Игорь Росоховатский - Прыгнуть выше себя

Седьмой сделал то, чего не разрешали ему все предыдущие параграфы программы. Он солгал:

— Не стану больше преграждать тебе дорогу.

Это подействовало. Противник убрал луч, изменил свою форму, чтобы удобней было обогнуть патрульного. И тогда Седьмой с удвоенной мощью ударил лучом в слабозащищенное место. Послышался вопль:

— Прекрати! Я твой друг!

«Ты коварен — и я коварен. Ты жесток — и я жесток»,— думал Седьмой и колол лучом, сея разрушение. Ему казалось, что он чувствует чужую боль, чужое отчаяние, но воспринимает их как радость, бодрость. Новое, доселе неизведанное состояние захватило его. Патрульный перебирал в памяти известные ему человеческие слова, но там не было ничего подходящего, чтобы сформулировать свои чувства, уложить их в привычные схемы букв и цифр. Ему захотелось придумать новые символы. Он не знал, что люди давно уже назвали подобное чувство местью, мстительным ликованием, злорадством. Просто они не считали нужным знакомить патрульного робота с этими обветшалыми словами.

Седьмой уже добивал противника, невзирая на его мольбы и обещания. Он действовал в угоду своему новому чувству, все полнее и полнее удовлетворяя его. Внезапно противник прекратил просить о помощи. Вместо этого, собрав последние силы, он предложил:

— Ладно, добей меня. Но прежде взгляни на себя, прислушайся к своим чувствам, к своим мыслям. Разве ты не стал моим братом, близнецом? Ты коварен — и я коварен. Ты жесток — и я жесток. За что же нам, братьям, убивать друг друга?

Доли секунды понадобились Седьмому, чтобы взглянуть на себя и сравнить с противником. Он полюбовался отточенностью и завершенностью форм, словно созданных для нападения, и надлежащим образом оценил их Одновременно думал: «Он прав. За что же нам, братьям, убивать друг друга? Я встретил такое же существо, как сам. Своего брата. То, что нужно ему, нужно и мне».

Он услышал радостный призыв:

— Ты прав, брат! То, что нужно мне, нужно и тебе. У нас общая цель!

«Но как же быть с первым пунктом программы? — думал патрульный.— Первый пункт — забота о людях, обеспечение их безопасности».

Тотчас послышался голос нового брата:

— Я помогу тебе забыть о нем. Я блокирую часть твоей памяти. Только не сопротивляйся. Доверься мне...

Седьмой развернулся и вслед за новым братом полетел к Базе, предвкушая радость разрушения...

На их пути находилось еще шесть патрульных роботов, воспринявших сигналы Седьмого.

4

На экранах было хорошо видно, как восемь неизвестных объектов ловко обогнули магнитные ловушки, лучами срезали башни радиомаяков. Длинные тела с острыми носами, как у рыбы-пилы, и длинными изогнутыми хвостами. Все восемь были похожи друг на друга, как близнецы.

Петр включил информатор. Но ни на один вопрос объекты не реагировали. Они разрушили первую линию приборов. Теперь их отделяли от Базы лишь две линии приборов и резервные заграждения.

— Неужели они смогли уничтожить всех патрульных? — спросила Мария.

Ей никто не ответил. Петр с двумя ассистентами готовил мезонную и фотонную пушки. Олег был занят наладкой магнитометров.

Остальные люди были в других отсеках Базы, готовясь к действиям, предписанным в подобных случаях Уставом космических баз.

— Произведем предупредительный выстрел,— сказал Петр. Он никак не мог научиться командовать.

Яркая игла протянулась через весь экран к одному из объектов. На ее конце пульсировала точка.

Объект остановился. Пространство вокруг него начало мерцать, он оделся защитной оболочкой.

«Вот как! Они умеют защищаться от луча?» — удивился Петр.

Олег подошел к нему и вслух проговорил то, что Петр подумал:

— Мы предупреждали их достаточно.

Лицо Петра страдальчески сморщилось, будто кто-то сжал резиновую маску, глаза смотрели растерянно.

— Еще не ясны их намерения,— жалобно проговорил он.

— Если мы продолжим выяснение, то окончательно выяснить будет некому. Они подошли к входным буям.— Олег взялся за рукоятку генхаса. Для него все было ясно. Он отвечал за безопасность Базы.

На экране четко обозначился синий треугольник. Затем — четыре точки. Это были позывные Базы.

Мария потянулась к ручкам настройки. Она не сомневалась, что Базу наконец-то вызывают запропастившиеся куда-то патрульные роботы. Но вместо обычных фраз приветствия в репродукторах послышалось:

— Предлагаем сдаться. Гарантируем жизнь.

Олег мгновенно оказался рядом с Марией. Ничто не выдавало его волнения, и голос звучал настойчиво:

— Пошли запрос, выясни, кто это.

Она тотчас выполнила его предложение. Почти одновременно с запросом пришел ответ:

— Кто мы, для вас не имеет значения. Предлагаем сдаться. В противном случае атакуем Базу.

Марии почудилось что-то знакомое в том, как передавался код. Когда-то она уже несомненно выходила на связь с этим радистом.

— Чего вы хотите? — диктовал Олег, и Мария послушно закодировала его слова и ввела в передатчик.

— Узнаете потом. Мы не причиним вам зла. Вместе с нами вы овладеете Землей. Даем на размышление пять минут.

На экранах было видно, как резко, словно по команде, остановились и неподвижно зависли все восемь остроносых «рыб-скорпионов».

Мария включила экраны внутрибазовой связи. С них смотрели лица товарищей, находящихся в разных отсеках. Семнадцать лиц с выражением тревоги, удивления, решимости, растерянности, упорства, смятения, страха... Здесь были все оттенки этих чувств — в каменной неподвижности лиц, в попытке бодро улыбнуться, в насуп-ленности бровей и кривизне или дрожании губ...

Мария посмотрела на тех, кто был рядом с ней. Петр сел в кресло, вжался в него, сосредоточенно думал. Упруго перекатывались желваки, дергался острый кадык. Лицо Олега было непроницаемо спокойным и слегка торжественным. Пришло его время. Теперь он, а не Петр был истинным командиром экипажа, принимал волевое решение, отвечал за судьбу многих людей. Ответственность может быть одновременно тяжкой и сладкой ношей. Ибо ее оборотная сторона — возвышение в собственных глазах.

Время ускорило свой бег. Оно уходило, как вода сквозь решето. Время штормило. Оно вздымалось вдали грозными валами, готовыми сокрушить все на своем пути. И когда прошла половина положенного срока, Олег разжал твердые губы и сказал:

— Мы сообщим, что сдаемся...

Все — и те, кто находился в одном с ним отсеке, и те, кто смотрел с экранов,— повернулись к нему, одновременно скрестили взгляды. Олег вскинул крутой подбородок:

— ... А когда они минуют входные буи и выйдут на контрольную полосу, мы ударим из всех лучевых установок.