«ЕСЛИ» - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №9 2007 г.

– А в морду? – предложил я.

– Ну извини, – сказал Алексей. – Я не хотел тебя обидеть. Я, конечно, извинил, ведь знал, что он просто треплется.

Но, вообще, Алексей в чем-то прав. Я прекрасно помню тот яркий солнечный июньский день, когда меня в очередной раз вызвали к Каманину, но вместо него в кабинете обнаружился министр Королев.

– Здравствуй, – сказал Сергей Павлович. – Как твои дела?

– Отлично, товарищ министр! – сказал я. – Готов лететь когда угодно и куда угодно.

– Молодец, – похвалил Королев и сразу ошарашил: – На Луну полетишь?

– Почему я?

Это был резонный вопрос. Ведь в группе «лунатиков» Отряда советских астронавтов проходили подготовку десять кандидатов.

– Давно наблюдаю за тобой, – сказал Королев. – Ты мне нравишься. Открытый. Добродушный. Дружелюбный. Всегда жизнерадостный. Биография твоя тоже вполне соответствует. Пойми, первый полет на Луну – это не просто исследовательская экспедиция… – тут он споткнулся и посуровел. – К черту! Какая там экспедиция? За четыре часа ничего вы там не сумеете сделать. Только флаг воткнуть. Это политическая акция, понимаешь? Мы должны быть первыми. С Ильюшиным неувязка вышла. Он героический, но не то, не то. А ты – самое то! Улыбнись-ка, будущий покоритель Луны! Вот, самое оно! Не стыдно показать!

Так что улыбка моя тоже имела значение.

Алексея, получается, мне в пару назначили, потому что знали: у нас с ним близкие дружеские отношения. Да и в лунной программе он был на ведущих ролях. Совершил больше всех полетов на имитаторе экспедиционного корабля. Принимал участие в разработке программируемого посадочного устройства. Имел большой опыт по части космической медицины. По справедливости, ему полагалось быть первым, но я оказался фотогеничнее…

Когда мы беседовали в июне, корабль «Луна-1» уже висел на орбите. Королев выбрал громоздкую схему перелета, но зато самую быструю с учетом нашего отставания в электронных делах. Большой корабль собирался, как орбитальная станция – из трех «Союзов». Затем к нему пристыковывались разгонные блоки и танкеры. Идея была в том, чтобы поднимать эту громадину все выше и выше – в апогее до орбиты Луны. После опустошения танкеров они сбрасывались, и пристыковывались другие. Вся эта довольно сложная процедура проходила под контролем астронавтов-монтажников, действующих с обитаемых станций «Союз». Всего в сборке корабля принимало участие больше пятидесяти человек.

Когда партизанщина прекратилась, «Луна-1» была собрана в рекордные сроки – за два года!

В конечном виде связка из трех «Союзов» выводилась на окололунную орбиту и должна была стать первым сателлитом Луны. И уже с нее мы вдвоем с Алексеем должны были скакнуть на Луну в экспедиционном корабле «Циолковский».

Поразительно, но наш перелет прошел почти без проблем. Это, между прочим, говорит о том, что к 1969 году культура производства и технологическая оснащенность в Советском Союзе возросли настолько, что мы научились делать совершенно уникальные и безотказные вещи – такие, каких нет больше ни у кого в мире. Не помогли странам Запада ни экономические санкции, ни изнуряющая гонка вооружений. Мы устояли.

До Луны мы добирались две недели, совершая хитрые маневры в пространстве: то удаляясь от Земли, то снова приближаясь к ней. Наконец сбросили последний танкер и плавно, красиво, словно в медленном танце, вышли на почти круговую селеноцентрическую орбиту с высотой в 350 километров от поверхности Луны. До нас здесь побывали только четыре американских аппарата «Лунар Орбитер», впервые заснявшие обратную сторону Луны и составившие новую и достаточно подробную карту лунной поверхности. Мы пользовались ею при подготовке и выучили наизусть. Иногда она мне снится. Королев планировал отправить к Луне несколько картографических сателлитов и даже спустить на поверхность спутника самоходку с управлением из ЦУПа, но у него элементарно не хватило ракет. Поэтому мы пошли вперед без разведки, рассчитывая на свой опыт. И на удачу, конечно.

Две недели мы висели на окололунной орбите, производя съемку и согласовывая с Землей место и время высадки. Потом перебрались в экспедиционный корабль, отстыковались и пошли на траекторию снижения.

Над самой поверхностью, на высоте 14 километров, когда «Циолковский» вышел на финишную прямую, отказало программируемое посадочное устройство. Его экранчик погас, а на пульте загорелась красная лампочка. «Беру управление на себя!» – заявил Алексей и, стиснув зубы, схватился за рукоятку. Внизу совсем близко скользила серая лунная поверхность. С орбиты она не казалась такой изрытой, как была на самом деле, и я в тот момент подумал, что мы вполне можем здесь гробануться. Впрочем, это уже не имело никакого значения.

Алексей справился. Не зря он совершил пять тысяч посадок на имитаторе. Ты действительно лучший, Алексей!

Важно было отыскать ровную площадку. Без кратеров. Если бы корабль встал на склон, то потом мы бы не сумели взлететь. Алексей напряженно смотрел вниз, через окно бокового иллюминатора. Я не мешал ему, потому что видел: он медлит не из-за недостатка решительности, а потому что не видит чистого от камней и мелких кратеров участка.

Миновала минута, другая. В ЦУПе уже забеспокоились, ведь у нас заканчивалось топливо, предназначенное для посадки. Но вот наконец Алексей кивнул и бросил машину вниз, дав боковой импульс против направления движения. Выдвинутая штанга коснулась грунта, сработал тормозной двигатель. Нас тряхнуло, и «Циолковский» встал на почву.

– Ура, – сказал я.

– Ура, – сказал Алексей.

Мы посмотрели друг на друга. А потом заторопились. На все про все у нас было четыре часа. Почему так мало? Но ведь это первая высадка, это первая экспедиция на Луну. Фактически, у нас был еще не корабль, а его прототип.

Мы открыли люк и впустили вакуум. Я взял пакет с флагом и полез вниз по лестнице. В 23 часа 23 минуты по московскому времени я встал на лунную поверхность. Как и предсказывали астрономы, она оказалась довольно твердой – покрытой серой мелкозернистой пылью, в которой оставались глубокие четкие отпечатки. Из-за отсутствия атмосферы все выглядело необычайно четким. Яркий свет Солнца притушил звезды, а из-за того, что на Луне очень близкий горизонт, казалось, будто мы находимся внутри огромного павильона «Мосфильма», присутствуем на съемках новой фантастической ленты. Между прочим, Алексей в этот момент снимал меня на кинокамеру, стоя в проеме люка.

Отойдя на двадцать шагов, я поставил флагшток и развернул красное полотнище. А потом произнес заученный текст: