Юрий Иванович - Блуждающий по вселенным

– Отлично, подсказывайте!

Похоже, столица здесь находилась в самом широком горном ущелье. Издалека нам показалось, что все полтора километра ширины. Но не успели мы еще толком осмотреться, как след резко свернул вправо, затем стал опускаться по тоннелю вниз. Вроде прямо дальше шел, но уже на втором перекрестке наш водитель вынужденно прижал автомобиль к обочине:

– Мне дальше нельзя, нет допуска в тот район. – При этом он выглядел весьма растерянным и озадаченным. За нами встала вторая машина с его друзьями.

Мы и сами заметили впереди кучу местных знаков, да и разметка на дорожном полотне выглядела явно запрещающей. Так что пришла пора благодарить и прощаться. Еще раз предложенные деньги наши новые знакомые не взяли. Махали нам на прощание руками как-то зажато, не от души. Да и когда отъехали не спеша, долго на нас оглядывались, словно на нас цветы выросли.

– Похоже, место здесь нехорошее, – выдвинул магистр первое предположение. – И стоять на месте не сто ит, пусть оно и безлюдное. Надо куда-то двигаться.

– Тогда рискнем и двинемся по следу, – решил я. – А там видно будет.

Положение усугублялось тем, что сама дорога дальше резко сужалась по сторонам придвинутыми вплотную пятиметровыми заборами. Или это дома взирали на нас глухими своими задами? А к своду стены каверны смыкались под острым углом где-то к отметке двадцати метров. Освещение тут давали электрические фонари, висящие чуть ниже свода.

Тротуар тоже сузился настолько, что идти пришлось нам друг за дружкой. И пока мы прошли метров триста, нам навстречу попался лишь один измененный. Ни он у нас ничего не спросил, ни мы его пытать не стали. Разошлись бочком, да и двинулись дальше. Машин тоже почти не было: одна навстречу проехала (но большая!) и две в попутном направлении. Если я правильно их квалифицировал: грузовые, среднего тоннажа.

К своим подспудным чувствам прислушивался. У напарника спросил:

– Тебе интуиция ничего не шепчет плохого?

Он нашел в себе силы пошутить:

– Да она еще в первой каверне с ве красами умерла окончательно, когда кричала: «Сейчас наступит нам конец!» А чуть раньше, будучи при смерти, вопила, когда мы мчались на монорельсе: «Это наша смерть!» Так что уже давно никто мне ничего не шепчет.

– Хорошо тебе… Но и мне почему-то желудок не сводит… Неужели нас тут так и примут за своих? Пройдем и никто ничего не спросит?

– Вряд ли… Машинам ехать нельзя, да и другие надписи могли то же самое пешеходам запрещать. Просто мы их не понимаем. Но что мы скажем, если вдруг новый турникет перед нами возникнет и охранник окажется сообразительней? Здесь все-таки столица.

– Верно мыслишь, – бормотал я ему в спину, разглядывая заборы. – Но видеокамер я пока так и не увидел… Ну-ка стой!

Место мне показалось изумительным: крутой поворот, никого поблизости, нет шума приближающейся машины. Разве что кто-нибудь поверх забора наблюдает? Но два тщательных просмотра не выявили ничего подозрительного.

Пришла в голову мысль взобраться за забор и глянуть, что за ним. И несколько удобных выступов заприметил для этого. Разбег, несколько толчков ногами в нужных точках не идеально ровного забора, я вот я уже наверху.

Забор оказался стеной здания, а под ногами у меня была крыша. Но до чего же пыльная! Словно тут веками никто не подметал. И воры здесь веками не топтались. Кажется… Но крыша прочная, рассчитанная на удержание камня, рухнувшего со свода.

Присев, аккуратно двинулся к внутреннему краю здания и выглянул вниз. Глубина двора оказалась метров восемь, само здание, идущее полукругом, в три этажа. Помещения вроде как жилые, даже с балкончиками кое-где, но светится всего лишь пять окон из более чем двухсот.

«Наверное, все на работе, – мелькнула догадка. – Или не все квартиры заселены».

Во дворе, освещенном лампами, расположенными на коньке крыши здания, – некое подобие сквера и до боли знакомые детские площадки с качелями, горками и прочими детскими радостями. Но находилась в сквере всего лишь одна мамаша, наблюдающая за копающимся в песке малышом лет четырех-пяти.

Что надо, увидел и уже по самой крыше ринулся влево. Хотелось глянуть, что там, за поворотом. И хорошо, что приседал аккуратно, сильно не высовывался. Далее дорога переходила в тоннель, перекрытый опускаемой сверху решеткой. Ну и стоящие по сторонам будки охраны смотрелись ну почти как бетонированные доты. Амбразуры, правда, не выглядели пулеметными, в стекле отражались фонари, но кто поручится, что внутри не стоят пулеметы?

Ну и сразу пришло понимание: соваться к данному блокпосту не следует. Ни на дурачка там не прокатит прорваться, ни эрги’сы сонные не помогут. А с боем прорываться – вообще никакого смысла нет. Будь я хотя бы уверен, что Леонид сразу за решеткой стоит наготове, а так…

Все еще не разгибаясь, вернулся к месту своего восхождения и сбросил конец имеющегося у меня шнура.

– Хватайся и держись крепко, я вытяну! – прошипел я Кабану.

Его туша оказалась упитанной и массивной, но силенок выдернуть у меня хватило.

– Ты мне чуть руку не вырвал, – жаловался напарник, растирая кисть.

Но я лишь шикнул на него:

– Главное, что никто тебя не заподозрил в бесцельном стоянии. Лежи теперь и наблюдай за дорогой!

Сам умчался вправо. Дом там заканчивался, резко сворачивая к стене каверны. Двор завершался тупиком. С другой стороны дома виднелось какое-то заброшенное производство по переработке мраморных плит. За ним просматривался вдали тот самый перекресток, где нас высадили добродетельные попутчики. Ну, нам туда вроде и нет смысла возвращаться.

Опять промчался как можно дальше влево, стараясь не попасться на глаза возможным наблюдателям с блокпоста. И принялся наблюдать за двором и единственным из него выходом. Этакая арка, высотой в четыре и шириной в три метра, и тоннель за ней, уводящий в глубь горы. А что там? Вероятно, та самая зона, в которую вход посторонним воспрещен. И где прячут, скорей всего, моего друга.

А здесь, в данном доме, скорей всего проживают те, кто служат или работают в этой самой зоне с особым статусом.

Как бы и нам туда проскользнуть? Вариантов виделось много: самый верный – взять «языка» и все у него узнать о здешней системе пропусков. Затем забрать у него браслет с идентификационным номером, да и внешне принять его облик. Оставалось лишь выбрать цель, проследить за ней, спуститься вниз, пока здесь не так людно, и…

Глядя, как несколько человек разминулись в створе арки, заметил, что они не переговариваются. Просто кивают друг другу в знак приветствия. А ведь большая часть – измененные, за капюшоном ни лица не видно, ни мимики не разобрать. Поэтому решил рискнуть и спуститься во двор.