одни руины...

- Но сигнал... Мы же приняли их сигнал...

- Возможно, кто-то и выжил... Но рассчитывать на их помощь не приходится. Это нам - не им - нужно снаряжать коптер, чтобы подобрать уцелевшего, кем бы он ни был... Другое дело, пробьемся ли мы через этот заслон? Посмотри...

Солнце уже стояло высоко в небе, но небо все равно пылало, охваченное белым огнем - светящиеся линзы висели в воздухе, медленно поворачиваясь вокруг своей оси.

- Они нас обложили... Коменски выглянул в окно:

- И не думают уходить... А вдруг это все же контакт?

- Это не контакт, - сухо сказал Симон. - Это цирк.

Неожиданно для себя он всхлипнул и сердито вытер глаза ладонью. Вот они люди. Бессмертные, неузявимые. Холодные, равнодушные наблюдатели, оставляющие позади себя смерть и разрушение. Их бессмысленное любопытство показалось ему оскорбительней, чем любая ненависть, в нем было что-то омерзительное...

Коменски направился к двери.

- Пойду, помогу Оливии... прибраться там... Не стоит оставлять ее надолго одну. Тем более, так...

- Я сам, - неуверенно сказал Гидеон.

- Не нужно, оставайся здесь. Потом решим, что делать дальше.

Симон стоял, прислонившись к дверному косяку, наблюдая, как Коменски уходит во тьму коридора.

- А что дальше? - Гидеон устало покачал головой, - Ничего... пустота...

- Ты бы определил, откуда идет сигнал... - -Зачем?

- Затем, что кто-то нуждается в помощи.

- Это мы нуждаемся в помощи.

- Хватит, Гидеон. Займись делом. Гидеон неохотно опустился за пульт. Оливия вынырнула из тьмы коридора так бесшумно, что Симон невольно вздрогнул.

- Ты как? - спросил он. Она виновато произнесла:

- Симон... мне так жаль...

- Мы ничего не могли сделать.

- Да, я знаю. Но все равно... мы приносим им одно горе...

- Они нам - тоже, - печально сказал он, - ты знаешь, что с базой Лагранжа беда?

- Да. Мне Амос сказал. Нам больше не на кого надеяться.

- Нет, - Симон покачал головой, - ведь кто-то все же уцелел... кто-то из группы Лагранжа. Гидеон сейчас пытается нащупать его координаты...

Гидеон обернулся.

- Нашел. И правда, он совсем неподалеку от нас. Здесь, в предгорьях, к юго-востоку. Точнее пока не могу...

-Один?

- Один.

- Но это же... - неуверенно сказал Симон. - Этого не может быть...

- Ты же знаешь, как работают эти передатчики. Они не ошибаются. Слишком просто устроены.

- Но раз так, - Оливия положила ладонь на локоть Симона, - мы должны его забрать...

- Сюда? - горько спросил Гидеон.

- Значит, нужно выбираться всем вместе. Снарядить коптер...

- И оказаться без защиты? - покачал головой Симон. - Пока еще их сдерживает силовое поле, но стоит оказаться вне его, кто может поручиться... В любом случае, это должен решать Амос.

- Бедняга... - пробормотал Гидеон.

- Да. Это тяжелый груз. Послушай, а где вообще Амос, Оливия? Он, вроде, говорил, что идет к тебе...

- В лаборатории... Он отправил меня - сказал, что сам...

- Что-то он долго... Пожалуй, я схожу за ним.

- Я с тобой, - сказал Гидеон.

- Не нужно. Оставайся здесь.

Он знал, что нужно торопиться, но не мог себя заставить... Он уже почти знал, что увидит, но все равно еще больше замедлил шаг, и, дойдя до полуприкрытой двери,крикнул:

- Амос!

Молчание...

Он рывком распахнул дверь. Лаборатория была пуста. Над операционным столом горела лампа, простыня в бурых пятнах прикрывала лежавшее на столе тело, и даже под ней можно было различить, какое оно крохотное. Симон машинально поправил сползший край и вышел.

В комнатке, примыкающей к операционной, никого не было, из окна лился холодный бесстрастный свет. На полу валялся скомканный лист бумаги. Симон нагнулся, подобрал его, осторожно разгладил ладонью. На листке кривыми, детскими буквами было выведено:

"Я - Коменски.

Я - Ян Амос Коменски.

Я - человек"

Последняя буква в слове "человек" сползала вниз, превращаясь в вертикальную, дрожащую линию.

И все.

Сзади послышался шорох, но он обернулся не сразу. Какое-то время он молча стоял, бессмысленно глядя на эти каракули, потом выдвинул ящик стола и достал лучевик...

Ночь подходила к концу, но небо так и не стемнело; маленькие ложные солнца висели над куполом, и купол переливался всеми цветами радуги, вибрировал под этим напором света, как шкура раненого животного, а потом вдруг вспыхнул чистейшими цветами спектра и погас...

- Они отключили поле! - в голосе Гидеона звучал ужас и какой-то благоговейный трепет. - Но ведь это же практически невозможно! Его нельзя отключить снаружи!