Василий Головачев - Черная сила

Дар усмехнулся, уловив в тоне гостьи из прошлого ироническую нотку, но заострять на этом внимание не стал.

Они нашли свободный летак, стоящий у терема школы, и взлетели в ночное небо, сверкающее алмазной россыпью звезд. Фонарей не зажигали, Дар прекрасно ориентировался в темноте, пилотируя аппарат, и он же первым обнаружил в двадцати километрах от хутора поляну в лесу, размеры которой позволяли «выращивать» из ножа космический корабль.

Опустились, вылезли, путаясь в густой ползучей траве. Дар прошел на середину поляны, унял поднявшееся в душе волнение, оглянулся.

Из темноты прилетел «пушистый букет» видений-ощущений, смысл которых сводился к слову «смелее»! Дарья пыталась поддержать княжеского сына, понимая и разделяя его чувства. Тогда он положил нож на камень, сосредоточился на вхождении в материальные структуры ножа и включил процесс трансформации. Дождался первой пульсации, увеличившей размеры ножа вдвое, бросился к лесу.

– Ну, что?! – встретил его возбужденный Борята.

Дар оглянулся, чувствуя на локте пальцы девушки, также испытывающей нетерпение и сомнения.

В центре поляны вспыхнул свет, приобретая контуры некоего объекта высотой в три метра. Затем с гулким треском и волной горячего воздуха этот объект разом превратился в глыбу раскаленного стекла размерами с терем и тут же снова увеличил габариты, превращаясь в гору высотой в сто метров и длиной в триста. Поляна оказалась маленькой для него, поэтому нос и корма гиганта вдвинулись в лес, валя и ломая деревья как спички.

– Мама родная! – с дрожью в голосе проговорила восхищенная и слегка оторопевшая Дарья. – Ну и утюг!

Алмазная гора вздрогнула в последний раз, вырастая до высоты в триста метров, и окончательно замерла, остывая, одетая со всех сторон в кисею из струек пара.

– А мне нравится! – живо возразил Борята. – Огромный, мощный… от него так и веет дракой!

– Вот и я почувствовала то же самое. Вам не кажется, мальчики, что это военный корабль? Крейсер, так сказать?

– Почему ты так решила? Пушки увидела? – пошутил Борята.

Дарья, прищурясь, посмотрела на младшего Железвича.

– Что скажешь?

Дар вспомнил свои ощущения при первом знакомстве с чужим космолетом. «Мозг» исполина реагировал на вторжение человеческой воли, как фагоциты в крови человека на проникновение вируса. И хотя так должны были реагировать на взлом защиты и другие подобные машины, в реакции звездного корабля действительно чувствовалась «военная выправка».

– Возможно, ты права, мы это проверим.

– Давай объединим усилия, легче будет управлять этой махиной.

– Не возражаю.

Дар сосредоточился на гиперзрении, вошел в состояние просветления и почувствовал прилив сил: это подсоединился пси-энергетический поток, генерируемый волей девушки.

Стали видны внутренности корабля, поразившие когда-то Дара необычной эстетикой форм, переходов, связок, тоннелей, стен и полостей. В глубине искусственной горы «вздернул голову и тихо зарычал клыкастый зверь» – проснулся инк гиганта, почуявший проникновение «мысленного вируса» людей. Однако Дар уже знал, как можно успокоить умную машину, и предъявил свою «визитную карточку» – психопортрет. «Зверь» присмотрелся к мыслесфере человека, узнал своего нового хозяина и расслабился. Ломать его волю не понадобилось.

В борту корабля, под левой «скулой», на высоте двадцати метров протаяло отверстие, заполненное светящимся туманом. Корабль открыл люк, приглашая людей войти.

– Интересно, как мы туда залезем? – нерешительно оглянулся Борята. – Он что, не может открыть вход пониже?

Дар поискал нужные операционные контуры, вежливо попросил управляющего опустить люк пониже.

Отверстие исчезло и появилось почти у самой земли.

– Кажется, он тебя признал, – с уважением сказала Дарья. – А ведь создавали его негуманы. Я не могу понять, где этот инк располагается и как работает.

– Он везде, – сказал Дар. – Его нервные связи пронизывают весь корпус корабля. По сути – это одновременно и мозг и тело. И он действительно предназначен для военных действий, судя по арсеналу на борту.

– Какому арсеналу? – живо заинтересовался Борята. – Что у него за оружие?

– Я не знаю, но вся оболочка утыкана энергетическими «карманами» и узлами.

– Не уверена, что он способен трансформироваться, как наши спейсеры, – сказала Дарья, – но если это и вправду единый организм, то стрелять он может любым участком корпуса.

– Чего мы ждем?

– Пошли, – сказал Дар, преодолевая внезапный приступ нерешительности.

Люк слегка расширился, пропуская молодых людей.

Вошли, остановились, разглядывая лоснящиеся медвяной желтизной вздутия и каверны, превращавшие помещение в огромные объемные соты.

– Жуть! – вполголоса заметил Борята; он чувствовал себя не в своей тарелке и нервничал. – Вам не кажется, что нас тут ждут неприятности?

– Можешь вернуться, – рассеянно заметила Дарья.

Борята криво улыбнулся, признался простодушно:

– Страшно…

– Куда надо идти? – посмотрела Дарья на проводника.

– В принципе можно никуда не ходить, лифт доставит нас в любую точку корабля. В самом кончике «лезвия» располагается нечто вроде рубки управления, куда сходятся все энерголинии и нервные связи, оттуда управлять этой машиной проще. К тому же стенка рубки представляет собой один общий полиэкран. Но если хотите, можете прогуляться по коридорам пешком.

– Хотим, – поднял руку Борята.

– Некогда, – отрезала Дарья. – Мы и так потеряли много времени на развертку спейсера. Успеем еще полюбоваться на его интерьеры. Сначала займемся тем, ради чего все это затеяли.

– Согласен, – кивнул Дар.

Пол тамбура под ногами молодых людей конвульсивно дернулся, образовал нечто похожее на чашу с невысоким бортиком. Тихий свист коснулся ушей. Мигнули запрятанные в толще стен лифта светильники. Возникло ощущение движения, хотя инерции не ощущалось. Творцы звездолета знали секреты безынерционного движения.

Через минуту своеобразный лифт доставил пассажиров в помещение, форму которого трудно было оценить и описать словами: по сути, все оно состояло из пересекающихся наплывов и ложбин. Посреди помещения в гнезде из металлических на вид прутьев возвышалась растопырчатая стеклянно-фарфоровая глыба, напоминавшая по форме грубую скульптуру насекомого. По «скульптуре» бродили темные и светлые тени, стягиваясь в черные точки или вспыхивающие и тут же гаснущие звезды.

– Ух ты, красавец! – восхитилась Дарья. – Прямо-таки скульптура шмеля! Кстати, эта штуковина немного похожа на маатанина. Вы не находите?

– Мы не видели маатан.