Вера Камша - Новое тысячелетие

— Что же делать?

— Помогай, но особенно не усердствуй. Не верю я, что эта бомба есть. Их склады охраняются так, что мышь не проскочит, что у нас, что в Европе, что в Китае. Так что эта выдумка с бомбой — прикрытие. Темнят что-то они. И пусть себе. Наша задача — террористов поймать, а не в закулисных играх спецслужб участвовать. Понятно, товарищ майор?

— Так точно, — без особенного энтузиазма ответил Виктор.

— Тогда иди, — полковник бухнулся в кресло, зевнул, мощно и свирепо. — Завтра в девять ко мне на доклад. Со всеми результатами по сегодняшнему взрыву.

Виктор кивнул. Вышел из кабинета. Ошалелым взглядом проводил его все еще застывший в столбняке лейтенант.

В коридоре оказалось безлюдно, и он невольно потянулся к карману, где лежал телефон. Набрал номер.

Сначала слышались гудки, потом щелкнуло и прозвучал голос жены.

— Маш, это я, — сказал он тихо, и только тут почувствовал, насколько соскучился. Не был дома двое суток, а по ощущениям — целый год.

— Нет, и сегодня не приду. Может быть, завтра вечером. Как ты там?

Санкт-Петербург встретил дождем. Яростным, безудержным майским ливнем, с грохотом грома и отчаянным сверканием молний, каждая из которых, как казалось, тщилась сравниться блеском с солнцем.

Потоки воды струились по окну вагона, и можно было представить, что обезумевшая Нева вышла из берегов, заливая северную столицу, стирая ее с лица земли.

Но так же быстро, как и началась, гроза закончилась. Когда поезд подъехал к вокзалу, туча, похожая на исполинское рычащее чудовище, уплыла куда-то за город, а над миром раскинулось чистое лазоревое небо.

Попутчик покинул купе еще до полной остановки, словно очень спешил, или ему попросту было противно находиться вместе с Владимиром. Подтверждало догадку и то, что бизнесмен не попрощался.

Владимиру, в общем, было все равно.

Он вышел на перрон, вдохнул воздух, в котором за тонким наслоением городских запахов чувствовался мощный соленый аромат моря. Он будоражил, заставлял подумать о дальних странствиях, странах, лежащих где-то за водной гладью, под ласковым южным солнцем…

Усмехнувшись несвоевременным мыслям, Владимир зашагал по перрону. Миновал замерших в ожидании носильщиков с их электрифицированными тележками, в торговой зоне вокзала сморщился от яркой, бьющей по глазам рекламы, и нырнул в черную ненасытную пасть метро.

На место встречи прибыл вовремя. Небольшой ресторанчик на Васильевском острове, сохранившийся чуть ли не со времен СССР, был полон народу. Войдя внутрь, Виктор окунулся в облако восхитительных ароматов — приправ, жареного мяса, копченой рыбы…

На несколько мгновений остановился, сглатывая обильно потекшую слюну.

Свободных мест не было, но от углового столика вновь вошедшему посетителю помахали рукой.

Владимир изобразил вежливое изумление — слегка приподнял брови: это вы мне?

Невысокий человечек, чья лысина маслянисто блестела, отражая свет ламп, еще раз помахал рукой: да, подходите, место свободно…

Владимир не заставил себя упрашивать.

Вблизи человечек показался совсем крохотным. На вытянутом лице печально блестели большие светлые глаза, а уши оттопыривались, точно локаторы, ожидающие появления вражеских самолетов.

— Присаживайтесь, господин Смоляков, — проговорил человечек, делая приглашающий жест. — Я думаю, что нам есть, о чем поговорить. Вспомним старое, друзей помянем.

Кодовая фраза произнесена. Значит перед ним связной, а не случайный человек, не вовремя забредший на место встречи.

Владимир опустился на стул. Кейс, который только и взял с собой в дорогу, примостил у ноги.

— Как мне вас называть? — поинтересовался он у собеседника.

— Петр, — отозвался человечек, доставая из кармана большой платок в синюю клетку и протирая им лысину.

Раздался цокот каблучков. У стола объявилась официантка. Полная грудь натягивала фирменную белую блузу. На плечи девушке падала копна каштановых волос, а огромные зеленые глаза смотрели весело и открыто.

— Что будете брать? — спросила она мягким голосом, и Владимир неожиданно для себя ощутил, как от этого голоса пробуждаются мужские инстинкты…

Петр прерывисто вздохнул. Похоже, женская магия официантки подействовала и на него.

«Ай да девица!» — подумал Владимир, с некоторым трудом возвращаясь к реальности.

— Принесите нам… эээ, ну, это, — промямлил он, словно старшеклассник, впервые приглашающий девушку на свидание.

На помощь пришел Петр.

— Уху, — сказал он, — селедки, ну и водочки грамм пятьсот.

Девушка кивнула и удалилась. Только в этот момент Владимир ощутил запах духов, тонкий, нежный, едва уловимый, напоминающий аромат ночного луга.

— Вот ведь бабы, — проворчал Петр, улыбаясь как-то вымученно. — Один раз глянет, и ты уже готов на все ради нее…

— Да, — Владимир смог только кивнуть.

Они помолчали. Почти сразу на столе появилась вытянутая селедочница, в которой под слоем зелени и репчатого лука виднелись ломтики нежнейшей рыбы, и запотевший графин с прозрачной жидкостью.

— Будем, — проговорил Петр, разливая водку по рюмкам. — За встречу!

Звякнул хрусталь, соприкасаясь, и огненная жидкость ухнула в горло. По груди и животу сразу поползло тепло, а Владимир уже жевал, ощущая пряный привкус рассола, в котором томилась селедка. Лук приятно хрустел на зубах.

— Что же, теперь можно и о делах, — потирая руки, сказал Петр. После выпитого он покраснел, даже лысина стала розовой, словно попка младенца.

В руках его объявилась коричневая кожаная папка, и зашуршали, не желая покидать нагретое логово, бумажные листы.

— Вот документы, — Владимир вытер руки салфеткой и принял бумаги бережно, точно новорожденного сына. — Груз пойдет по воде и прибудет в Москву через четыре дня, в среду. Зарегистрирован он как художественная помощь мастерской мистера Пороховщикова от Национального музея города Балтимор. Проблем с получением его в речном порту у вас не должно быть. Само собой, если не будет радиационного контроля.

— Не должно быть, — бросил Владимир, внимательно изучая украшенные многочисленными печатями и подписями листы. — Если границу проскочили, то теперь не должно быть никаких проблем.

— Хорошо, — Петр грустно кивнул и вновь взялся за графин. Водка с плеском полилась в рюмки. — Давайте выпьем еще. У нас, на том берегу океана, хорошая водка стоит очень дорого…

— За величие русского народа! — сказал Владимир, поддевая на вилку еще один кусок селедки. Розовое мясо жирно блестело, приглашая вонзить в него зубы.