Ольга Чигиринская - Мятежный дом

– А нам дадут его вывести?

– Он убил ихнюю первую леди и еще кучу народу. Конечно дадут. Если не захотят разорвать его сами.

– А если захотят?

– На что ж тебе шокер?

Здоровенный замялся. Тем, кто не имел счастья состоять гражданином дома Рива, было запрещено появляться на улицах с оружием. Но СВЧ-шокер за оружие не считался: расход энергии как у плазмогана, а толку чуть. Только в одном эта штука показала себя хорошо: как орудия пытки. Шокеры, в отличие от стрекал, не оставляли синяков и не имели постэффекта – если не жечь человека слишком долго на повышенной мощности.

Дик провернул все это в уме меньше чем за секунду – и решил, что ему, пожалуй, повезло. Первый удар был таким сильным потому что работорговец сквозь лестницу поймал в фокус все тело. Но теперь этот номер не пройдет, и если удастся быстро отыграть метра три – боль его не остановит, а в фокус не поймают вообще. Кроме того, если здоровенный заденет кого-то из посетителей – а ведь этого он и боится…

– Пока мы тут мнемся, его могут хватиться, – сказал мелкий. – Идем.

Бритый кивнул и ткнул Дика развилкой излучателя в пах.

– Вякнешь – сделаю вареные яйца прямо сейчас, – сказал он.

Дик встал, морщась. Постэффекта – кроме волн пробегающего по телу жара – не было, но, падая, он ушибся. В правую ногу словно шлямбур забили – но идти можно, а значит, это не перелом и не вывих…

Он повернулся спиной – излучатель уперся в поясницу. Впереди был лестничный пролет, по которому он спустился – а за ним коридор, ведущий к задним дверям. Там дежурит охранник, чтобы никто не мог удрать, не заплатив – но эти двое с ним справятся.

Но ведь двери в зал откроются при их приближении. Синоби внутри Дика улыбнулся: пираты явно составляли свой план на ходу. Дурачье. Моро один раз уже съел их на завтрак – осталось только вымести то, что получилось в результате.

Когда дверь открылась, Дик резко бросился в сторону. Невидимый луч зацепил его – но на этот раз он был готов и не растратил воздуха на крик. Две секунды в огне – а потом пират убрал излучатель: юноша, падая, врезался прямо в столик, за которым сидели четверо, не считая девиц на коленях у двоих.

– Полегче, недоносок! – крикнул один, но тут увидел бритого пирата с излучателем в руке и, спихнув с колен девку, полез за своим оружием. В мгновение ока весь зал ощетинился стволами – даже бармен достал из-под стойки какую-то пукалку.

Прекрасно, – сказал синоби. Лучше не бывает.

– Спокойно! – мелкий замахал руками, нарезая круги вокруг Дика и бритого, который держал свою добычу за ворот. – Спокойно! Мы в своем праве хватать его! Знаете, кто это? Суна Эрикардас, убийца, Апостол крыс!

– А это бандиты, работорговцы, убийцы Эктора Нейгала, героя войны! – Дик вывернулся из руки бритого, но их уже обступили плотным кольцом. Бритому приходилось держать свой шокер высоко над головой, направленным в потолок – и он никак не мог держать Дика двумя руками.

– Два раза не казнят! – крикнул Габо, поднимаясь. – Кто выжил, свободен!

– Но с тех пор он убил еще человек десять! – возразили ему. Дик потряс перед собой скрещенными скованными руками, молясь, чтобы Пуля расшифровал жест правильно: не вмешивайся, пока не настанет край.

– С каких пор на Картаго рейдеры хватают преступников? – он снова развернулся кругом, глядя в лица, ловя взгляды. Где, к черту, «бессмертные»? Что тут нужно взорвать, чтобы шум проник через их дверь?

– Он убил нашего друга, капитана Джориана, и не ответил за его смерть, – мелкий говорил спокойно, выставив руки в примирительном жесте, и стволы опускались. – Его кровь принадлежит нам. Даже если по законам Рива он должен быть свободен, раз выжил после казни – то ведь казнили его только за цукино-сёгуна!

Это рассуждение явно заставило толпу задуматься. Если несколько секунд назад все были готовы напуститься на чужаков, вломившихся в общий зал с оружием, то по мере прояснения ситуации верх брало любопытство.

– Тут есть кто-то из банды Яно? – Дик уперся пятками, чтобы не дать здоровенному увлечь себя в сторону двери. – Кто хочет оспорить у них мою кровь? Никто? Эй, а может, за мою голову назначена награда? Нет? Жаль, вы бы подрались… Эй, Рива, неужели вам не за что меня ненавидеть?!

– Хватит, – тихо сказал мелкий, тесня его. – Здесь никто не будет стрелять из-за тебя.

– Но мне хотя бы нальют? – Дик в последний раз высвободился из захвата и бросился к стойке как к алтарю, глядя бармену в глаза и стараясь не смотреть в ствол его игольника. – Эй, разве это честно? Завтра к тебе придет полгорода, потому что именно у тебя был схвачен Ричард Суна. И ты пожалеешь мне стакан швайнехунда? Или ты скажешь, что мне еще восемнадцати нет?

В этот момент наступила какая-то особенная тишина – все вдруг поняли, что до сих пор звучала музыка, а вот теперь перестала.

– В самом деле, налей ему, – сказал один посетитель. – Даже висельникам наливают.

Бармен подумал, кивнул, убрал ствол под стойку – и достал оттуда бутыль с желтоватым прозрачным напитком.

– Не разбавлять? – он глянул на «клиента» исподлобья.

– Конечно, – Дик взял стакан. – Благослови, Господи, этот самогон и этого доброго человека.

– А нам? – спросил громила, подсаживаясь справа. Мелкий сел слева – как вчера Грег и Пуля зажимали Хельгу.

– А вас тоже скоро будут убивать? – осклабился бармен. – Нет. Тогда платите.

– Это опасный щенок, – сказал мелкий. – Оставайся лучше трезвым, Сканк.

– А все-таки он боится смерти, – сказал кто-то сзади.

– Святой Франциск называл смерть нашей сестрой, – бросил Дик через плечо. – Зачем бояться сестры? Мне просто противно, потому что это поганые пираты. Из вас точно никто не хочет меня убить?

Он огляделся, сжимая в руках стакан. Вокруг было чуть посвободней, и дверь закрыта – а еще между ней и Диком четверо. Юноша перехватил взгляд Даниэля и все понял.

Наверное, работорговцы трясли просто всех гемов подряд, до кого дошли руки. Может быть, при помощи этого самого шокера. И кто-то указал на кого-то, а тот – еще на кого-то, а тот – на Даниэля. Цепочка могла быть длинней или короче, но она привела пиратов куда надо.

– Еще бы музыку, – сказал юноша, отпив немного. Совсем немного. – Что за зрелище без музыки.

Бармен тронул что-то на пульте – и над столами разнеслось:

Мой горец – парень удалой, Широкоплеч, высок, силён…

– Спасибо, – сказал Дик, стараясь не показывать, как внутри у него стало тепло и тихо. – Эй, ты, косоглазый, верни мои сигареты.

– Вы и сигареты у него зажали? – фыркнул кто-то из обступивших стойку. – Вот шакалы.

Мелкий скривился, вынул помятую пачку дрянных цигарок, которые курил Дик и, показав всем, положил на стойку перед пленником.