Роман Злотников - Виват Император!

Гость задумчиво хмыкнул и, указав подбородком на тянущиеся вдоль стен кабинета стеллажи, спросил:

— И все это — тоже нечто подобное?

Ярославичев кивнул:

— Да. Порядка семи сотен новых разработок в различных конфигурациях. Например, в этом электродвигателе восемь принципиально новых технологий, начиная от ворсистого литья, используемого при производстве ротора, и кончая гелиевым подшипником, имеющим коэффициент трения почти на порядок меньше, чем у лучших современных образцов.

— И все это наши ребятки?

Ярославичев отрицательно мотнул головой:

— Не совсем. Если считать базовые технологии, то процентов на семьдесят, если же общий технологический пул, то всего на тридцать. Остальное нарыли в завалах патентных бюро или раскопали в Интернете и архивах бывших советских министерств. Уму непостижимо, какие там имелись уникальные разработки! Например, все необходимые технологии для создания магнитодинамического двигателя были разработаны еще в семьдесят пятом году, но ни одного реально действующего образца до прошлого года создано так и не было. Причем не только потому, что не позволял технический уровень исполнения. Просто это никому не было нужно. А ведь эта технология позволяет при тех же затратах перемещать тонну груза приблизительно в пятнадцать раз быстрее, чем при железнодорожных перевозках.

Гость присвистнул, а Ярославичев продолжал:

— Впрочем, тогда еще не существовало необходимых попутных технологий, например, обработки грузов. Что толку быстро привезти груз, если архаичные процессы погрузки и выгрузки съедят весь временной выигрыш. Но теперь все это есть, причем новую форму транспортных контейнеров и технологию их обработки наши ребята, например, подсмотрели у… — он усмехнулся, — знаешь чего? — Он не стал дожидаться, пока гость выскажет свою версию. — Ни за что не догадаешься. У системы подачи боеприпасов тяжелого крупнокалиберного пулемета. — Ярославичев довольно усмехнулся. — Ты же знаешь, после «Гнезда» у наших ребяток мозги работают несколько иначе, чем у большинства.

Гость ответил улыбкой:

— В том числе и у нас. Они считают нас старшими, первыми, а между тем никто из нас не прошел через то, через что прошли они. По существу, все наши преимущества состоят в том, что мы прожили ОЧЕНЬ долгую жизнь. А соображалка у нас по сравнению с ними работает гораздо хуже.

Хозяин кабинета опять растянул губы в улыбке.

— Ого, да ты, я вижу, так хорошо освоил язык, что стал использовать местные выражения! — с легким смешком сказал он.

— А то!

И оба рассмеялись…

— Ладно, зачем ты меня вызвал, Дмитрий? — спросил гость уже серьезным тоном.

Ярославичев подошел к столу и занял свое кресло.

— Твое кураторство закончилось… Вадим (похоже, он еще не очень-то успел привыкнуть к новому имени гостя). Мне снова нужны твои мозги гениального финансиста.

Гость уселся напротив и молча уставился на собеседника, ожидая продолжения.

— Мне нужно привлечь инвестиции. Вернее, даже не привлечь. Я абсолютно уверен, что когда мы запустим наши проекты, то наживем себе много недругов, ОТКАЗЫВАЯ желающим вложить в них деньги. Мне нужно создать и отработать механизм, дозволяющий принять и переварить эти инвестиции.

Гость недоуменно пожал плечами (по его мнению, такой механизм был уже давно создан, причем при его непосредственном участии — структуры БЗЛ могли принять и переварить любые мыслимые инвестиции) и осторожно поинтересовался:

— Но какой же цифре идет речь?

Губы хозяина кабинета тронула улыбка гурмана, когда перед ним ставят некое особо изысканное блюдо. Чувствовалось, что он предугадывает реакцию гостя и собирается насладиться ею в полной мере.

— Я думаю, в первый год реализации Программы мы должны будем привлечь порядка пятисот — семисот миллиардов долларов. А затем каждые два года этот объем будет удваиваться.

Гость молчал почти целую минуту.

— И можно мне узнать, в какие проекты требуется вложить подобные суммы? — спросил он наконец.

Ярославичев явно остался доволен тем, как гость отреагировал на его заявление. Он развернул кресло и, выдвинув из-под столешницы панель с клавиатурой, нажал несколько клавиш. На противоположной стене, оказавшейся огромным экраном, высветилась карта России, обрамленная небольшими рисунками. Он щелкнул по одному из них, и страна оказалась как бы перечеркнута двумя плавно изломанными размашистыми линиями.

— Ну, например, строительство двух монорельсовых трасс. Мы называем их хордами. Одна протянется от Бреста до Владивостока, а другая — от Питера до Сочи. Кстати, магнитодинамические двигатели разрабатываются именно для монорельсового транспорта. Можешь себе представить, пропускная способность хорды «запад — восток» уже при запуске первой очереди перекроет возможности БАМа и Транссиба, вместе взятых, в девять раз!

Гость покачал головой:

— Не знаю, не знаю… по-моему, сейчас эти дороги загружены едва на тридцать процентов. Чем ты собираешься загрузить свою новую трассу?

Ярославичев согласно кивнул.

— Это так, но мы сможем предложить заказчикам такие сроки, что, скажем, Суэцкий канал просто станет ненужным. Стандартный морской контейнер дойдет от Бреста до Владивостока всего за сорок часов. А маршрут от Питера до того же Владивостока, с учетом перегрузки, займет всего пятьдесят три часа. Так что рынок перевозок Европа — Азия, а возможно, и Европа — Западное побережье Америки просто упадет к нашим ногам. К тому же и внутренний грузопоток возрастет очень существенно. По прикидкам, не меньше чем в шесть раз.

— А каково энергопотребление на перемещение тонны груза на мерную милю?

Хозяин кабинета молча щелкнул по еще одному рисунку, и в левом углу экрана тут же высветились несколько графиков и диаграмм.

Гость с минуту вглядывался в них, потом перевел взгляд на Ярославичева, пожевал губами и спросил:

— А что это за программа?

Его Высочество откинулся на спинку кресла:

— Я думаю, у тебя на языке вертелся несколько иной вопрос. Но ты, Вадим, всегда умел задавать именно правильные вопросы. Все верно, при подобных энергозатратах на тонну груза мы никак не можем говорить о тарифах, сравнимых с тарифами железных дорог или судоходных компаний. Но это только при существующих ценах на электроэнергию. Более того, если мы, скажем, реализуем проекты монорельсовых хорд и сумеем начать массовое внедрение электродвигателей в качестве основных систем привода в автомобильный, речной, морской транспорт и авиацию, то цены на электричество взлетят до немыслимых высот. Потому что оно тут же станет чрезвычайно дефицитным товаром. И вместо колоссального выигрыша в скорости перемещения грузов и пассажиров, который сулят новые технологии, мы получим полный транспортный ступор.