Алан Фостер - Избранные произведения.Т.7. Проклятые: Фальшивое зеркало. Военные трофеи

Слова Турмаста были встречены одобрительным гомоном.

— Да, — почти с удивлением заметил Веенн. — Ты, Раньи, открыл нам глаза, а мы тебя чуть не убили за это. Ну, и как нам спасти остальных наших — здесь и на Коссууте? Как нам принести им эту правду?

— Будьте благодарны нашим новым друзьям, помогайте им и — ждите. Только поменьше «предложений». Я поговорю со здешними властями. У меня есть кое-какие идеи.

— Только вряд ли имело бы смысл забрасывать нас на Коссуут так, как они подкинули тебя из джунглей там, на Эйрросаде. Нас слишком много, риск слишком велик, — заметил Турмаст.

— Да, с Коссуутом не получится, — признал Раньи. Но больше не сказал ничего, хотя реплик и вопросов было предостаточно.

Он внушал свои «предложения» очень осторожно: то поговорит с каким-нибудь с’ваном, то с влиятельным массудом. Землян он обходил — они были иммунны против его внушения. Помощь своих друзей он категорически отверг: если он попадется, пусть это будет только он один.

Как он и ожидал, когда он, наконец, представил свои соображения штабу обороны Улалуабла, последовала масса возражений. Его аргументация сводилась к напоминанию об успехе операции на Эйрросаде: ему тогда позволили вернуться к своим, все было сохранено в тайне — и в результате он провел с собой в сторону Узора двадцать пять воинов.

В ходе последовавшего жаркого спора на его стороне неожиданно выступили все с’ваны и массуды. Его оппоненты не могли скрыть своего изумления таким единодушием, но, слава Богу, как будто ничего не заподозрили. В конце концов было решено в принципе повторить операцию по типу Эйрросадской: солдаты Раньи под видом чудесно спасшихся ашреганов будут посланы через линию фронта, по одиночке или малыми группами, вольются снова во вражеские части, чтобы попытаться их распропагандировать и организовать их переход на сторону Узора. Была наспех придумана легенда о том, как они, будучи переведены в столицу, сумели захватить там несколько транспортов на воздушной подушке и совершить побег. Стремясь уйти от погони, они разбились на несколько групп и таким образом им удалось прорваться. Было сделано все, чтобы даже в изощренных мозгах амплитуров не возникло аналогии с пропажей и возвращением Раньи на Эйрросаде.

Не все шло так, как было задумано. Некоторые попали в расположение частей, состоявших целиком из чистокровных ашреганов и криголитов; тут оставалось только ждать и надеяться на перевод в другую часть. Другим повезло больше: среди их «спасителей» оказались бывшие земляне, и возрожденные повели среди них осторожную работу по обращению их на путь истинный. На тех, кого убеждали аргументы и разумные доводы, желанный эффект произвела демонстрация способности агитаторов воздействовать на психику ашреганов и криголитов.

Неделя сменяла неделю. Военные действия шли с переменным успехом. Но вот стали появляться первые группы перебежчиков, возглавляемые сподвижниками Раньи, среди самых удачливых оказались вконец вымотанные, но торжествующие Турмаст и Веенн. Заранее предупрежденные местные командующие войсками Узора сразу же сообщали в Главный Штаб о случаях добровольной сдачи в плен, и будущих новых «возрожденных» специальными, хорошо вооруженными конвоями переправляли в столицу. Там команда квалифицированных врачей под руководством прибывшего, наконец, из Омафила Первого-по-Хирургии организовала настоящую поточную линию по ликвидации последствий манипуляций с мозгом землян, и те вновь обретали свободу мышления, которой были ранее насильственно лишены.

К концу улалублианского года больше половины из двухтысячного контингента превращенных в ашреганов землян вновь вернулись в свое человеческое естество. Осторожность и четкость действий эмиссаров Раньи способствовала тому, что они не возбудили подозрений у командования противника. Помогло еще и то обстоятельство, что войска захватчиков вообще несли крупные потери, и сведения об исчезнувших людях: терялись в списках, где фигурировали все большие и большие цифры убитых, раненых и пропавших без вести.

Были и неизбежные жертвы. Свыше сотни землян погибло или было эвакуировано с планеты раненными или контуженными. Скорбь, которую испытывали по этому поводу Раньи и его сподвижники, не мешала им упорно продолжать начатое дело.

В военных действиях стал, наконец, намечаться перелом. Войска захватчиков были отброшены назад, к их опорным базам, которые они соорудили в местах своей высадки. Развернулось сражение в космосе — транспортные корабли интервентов все эффективнее стали перехватываться орбитальной артиллерией Узора на выходе из подпространства.

Командование приняло решение организовать нападение на планетарный штаб интервентов, расположенный на Южном берегу большого пресноводного озера в северной части континента. Планировалось использовать фактор внезапности и добиться решающего стратегического превосходства. Операция была связана с серьезным риском. Безоговорочно, даже с энтузиазмом идею ее проведения поддержали только лидеры Вейса, которым продолжение войны сулило дальнейшее усиление расовой напряженности. Как и большинство народов и цивилизаций Узора, они были преисполнены решимости уничтожить противника, даже если бы им пришлось драться до последнего — имелось в виду, до последнего массуда или землянина.

Уже значительно увеличившаяся группа «возрожденных» претендовала на роль авангарда и планировавшейся атаке. Поначалу военный штаб Улалуабла отверг эту идею: перебежчики должны, мол, сперва доказать свою лояльность и надежность. Раньи и его сподвижники приводили убедительный аргумент: что может быть лучшим доказательством, чем участие в первых рядах в штурме оплота их прежних союзников? Штаб, состоявший из представителей разных цивилизаций, стал ареной ожесточенных споров. В конце концов, было принято решение в пользу участия «возрожденных».

Впоследствии некоторые участники этого заседания с удивлением вспоминали, что им как будто кто-то подсказывал, как себя вести и кого поддерживать…

Глава 22

Он был знаком с оружием землян еще с того времени, когда проходил обучение на Коссууте, но никогда не думал, что ему придется самому им когда-нибудь воспользоваться, причем не против землян и массудов, а вместе с ними, в одних рядах.

Было и еще нечто новое, неожиданное: Раньи и его солдаты, считавшиеся у себя элитой, привыкли к определенным привилегиям. Здесь они были равными среди равных. Оказалось, что это вовсе неплохо — раствориться среди массы, не выделяться из нее. Конечно, полностью это не удавалось: солдаты, разговаривающие между собой на языке врага, поневоле привлекали к себе внимание. Тем не менее и Турмаст, и Веенн, и остальные без труда вошли в эту атмосферу боевого товарищества, которой не было и не могло быть в армии Назначения. Они скоро обнаружили, что у землян есть еще одна особенность: перспектива предстоящего боя вселяет в них чувство какого-то возбуждения, когда сражаешься за что-то свое, кровное, а не просто за абстрактную, пусть и элегантную философскую идею.