Ходоки во времени. Время во все времена. Книга 4 - Виктор Васильевич Ананишнов
– Ладно… – Иван набрал полную грудь воздуха, громко провозгласил: – Вассá! Я пришёл, чтобы спасти тлиппов и всех кветов от гибели. Дело в том…
Ему не дали договорить. Случилось то, чего Иван никак не ожидал – его слова были заглушены неистовым хохотом, вначале приближённых к вассé, а их было десятка три, потом и тысячью тлиппов.
Смех был таким заразителен, что Иван, так и не поняв, отчего они смеются, непроизвольно рассмеялся и сам
– Пусть посмеются, – отдалив во времени поднятый вокруг шум, сказал Иван. – Смеются – не плачут. Легче будет договориться.
Ар-Тахис не согласился с выводами Ивана, он не смеялся.
– Они показывают на нас пальцами.
– Ну да… – Иван огляделся, тлиппы и вправду, приседая, показывали на них руками и смеялись пуще прежнего.
Иван пожал плечами.
Сам когда-то таким жестом отмечал шутников: вот, мол, они какие! Так что подсказка Ар-Тахиса не заставила его искать в поведении смеющихся людей какой-либо угрозы. Но всё-таки причины веселья он так и не понимал. А смех душил тлиппов до тех пор, пока вассá не подняла руку, прекращая его.
– Ты, чужой (она сказала: – «брык»), сам смеёшься над собой, – неожиданно хорошо поставленным голосом, сказала она. – Мы любим тех, кто смешит нас. Но тот, кто смешит нас, предупреждая о нашей гибели, достоин смерти!.. – Она выждала паузу. – Как ты хочешь умереть?
– Никак! – вырвалось у опешившего Ивана от такого предложения. – Это ты хочешь свой народ…
Но вассá уже подняла другую руку, и в ходоков полетели дубинки, палки, камни. Они до них не долетали, их полёт заканчивался где-то в другом времени.
Ар-Тахис боязливо озирался. Он даже хотел стать на дорогу времени, но не смог выскочить за пределы временного кокона, созданного Иваном.
– КЕРГИШЕТ, давай уходить. Видишь, она не слушает тебя… Она возмутилась!
– Надо же! Она возмутилась…Сейчас послушает! – Иван начинал сердиться.
И камни с дубинками, до того исчезнувшие навсегда, вдруг полетели в кидавших их…
Тлиппы увлеклись и не сразу сообразили, что воюют сами с собой. Вскрики от полученных ушибов, разбитые лица, вспыхнувшая ярость словно помутили их разум.
Вассá с маху села. Это тоже был какой-то знак для тлиппов. Они отступили, выставив перед собой оставшиеся не брошенными и подобранные дубинки. И воцарилась тишина. Настороженная, готовая взорваться в любой момент.
– Я тебя предупреждал, – чётко проговорил Иван. – Ты сама хочешь убить свой народ. А я хочу его спасти! Это может подтвердить Улик из курги займов…
– КЕРГИШЕТ!..
– Молчи!.. А васса займов уже видела, что грозит всем кветам.
В ответ напористости Ивана – молчание.
– Здесь через год будет не лето. Здесь будет зима… – Молчание. – Ты, вассá, увидишь это сама, а те, что окружают тебя, на себе испытают это!..
Иван, опасаясь, что вассá не выдержит испытания, изолировал её от окружающих женщин. Впрочем, он и сам не собирался мёрзнуть. Так что они оказались рядом, а женщин бросил через год в будущее…
Крепко морозный вечер. Солнце почти приникло к горизонту. Полное безветрие. Снежная целина. Во всё это влетели из поля ходьбы свыше трёх десятков тлиппов.
Снег потемнел от разгорячённых прошлым летом тел. Однако теплее не стало. Пар от дыхания тут же замерзал. Не соображая, что с ними происходит, женщины, было, бросились бежать, но тут же увязли в глубоком, им по грудь, снегу.
Вассá затравлено озиралась.
– Вот, что здесь будет.
– Ты хочешь их убить? – взвыла вассá.
– Нет! Я хочу, чтобы ты видела!.. Вы сами себя убьёте!
А рядом – ужас и безумство…
Иван сам испугался содеянного им насилия над женщинами, без их ведома и согласия ввергнутых в холод и непостижимость.
– Возвращаемся!
Для рядовых тлиппов мелькнули краткие мгновения отсутствия верхушки кугера, только что чинно обступающей вассý. Она от них должна получать советы и поддержку своим действиям. Это были женщины, знающие своё высокое положение, оттого выдержанные, умеющие показать, что недаром выдвинулись в лидеры. Они не пасовали перед врагами, а умели постоять за себя и других и смело вступали с ними в спор или сражение.
Но то, что вернулось по воле Ивана, больше походило на толпу сумасшедших. И в центре её, потерявшая дар речи, вассá. А что с ними произошло, рядовые тлиппы понятия не имели, оттого в застывших позах с недоумением следили за драмой, разыгрываемой окружением предводительницы кугера.
– Ты их совсем перепугал, – сказал с укоризной Ар-Тахис. – Не надо было держать их там так долго.
– Да они там были не больше минуты. Но там сильный мороз, а они… видишь. Вот они и… – с придыханием отвечал Иван. – Думаю уж, правильно ли поступаю?.. Не знаю. Но уговорами не действует, когда вот так встречают… Может быть, перебросить одних займов, а эти пусть здесь… когда уже сами попадут в мороз, поймут.
– Не знаю… Но другие не такие. Да и сам представь, что будет, если они останутся.
– Конечно! Потому-то я и здесь, что жалко людей. Даже мой Учитель посчитал это дело благородным.
Тем временем женщины, побывавшие с Иваном в будущем году и вкусившие ожидаемых перемен в климате, стали приходить в себя. Поглядывая на ходоков с опаской, они, по всему, как показалось Ивану, не собирались сдаваться. Из их рыхлой толпы, постепенно уплотняясь, образовалось нечто подобное каре с небольшой вмятиной в центре, где обосновалась вассá. Им теперь явно было не до смеха, они что-то сердито обсуждали, энергично оттесняя некоторых локтями от переднего края к периферии. В конце концов, рядом с вассóй оказались самые активные и сильные из женщин.
Тлиппы со сдержанным ропотом наблюдали за непонятными действиями своих лидеров, но дубьё в руках держали крепко; были готовы в любой момент броситься на чужаков, появись к тому знак от предводительницы.
Но его не поступало. Ропот усиливался.
Наконец, вассý по её требованию подняли на ноги. Она попыталась избавиться из рук, поднявших её, но те держали её крепко, вызвав одобрение у рядовых тлиппов.
Иван ждал. И дождался того же ответа, что и от вассы займов, лично побывавшей в снежном плену. Вассá, сколько могла, подалась по направлению к ходокам и выкрикнула:
– Уходи! Я тебя прощаю! Но в следующий раз…
Ей не дали договорить. Движение среди свиты отвлекло её, а Иван без особой надежды стал отрывисто выкладывать всё то же: через год здесь начнётся тысячелетняя зима, люди могут погибнуть, надо уходить, он готов им помочь… Но голос его утонул в гаме, поднятом тлиппами. Они на него не обращали внимания, в целом отдавшись созерцанию своих вожаков. При этом стали размахивать дубинами, а их разноголосица постепенно слилось во внятное сканирование, подчиняясь взмахам женщин, стоящих рядом с вассóй.
– И-ха-ма!.. И-ха-ма!.. – набирая силу, исполнял мощный хор.
– КЕРГИШЕТ! – вцепился в Ивана Ар-Тахис. – Они хотят… – кричал он, покраснев от натуги.
Иван склонился к нему, чтобы разобрать, что пытается сообщить
