Арч Стрэнтон - Универсальный солдат

Меро, штат Луизиана.

Д Е Н Ь П Я Т Ы Й

Все было именно так, как вспоминал Люк. Высокие вязы, узкая подъездная дорожка, петляющая в густой траве, озеро и... дом... Высокий, коричневый, с красной черепичной крышей. Салатовые занавески колыхал ветер, и, казалось, они приветливо машут подъезжающему "плимуту". Еще было рано, и свет в доме был погашен. И не было на крыльце шоколадно-золотистого ротвейлера. Сердце Люка стучало так часто, словно хотело выскочить из груди. Он не помнил, КАК называется это состояние, но оно было очень приятным. В какой-то момент захотелось выскочить из машины и побежать по высокой траве. Люк, не отрываясь, смотрел на приоткрытую дверь, ожидая, что она вот-вот распахнется, и на крыльцо выйдет отец. Такой же улыбчивый, сильный, черноволосый, как и раньше. И мама. Красивая, молодая. Она увидит его и позовет так же, как тогда: - Люк, милый!!! ИДИ ДОМОЙ!!! Он увидел это так отчетливо, что даже вздрогнул. Но на крыльце никого не было.

Ронни волновалась не меньше Люка. У нее взмокли ладони, и она нервно покусывала нижнюю губу. "Узнают ли его?.. Конечно, должны узнать... Но все-таки двадцать пять лет прошло с тех пор, как родители видели Люка последний раз. А ведь они могли переехать, продать дом, и, может быть, здесь вообще живут другие люди. Господи, какой же удар ждет парня тогда. И что они будут делать? Искать? Да, но как? За ними охотится полиция. О, боже, ну вспомнила... Очень вовремя. Ладно, посмотрим. Не надо паниковать. Пока еще ничего не случилось. Будем надеяться, что и дальше не случится плохого". "Плимут" медленно полз к дому, тяжело преодолевая канавы, ныряя в них и тут же снова выбираясь. Обычная заброшенная дорога. Трава счищала с выкрашенных разноцветных бортов машины серую пыль. "Плимут" подполз к крыльцу, чихнул последний раз и умолк. Ронни услышала: где-то в кронах вязов поет пичуга. Тишина была настолько неправдоподобно глубокой, что эти трели казались громкими, как звук прибоя в ночи. Люк выбрался из машины и замер. Он не знал, ЧТО делать дальше, взбежать на крыльцо, крича: "Мама, отец, я вернулся!", или стоять, пока кто-нибудь из них не выйдет сам. И вдруг из дома донесся крик: - Джон! Джо-он, по-моему, кто-то приехал! Посмотри! секундой позже дверь распахнулась, и на крыльце появилась седая пожилая женщина. Она остановилась, выжидающе глядя на гостей. - Миссис Девро? - Ронни шагнула вперед. Но женщина не видела ее. Она смотрела на Люка. Сперва в ее глазах появилось недоумение, затем радость, смешанная с недоверием. - Люк?.. Он сделал шаг вперед, еще один и заключил мать в объятия. В ее глазах стояли слезы. Женщина улыбалась, все еще не веря в свое счастье... - О, боже, это невозможно... Джон! - она повернулась к двери. - Джон! Джооон!!! Люк вернулся!!! В доме что-то загрохотало, со звоном покатилось по полу, и в проеме возник худой высохший старик. Кожа плотно обтягивала острые скулы, глаза лихорадочно блестели. Он побледнел от волнения. - Господи... Люк... - хрипло выдавил старик и, кинувшись к сыну, обхватил и его, и мать винными руками, прижался щекой к плечу Люка, закрыл глаза. А ветер теребил его тонкие седые волосы. Так они и стояли. Втроем. Обнявшись. Стояли и плакали.

Сумерки едва успели тронуть небо серой краской, как непонятно откуда пришли свинцово-фиолетовые тучи, громыхнула молния, и с неба хлынули потоки воды, словно кто-то там, наверху, перевернул огромную бочку. Она хлестала сплошной холодной стеной, превращая землю в одну непроходимую грязевую трясину. А вместе с дождем обрушилась темнота. Скотт радовался. Ему нравился ливень. Он нес прохладу, облегчение, давал силы. Сержант осторожно крался среди деревьев, внимательно наблюдая за крыльцом дома. "Плимут" все еще стоял там, где его оставили беглецы. Белый капот был отчетливо виден за пеленой дождя. Желтый свет, падающий из окон, служил отличным маяком, и Скотт приближался к дому, направляемый им. Пистолет, зажатый в напряженной руке, чуть дрожал. Несколько раз Скотт едва не нажал на курок, когда неожиданно среди деревьев возникали зловещие силуэты людей. Он знал, что гуки следят за ним, но сейчас это не имело большого значения. Главное - уничтожить Девро. Предателя!!! Если "лягушатник" выйдет. Скотт просто пристрелит его. Ну а если нет, тогда он заставит его выйти. Сержант скользил в темноте серой тенью. Что-то хрустнуло за спиной. Скотт резко обернулся. Никого. Только качается ветка, задетая чьим-то телом. А может быть, виновник - дождь. Он двинулся дальше. Пересек площадку перед домом, открыл дверцу "плимута" и нырнул на переднее сиденье. Ключ, оставленный в замке зажигания, покачивался, и сержант, вынув его, сунул в карман пятнистых штанов. Несколько минут Скотт отдыхал, рассматривая через окно двор. Ангар, рядом поленница. Наверное, в доме камин. Чуть ближе, у забора, газонокосильная машина. Больше ничего. Если занять позицию возле автомобиля, весь двор будет, как на ладони. Надо проверить ангар. Скотт выскользнул из "плимута" и, пригибаясь, метнулся к дому. Добежав до угла, он проскочил открытое пространство. Широкие двери сарая были не заперты. Сержант приоткрыл одну створку - ровно настолько, чтобы протиснулось тело - и шагнул внутрь. В ангаре оказалось сухо и очень тихо, словно в другом мире. Приятно пахло сеном, штабеля которого стояли у стены. Он поднял глаза. Чердак, с такими же туго увязанными брикетами. Лестница, сбитая из длинных жердей. Прекрасно. Зачем людям столько сена? Это ферма, а значит, должны быть животные. Сержант замер, вслушиваясь в темноту. Ему не пришлось ждать долго. Из дальнего угла раздался тяжелый, шумный вздох. Ага, отлично. У них есть корова, и судя по количеству корма, не одна. А раз есть коровы, их нужно доить и кормить. В любом случае, кто-то должен будет сюда прийти. Он получит заложника и заставит предателя выйти на улицу. Нужно захватить хотя бы одного пученного и узнать расположение комнат в доме, на случай, если "лягушатник" решит пожертвовать заложником и остаться в укрытии. Ну-ка посмотрим, есть ли в доме черный ход. Сержант выбрался на улицу, прикрыл дверь и бесшумно побежал вдоль дома, осторожно заглядывая в окна первого этажа...

- Что значит, "Чарльза там нет"! А где он, хотела бы я знать? Люк, стоя у камина, наблюдал за девушкой, говорящей по телефону. Ее лицо выражало такую гамму эмоций, что он невольно улыбнулся. - Нет, нет, нет. Да мне плевать, что вы обо мне слышали! Это все вранье, от первого до последнего слова. Да, у меня есть доказательства. Да. Точно. Слушай, приятель, ты меня что, за совсем тупую принимаешь, что ли? Нет? Так вот, скажи этому копу, чтобы он засунул это себе в ... - Она возмущенно бросила трубку на рычаг. - Черт, а? Ну, надо же! Люк несколько секунд наблюдал за тем, как она откинулась на спинку дивана, что-то бормоча себе под нос. Видимо, это был внутренний диалог, потому что лицо ее постоянно менялось. Ронни приводила доводы и контрдоводы, с негодованием разбивая в пух и прах своего оппонента. Он повернулся к каминной полке, на которой стояли фотографии, и взял одну из них в руки. За те несколько часов, что был дома, Люк рассматривал ее уже не меньше десяти раз, и все равно она притягивала его взгляд, словно магнит. С черно-белой, пожелтевшей от времени карточки на Люка смотрели пятеро солдат. Трое сидели на жухлой траве, положив автоматы рядом, а двое стояли. Он и сержант Эндрю Скотт. Они весело улыбались в объектив, а Скотт даже подмигнул фотографу.