Андрей Плеханов - Особо опасная особь

Изображение сменилось — по экрану поползла высокая бетонная стена, размалеванная красными арабскими надписями. Вдоль стены в несколько слоев валялись трупы бедуинов, верблюдов и лошадей. Крупным планом показали археологически древний русский автомат Калашникова. “Атаки такого масштаба не предпринимались уже больше года, — прокомментировал ведущий за кадром. — Несомненно, активизация мусульманских экстремистов, в частности “Огненной сабли Аллаха” и “Исламского народного фронта имени Саддама Хусейна”, связана с усилением финансовой подпитки со стороны России, Украины, Узбекистана и прочих антидемократических режимов Славянско-тюркского Союза. Временные губернаторы арабских штатов Иордания, Сирия и Аль-Бахрейн сегодня на совместной пресс-конференции призвали мировое сообщество бескомпромиссно осудить страны, поддерживающие международный терроризм, прозвучал также призыв продлить экономические санкции против стран Славянотюркского Союза на ближайшие пять лет”...

На мониторе появилось изображение пресс-конференции. Четыре губернатора. Естественно, все четверо — стопроцентные американцы, три белых, один чернокожий. Лина невесело вздохнула.

Ничего нового, да? Очередной мелкий внутренний конфликт глупых злобных арабов, управляемых великодушными и высококвалифицированными янки — безо всякого принуждения, по личному приглашению шейхов, по мандату ООН. Две с половиной тысячи бабуинов... пардон, бедуинов. Они умерли за пятнадцать минут — вряд ли их перестреляли, такое невозможно, скорее всего траванули каким-нибудь газом — специальным антитеррористическим, разрешенным к применению, только дозировку, как всегда, малость не рассчитали. Ну, бывает. Это еще ничего — две с половиной тыщи жмуриков. Лет пятнадцать-двадцать назад каждый год в Арабии гибло не меньше миллиона повстанцев, сепаратистов, террористов, фундаменталистов и прочих неправильных людей, действующих против интересов арабского народа. Теперь, считай, все устаканилось.

И чего у них в США не говорят? Врал все Иконников, ничего в Америке не скрывают — пожалуйста, вся информация доступна. Только разве что трактовать ее можно по-разному.

Лине никогда не было дела до арабов с их дурацкими проблемами. В Америку их перестали пускать лет тридцать назад — и слава богу. Если не умеют вести себя как приличные люди, пусть живут среди своих желтых барханов. Одного она не понимала — зачем Америке нужно было соваться к арабам, объединять их в подобие приличного государства, нянчиться с ними... Ладно, раньше у арабов была нефть. Теперь она почти закончилась — так, сопли какие-то, жалкие остатки. Также понятно, что, когда закончилась нефть, кончились и деньги, начались межарабские войны. Ну и пускай убивали бы друг дружку. Зачем нужно было добиваться мандата ООН, вводить войска, строить протяженные укрепления, держать тысячи солдат под страхом постоянного нападения?

Тоже спросить у Умника. Много вопросов к нему накопилось.

Лина переключилась на российское телевидение, пробежалась по каналам, опять наткнулась на новости.

— Очередная трагедия на территории оккупированного Соединенными Штатами Кувейта, — сказал диктор. — Большой лагерь арабских беженцев близ города Субба-аль-Салем подвергся нападению оккупационной армии, основная часть его населения, включая женщин и детей, безжалостно уничтожена, трупы их привезены к фортификационным сооружениям местного нефтекомплекса и свалены у стены для имитации нападения на нефтебазу. Общее количество жертв, по данным независимого информационного агентства “Аль-Джази-ра”, превысило три тысячи человек. Как обычно бывает при таких войсковых операциях, наиболее здоровые арабские мужчины — около полутора тысяч человек — оставлены в живых и готовятся в настоящий момент для переправки на базу военнопленных в Гуантанамо. Там они пройдут карантин в течение трех месяцев, затем будут перевезены в штаты Юта и Невада и переданы военному ведомству США. Таким образом, в тече-последних восьми лет уже более пятисот тысяч молодых людей разных национальностей, захваченных на оккупированных территориях, доставлены в секретные военные комплексы североамериканского континента, правительство США отказывается предоставить сведения, с какой целью это делается и что с этими людьми стало. По предположению известного специалиста по биотехнологиям Дерека Коэна, эмигрировавшего из США в Россию десять лет назад, большая часть этих незаконно интернированных людей используется для культивации геноприсадок in vivo, то есть в живых организмах. Это является грубейшим нарушением, как минимум, пяти пунктов гаагского протокола, кроме того, нельзя забывать, что мандат ООН на ввод североамериканских войск в страны так называемых Объединенных Арабских Штатов не подтвержден девятью из двенадцати стран — членов Совета Безопасности...

Лина сидела с открытым ртом, с вытаращенными глазами. Она не верила. Такого бреда, такой идиотской лжи ей не приходилось слышать с экрана за всю жизнь. Эти русские совсем офонарели. Ну ладно — пропаганда, оно понятно... Но могли бы потрудиться выдумать что-то хоть отдаленно правдоподобное. В ту чушь, которую нес славяно-тюркский диктор, мог поверить только разве что абсолютный дебил.

Щелкнул замок, открылась дверь. Вошел Мефодий как-его-там-Иконников, вперевалочку прошествовал к центру комнаты, наклонился над экраном.

— Новости смотрите? Похвально. Как вам нравится русское телевидение?

— Дерьмо ваше телевидение, — грубо заявила Лина, приглушив звук компа. — Такая пурга... Слышала я о вашей пропаганде, но что она такая тупая, не думала. Вы что, всерьез рассчитываете, что в это может кто-нибудь поверить?

Иконников придвинул кресло, уселся в него, закинул ногу на ногу.

— Что вас так возмутило, милая барышня? — спросил он.

— Как что? Вот это! — Лина ткнула пальцем в экран, где чернобородый кривоносый тип в тюрбанчике размахивал руками и брызгал слюной — рассказывал о зверствах американцев и о справедливой борьбе исламских федаинов. — Мы, видите ли, оккупировали Арабию. И вовсю уничтожаем местное население. И мужиков их к себе вывозим, чтобы делать из них биопрепараты!

— Хм... — Иконников задумчиво сдвинул брови. — А вы полагаете, что это не так?

— Дурь все это!

— Дурь? Позвольте... — Иконников наклонился к пульту, прогулялся по нему подушечками пальцев, вызывая повтор программы несколькоминутной давности. Диктор снова появился на экране, снова забубнил о нападении на лагерь беженцев близ Субба-аль-Салем. — Ага, теперь понятно, — резюмировал Иконников. — Да-да, ужасно. Три тысячи убитых. Женщины и дети... Я понимаю, Лина, что у вас нет особых причин любить арабов, но что же вам совсем их не жалко? Все-таки они люди, не мухи какие-нибудь.